— Звучит как рекламный слоган нашего рождения, — усмехается Курай.
— Или нашей постели, — добавляю я.
— У них главная идея — поймать соединение. Не просто две красивые девушки рядом, а ощущение, что они чувствуют друг друга кожей. Что между ними — невидимая, но ощутимая связь.
— Мы прямо идеально подошли под их концепцию, — говорю я, и это не хвальба — факт.
— Да. Особенно если они увидят, как вы одновременно поправляете гетры и облизываетесь, глядя на прохожих.
— Мы же не облизываемся! — делает вид, что возмущается Курай.
— Ага. Просто случайно проводите языком по губам и случайно переглядываетесь, — фыркает Нэти. — Вы как парочка лесных ведьм.
— Так, — я останавливаюсь. — А если серьёзно? Ты же хочешь участвовать?
— Конечно. Но я не уверена, что они меня возьмут. Там будет отбор. Сначала фото, потом интервью. Нужно показать эмоции. И быть собой. А себя я ещё толком не нашла. Особенно рядом с вами.
— Хм. А мы тебе поможем, — улыбается Курай. — Мы знаем, где тебя искать.
— Вы уже нашли. Я же. Нужно будет найти пару, и хоть я иду с подругой, но мы не так подходим, особенно если рядом будете еще и вы.
— Так мы можем не идти. — Тут же добавила Курай, которой все еще не сильно нравилась эта идея.
— Нет, нет и нет! Вы идете! И точка.
— Уговорила, мамочка. — Вздыхаю я и шлепаю её по попке.
— Ах ты!!!!!
Мы доходим до вольеров. Белки скачут внутри — одна ловко прячется в дупле, другая выцарапывает орех. Воздух чуть влажный, шорох листвы успокаивает. Мы садимся на скамейку, вытягиваем ноги и ненадолго замолкаем.
И вдруг, тихо, почти не глядя на нас, Нэти говорит:
— Можно я спрошу? Только честно.
Мы поворачиваемся к ней.
— Конечно.
— Как вы… начали всё это? Между собой. Секс, близость. Откуда?
Я встречаюсь взглядом с Курай.
Она смотрит на меня — мягко, спокойно. Я чувствую, как внутри что-то сдвигается. Это… важный момент.
Я чуть улыбаюсь.
— Ну что, сестрёнка? — говорю. — Кто начнёт?
— Давай ты, Лис, — произносит Курай. — Мне тоже интересно послушать твою версию.
Я делаю глубокий вдох, закрыв глаза на мгновение, и ощущаю присутствие своих близких — подруги и сестры. Слева от меня — Курай, которая, вытянув ноги, положила голову на моё плечо. Справа — Нэти, скрестившая руки на коленях с явным ожиданием чего-то большего, чем просто пикник.
Воздух вокруг нас теплый и насыщенный, влажный от густой листвы. В нём смешиваются ароматы цветов, прелых листьев и чего-то интимного — то ли недосказанных слов, то ли того, что мы уже пережили вместе.
— Всё началось весной, — говорю я медленно, глядя в небо сквозь кроны деревьев. Краем глаза я замечаю, как Курай едва заметно улыбается, уголком губ. Она понимает, что я намеренно приукрашаю хронологию событий. На самом деле всё началось всего лишь неделю назад. Но это должно было звучать иначе — глубже, интимнее. И она не стала меня поправлять.
— Правда, не так давно, как ты, Нэти, могла бы подумать, — добавляю я, повернув голову к ней.
Она не отвечает, только слегка кивает, словно боясь нарушить мой настрой. Я чувствую, как её внимание сосредоточено на мне, как её взгляд скользит между моими губами и глазами, а дыхание становится немного тише.
— Посмотри, — начинаю я, глядя на Курай, — я всегда знала, что моя сестра красива. Но однажды я увидела её иначе. Не просто как отражение, не просто как близнеца, а как девушку. Женщину, от которой невозможно отвести глаз. Меня потянуло к ней — сначала эмоционально, а потом… физически.
Я замолкаю на мгновение, прикусив губу. В животе возникает то самое тёплое, тяжёлое ощущение, как в тот день.
— Это случилось после занятий. Я вернулась домой позже обычного, одна. Может, гуляла, может, были какие-то дела, не помню. Помню, что зашла в квартиру, а в квартире тихо. Сначала я подумала, что Курай спит или в ванне, но когда открыла дверь в нашу комнату…
Я делаю вдох, ощущая, как напряглась её рука рядом.
— Она лежала на кровати. На спине. Глаза закрыты. Нагая, перед зеркалом, пальцы были между ног… и дыхание — тихое, но глубокое. А лицо… — я сглатываю слюну, — …было как у кого-то, кто тонет, но не хочет спасения.
Курай хмыкает, не глядя на меня:
— Это было из-за Вика. Мы тогда встретились в парке, он поцеловал меня и… да, трогал. По-настоящему. Сначала через юбку, потом — под ней. И я вроде бы хотела продолжения, но испугалась. Убежала. Домой. И вот там, на кровати, я…
— …не могла остановиться, — заканчиваю я за неё. — Я стояла в дверях. Смотрела. Долго. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно в соседней комнате.
