Лисса
Лёгкий стук в дверь вырвал меня из сна, и я услышала приглушённый голос отца:
— Мы с мамой ушли! Хорошего дня, девочки! Не опоздайте в школу!
Я сонно улыбнулась, лениво потянулась, ощущая приятную усталость в теле после насыщенной ночи.
— Хорошего дня, — пробормотала я в ответ, а через мгновение послышался звук закрывающейся входной двери.
Всё, теперь дом принадлежал только нам двоим.
Я глубже зарылась в тёплую постель, но через мгновение всё же приоткрыла глаза. Рядом, чуть повернувшись ко мне боком, мирно спала Курай. Её дыхание было ровным, лицо выглядело умиротворённым, губы чуть приоткрыты. Волосы мягкими волнами рассыпались по подушке, обнажённое плечо выглядывало из-под одеяла.
Я улыбнулась, рассматривая её, и в голове мелькнули воспоминания о том, что происходило между нами ночью. Её прикосновения, её голос, её реакция, когда я впервые позволила себе больше, чем раньше.
И сейчас, глядя на неё, я чувствовала не возбуждение, а скорее тёплую нежность. После всего, что случилось, мы стали ближе. Настолько, что теперь даже не нужно было ничего обсуждать — мы обе понимали, что это не разовый порыв, не случайность. Всё будет повторяться. Мы обе этого хотим.
Я ещё мгновение полюбовалась её расслабленным лицом и аккуратно выбралась из кровати, ощущая, как одеяло медленно сползает с моего тела.
Сразу же почувствовала прикосновение прохладного воздуха к разгорячённой коже.
Я потянулась, выгибаясь, наслаждаясь ощущением свободы. Мне понравилось спать без одежды. Также как сейчас нравилось чувствовать, как воздух скользит по коже, как утренний свет касается её. В этом было что-то естественное, настоящее.
Я подошла к окну, распахнула шторы — комната тут же наполнилась мягким солнечным светом, ложась золотистыми бликами на кровать, на тело Курай, на наши разбросанные вещи.
Я открыла окно, впуская свежий воздух, и тут же закрыла глаза, вдыхая этот утренний аромат. Что-то влажное, прохладное, со свежестью ночного дождя и запахом листвы.
Ощущение было почти интимным: прохладный ветерок пробежался по коже, вызвав лёгкие мурашки, и я невольно обняла себя за плечи, проводя ладонями вниз, по рукам, по талии.
Я чувствовала себя хорошо. Лёгкость, свобода, раскованность, наполненность после ночи.
Я медленно потянулась, наслаждаясь тем, как приятно растягиваются мышцы. Затем подняла руки вверх, выгибая спину, чувствуя, как приятно разливается тепло по телу.
Я начала разминку прямо у открытого окна, не торопясь, ловя каждое движение, ощущая, как тело откликается.
Наклонилась вниз, коснувшись кончиков пальцев ног. Плавно перекатилась в сторону, затем ещё. Ощущала гибкость, силу, контроль над своим телом.
Затем подняла одну ногу, согнула её в колене и аккуратно прижала к голове, удерживая равновесие на носочке другой.
На секунду мелькнула мысль: если бы кто-то сейчас посмотрел в окно, он увидел бы меня такой…
Но мне было всё равно. Это моё тело, оно красивое, грациозное, сильное.
Я выпрямилась, опустила ногу и с лёгкой улыбкой провела ладонью по животу.
Разминка окончена.
Я обернулась к кровати, подошла к Курай и наклонилась над ней, снова любуясь.
Она спала так сладко, что на секунду мне стало жалко будить её.
Но потом я ухмыльнулась и резко стянула с неё одеяло, оголяя её полностью.
— Вставай, соня.
Курай недовольно заворчала, сжалась, будто пытаясь спрятаться, но я похлопала её по попке, заставляя двигаться.
— Уже утро?.. — простонала она, всё ещё не открывая глаз.
— Ещё какое! И оно чудесное, так что давай, поднимайся, — я хмыкнула и развернулась, направляясь в ванную.
Как только горячие струи воды коснулись моего тела, я зажмурилась от удовольствия.
Я провела ладонями по плечам, по груди, по животу, ощущая, как кожа становится скользкой под мылом, как вода стекает вниз, касаясь каждого изгиба.
Закрыла глаза, наслаждаясь этим чувством, этим моментом.
Горячая вода стекала по моему телу, оставляя за собой приятное ощущение свежести. Я лениво провела руками по груди, животу, наслаждаясь последними мгновениями тёплого душа. Затем выключила воду, провела ладонями по мокрой коже и шагнула из кабинки.
Полотенце лежало рядом, но я даже не подумала обернуться в него. Просто схватила его и медленно промокнула волосы, затем шею, плечи. Вода скользила вниз, капли собирались на кончиках груди, текли по талии, исчезая где-то у бёдер.
Я чувствовала себя прекрасно. Свободной, лёгкой.
Вытянувшись, я провела полотенцем по ногам, затем ещё раз провела ладонями по влажному животу, наслаждаясь прикосновением.
Наконец, отбросив полотенце, я вышла из ванной и направилась на кухню, ощущая прохладный воздух на разгорячённой коже.
Курай уже встала. Она стояла у плиты, сосредоточенно роясь в холодильнике решая, что приготовить на завтрак, но, услышав шаги, повернулась… и тут же застыла, уставившись на меня широко распахнутыми глазами.
— Дура! А вдруг кто увидит?! — почти взвизгнула она, метнувшись к окну и резко задернув шторы.
Я лишь усмехнулась, подойдя ближе.
— Кто увидит? — я провела пальцами по её плечу, скользнула вниз, обхватывая её шею и прижимаясь ближе, и нежно касаясь её губ, прошептав на французском. — Bonjour, mon amour. (Доброе утро, любовь моя)
Курай вздрогнула, но тут же расслабилась, её руки мягко легли мне на талию, поглаживая кожу. Поцелуй был лёгким, почти невесомым, но от этого не менее тёплым.
Я чувствовала её дыхание, её тепло.Мы учились в школе с углубленным изучением французского языка и иногда переходили в своих диалогах на этот язык. Это было очень удобно, когда нам не хотелось, чтобы нас кто-то подслушал. Закончив поцелуй я чуть отсранилась, смотря в ее глаза, и улыбаясь а потом легко провела кончиком носа по её щеке, как мы иногда делали в детстве подражая котятам.
Она улыбнулась, но в глазах мелькнула лукавая искорка.
— On continue à briser les chaînes? (Значит, продолжаем срывать оковы?) — её голос зазвучал на том же языке, и прежде чем я успела ответить, её рук медленно скользнула вниз, мягко проведя по моему животу, затем ниже…
Тёплые пальцы коснулись моих бархатных складочек, едва ощутимо поглаживая их и вызывая мурашки по всему телу.
Я резко втянула воздух, ощущая, как приятная дрожь пробежала по позвоночнику.
— Tu m’attends pendant que je prends une douche? (Ты подождёшь меня, пока я принимаю душ?) — её голос был тихим, игривым, с лёгкой ноткой соблазна.
Я прикусила губу, чувствуя, как внутри разгорается что-то горячее.
Чуть сжала её шею в своих руках, затем наклонилась ближе, нежно провела языком по уголку её губ, затем по нижней губе, втягивая её в новый поцелуй — уже более медленный, чуть глубже.
Курай застонала, но, не дав мне углубиться дальше, аккуратно отстранилась, оставляя лёгкий поцелуй на моей ключице.
— Bien sûr (Конечно), — выдохнула я, улыбаясь.
Она ушла в ванную, а я снова подошла к окну, отдёрнув шторы.
Кухня тут же наполнилась солнечным светом, тёплым, ласковым. Лучи скользнули по полу, пробежали по стенам, коснулись моей кожи.
Я вытянула руки вверх, наслаждаясь этим моментом.
Что значила нагота здесь, дома? Ничего. Это было естественно. Это было красиво.
Я посмотрела на своё отражение в стекле. Длинные волосы ещё влажные, пряди прилипли к шее. Грудь чуть вздымается от ровного дыхания. Лёгкий румянец на щеках после горячего душа.
Мне нравилось своё тело. Оно было гибким, сильным, грациозным. В нём была красота — не та, что в журналах, а настоящая, живая, чувственная.
В конце концов, квартира была на последнем этаже. Кто мог нас увидеть?
Только если специально…
Эта мысль вызвала у меня ухмылку.
Из ванной донёсся звук воды, и я вспомнила, что завтрак остался без присмотра.
Подойдя к плите, я включила огонь и, взяв лопатку, принялась готовить яичницу и разогревать сырники.
Тёплый аромат разносился по кухне, наполняя её уютом.
Я слушала журчание воды в душе и думала о том, каким тёплым и свободным стало моё утро.
***
Когда я услышала, что шум воды в душе стих, я поставила на стол последние тарелки. Завтрак был простым, но аппетитным: румяные сырники, тёплая яичница с тостами, свежие фрукты и чай. Я разложила всё красиво, как мы любили: небольшая ваза с цветами по центру, аккуратно сложенные салфетки, чашки с тонкими стенками. Простая сервировка, но от этого не менее уютная.
Из ванной показалась Курай, всё ещё расчесывая влажные волосы. Она тоже не утруждала себя одеждой, лишь лениво стряхнула с плеч последние капли воды. Две обнажённые сестры близняшки за завтраком — наверное, со стороны это выглядело бы как арт-кадр из какого-нибудь французского кино.
Мне даже на мгновение захотелось сделать селфи — лёгкий утренний свет, сияние кожи, естественная красота… Но идти за телефоном в комнату было лень. Вместо этого я просто улыбнулась, села за стол и положила себе и Курай по кусочку яичницы.
Сестра устроилась напротив, склонила голову набок, наблюдая, как капелька воды, стекшая с моих волос, скользнула по шее и задержалась на кончике соска.
— Что думаешь о кастинге? — спросила я, откусывая кусочек тоста.
Курай моргнула, отвлекаясь от капли, и пожала плечами:
— Думаю, у нас есть все шансы. Мы просто должны быть собой и не бояться.
Но её голос не был таким уж уверенным.