Нэти слушает, не моргая. Я вижу, как её пальцы вцепились в подол юбки, как губы чуть приоткрываются.
— Я не выдержала. Подошла ближе. И… опустилась рядом. Сначала просто коснулась плеча. Потом — бедра. Потом — пальцев, что ласкали её. А она открыла глаза. И… позволила.
Я поворачиваюсь к сестре. Она смотрит в траву, но улыбается.
— Я была напугана, — проговаривает она. — И возбуждена. Одновременно. Всё внутри пульсировало, как будто меня схватили за шею и сердце разом. Но… когда ты дотронулась… мне стало легко. И очень горячо.
— Ты меня поцеловала, — напоминаю я. — Неловко. Слишком быстро. Но губы дрожали, и я… отвечала. Мы были такие неумелые. Но это было лучше любого мастера.
Курай рассмеялась:
— Мы обе искали, где и как правильно. Но я быстро учусь, помнишь?
— Я помню, — говорю я, и тепло между ног становится навязчиво-заметным. — Особенно когда ты… перевернула меня на спину. Сняла с меня всё. И вдруг оказалась между моих ног. Твоя голова, твои волосы, твой язык…
— Я даже могу показать, как это было, — прошептала Курай, в мгновение ока вставая и опускаясь передо мной.
Я ахнула — не от неожиданности, а потому что каждый её жест был словно шепот на коже.
— Правда? — едва выдохнула я, но не отодвинулась, а, наоборот, откинулась на перила, когда она медленно расстегнула мою ширинку и пальцем слегка отодвинула край чёрных трусиков. Воздух коснулся моей кожи, и я сдержала стон. Губы Курай приблизились к моему бедру.
— Вот так ты лежала… С открытыми глазами и чуть приоткрытыми губами… — прошептала она, но тут…
Из-за поворота послышались шаги и голоса — пара, мужчина и женщина. Курай моментально сориентировалась. Она мотнула головой, и её густые волосы мягко упали на мои шортики, как занавес, полностью скрывая мою открытость. Сама же она склонилась, делая вид, будто завязывает ботинок. Поза получилась идеальная — как у влюблённой, присевшей рядом просто поговорить.
Я смотрела на неё сверху вниз, на линию её шеи, на волосы, на крепкие пальцы, будто случайно коснувшиеся моей икры. Мои щёки горели, но не от стыда.
Прохожие прошли, не обратив внимания. Мы замерли ещё на пару секунд.
Я медленно провела пальцами по плечу Курай и наклонилась:
— Пожалуй, стоит уйти глубже в парк… Тут слишком многолюдно для таких рассказов.
Курай подняла взгляд. В нём было столько искреннего желания, что мне стало тесно в собственной груди.
Она улыбнулась и встала, поправляя одежду.
Нэти, молча наблюдавшая всё это время, сидела в полутени и, кажется, едва дышала. На её лице была смесь шока, восторга и чего-то горячего, ещё не признанного.
Когда мы встали и отряхнули траву с коленей, она выдохнула:
— Боже, девочки… Я… ещё никогда не слышала ничего настолько…
— Правдивого? — подсказала я.
— Возбуждающего, — честно призналась она.
Когда последние шаги затихли в глубине аллеи, растворившись в шелесте листвы и дробном скрежете гравия, я выдохнула. В теле всё ещё пульсировало напряжение — лёгкое, электрическое. Оно держалось внутри бёдер, где ткань шортиков прижималась к горячей коже, впитывая в себя следы наших слов и неосуществлённых ласк.
Я потянулась, выгибаясь, чувствуя, как напряжённая спина приятно трещит, а бёдра инстинктивно чуть раздвигаются. Молния на моих шортиках, всё ещё приоткрытая, легко поддаётся пальцам. Щелчок — и зубчики снова сходятся. Но ощущение остаётся — как будто между ног ещё теплится этот… след. Влажность от возбуждения, неуловимая, но такая узнаваемая. Ткань трусиков — шелковистая, почти сухая, но я чувствую, как они плотно облегают, чуть сильнее, чем нужно, особенно по центру, там, где каждый шаг — как прикосновение.
Я накидываю пальто на плечи. Оно привычно тяжёлое, греет, укутывает, создавая почти обманчивое чувство контроля. Но я знаю — под ним всё ещё пульсирует желание, едва скрытое, разогретое, готовое вспыхнуть снова.
Я поворачиваюсь к ним — Курай и Нэти. Они стоят немного в стороне — Курай с опущенными ресницами, как будто что-то вспоминает, Нэти — настороженно, но заинтересованно. И я понимаю: это мой момент. Не в смысле игры. А в смысле искренности.
— У нас есть два варианта, — говорю, оборачиваясь. Голос чуть ниже, чем обычно. Густой. — Или мы уходим дальше вглубь острова, где обычно не гуляют. Я помню пару мест… со спрятанными скамеечками. Либо мы едем к нам домой. На выходных дома никого не будет, и там мы могли бы всё спокойно рассказать. И показать.
