— Слушай, — спрашиваю я тихо, не удержавшись от любопытства, — тебе совсем не было страшно или неловко делать это… ну, там, с Фэдом?
Она бросает на меня озорной взгляд и тихо усмехается:
— Почему должно было быть страшно? — спокойно отвечает она, замедляя шаг, чтобы посмотреть на меня внимательнее. — Это же естественно. Мне нравится пробовать новое. К тому же, он был такой милый и растерянный, что я просто не могла удержаться.
Её уверенность заставляет меня вздохнуть. Иногда я завидую ей — её свободе, её лёгкости, с которой она делает то, о чём я лишь мечтаю по ночам. Но я знаю, что это не совсем мой путь. Мне нужно больше времени, больше доверия и больше... Не знаю, осторожности, что ли.
— А ты не боялась, что кто-то увидит? Или, не знаю, вдруг он потом всё расскажет? — спрашиваю я, чувствуя лёгкое беспокойство.
— Фэд не расскажет, — твёрдо отвечает она. — Ты видела его глаза? Он скорее умрёт от смущения, чем кому-то признается. К тому же, видео теперь у нас. Это гарантия того, что всё останется между нами.
Она хитро улыбается, и я понимаю, что в чём-то она права.
Когда мы входим в танцевальный зал, тренировка уже началась. Я торопливо снимаю верхнюю одежду и, быстро поправив волосы, подхожу к перекладине, чтобы начать разминку. Мои движения немного скованны из-за бинта на ноге, и я невольно морщусь от неприятного ощущения стягивающей ткани, но стараюсь не привлекать внимания тренера.
Лисса же уверенно шагает чуть впереди меня, и я сразу замечаю, как на неё бросают взгляды ребята, стоящие рядом. В этот момент я внезапно понимаю, почему сестра сегодня собралась быстрее меня, хотя обычно на это уходит больше времени. Она просто решила не надевать нижнее бельё под танцевальным костюмом.
Её костюм из тонкой, почти прозрачной ткани плотно облегает её тело, подчёркивая каждый изгиб фигуры. Когда она становится у перекладины и грациозно поднимает руки, вытягиваясь вверх, её грудь чётко очерчивается под тканью, и я ясно различаю контуры сосков, которые от прохлады зала становятся особенно заметны. Я невольно сглатываю, чувствуя лёгкое смущение и даже удивление от её смелости.
Парни из нашей группы, стоящие позади, внезапно замолкают, их взгляды приковывает фигура моей сестры.
Когда Лисса, выполняя упражнения, медленно и плавно наклоняется вперёд, её бёдра чётко выделяются через ткань костюма, подчёркивая изгиб ягодиц и линии ног. Затем она плавно движется в сторону и поднимает ногу высоко вверх, почти выше головы. В этот момент контуры её промежности становятся такими явными, что я сама краснею от осознания того, насколько это очевидно.
Я слышу, как один из них тихо шепчет другому:
— Ты видишь это? Она точно ничего не надела…
Второй лишь приглушённо смеётся в ответ:
— Если она будет так двигаться, я точно потеряю сознание…
Эти комментарии сопровождаются неловкими смешками и приглушёнными разговорами. Вскоре один из молодых людей, слишком увлечённый зрелищем, сбивается с темпа упражнений. Владислав Александрович замечает это и строго делает ему замечание:
— Максим, ты о чём задумался? Следи за собой, иначе ты выйдешь из зала!
Я удивлённо поднимаю брови, искренне не понимая, как тренер не замечает причину их рассеянности. Лисса же, продолжая свои грациозные движения, кажется полностью погружённой в себя, как будто не замечает внимания окружающих. Я вижу её загадочную улыбку, понимая, что она прекрасно осознаёт, какой эффект производит.
Мой взгляд скользит к Нэти, которая стоит чуть поодаль и выполняет упражнения с безупречной точностью, сосредоточенностью и строгостью, присущей ей всегда. Однако даже она, заметив происходящее, несколько раз бросает на меня взгляды, полные недоумения и неодобрения. В её глазах читается вопрос: «Почему твоя сестра делает это специально?» Я стараюсь выглядеть как можно более невинно и недоумённо, слегка пожимаю плечами, как будто не вижу в поведении сестры ничего особенного.
«Ах, сестрёнка, — мысленно вздыхаю я, вытягивая ногу на перекладину и чувствуя, как мышцы бедра болезненно натягиваются. — Ты просто потрясающа! Почему тебе всегда нужно быть в центре внимания, находясь на грани? Я, конечно, всегда поддержу тебя, но боюсь, что однажды ты зайдёшь слишком далеко, и я не смогу ничего изменить...»
Тем временем Владислав Александрович продолжает упражнения, переходя к серии батманов и плие. Лисса, не стесняясь, выполняет каждое движение с идеальной точностью и даже с вызовом, не упуская возможности подчеркнуть линии своего тела. Когда она делает батман, резко выбрасывая ногу вперёд и вверх, её внутренняя сторона бедра и бёдра становятся чёткими, вызывая очередную серию приглушённых восторгов среди парней.
— Тише там! Сосредоточьтесь на работе! — снова звучит голос тренера, но он явно не связывает происходящее с поведением Лиссы.
Я качаю головой, с трудом подавляя улыбку, и вновь сосредотачиваюсь на себе, стараясь справиться с болью в ноге и выполнять упражнения как можно точнее. Но периферийным зрением я продолжаю ловить каждое движение сестры, каждый изгиб её тела, понимая, что сегодняшняя тренировка станет для многих ребят одним из самых запоминающихся событий за долгое время.
«Лисса, ты просто невозможна…» — думаю я, окончательно смиряясь с тем, что моя сестра снова привлекла всеобщее внимание. Теперь остаётся только надеяться, что последствия её поведения не будут слишком серьёзными.
Когда занятие заканчивается, я собираю свои вещи и направляюсь к тренеру. Владислав Александрович приветствует меня лёгким кивком и сразу спрашивает, могу ли я принять участие в выступлении. Ещё до того, как я успеваю ответить, он добавляет, что Лисса уже сообщила ему о моей травме — что я потянула ногу. Я невольно поправляю край лосин, демонстрируя ему бинт на голени, и, выпрямившись, стараюсь выглядеть уверенно, хотя внутри слегка волнуюсь.
— Да, Владислав Александрович, это правда, — отвечаю я спокойно, — но сегодня на тренировке я чувствовала себя неплохо. Конечно, ещё немного побаливает, но к выступлению буду точно в форме.
Он внимательно смотрит на меня, словно оценивая, насколько я говорю правду, затем медленно кивает, и на его лице появляется лёгкая, почти незаметная улыбка одобрения:
— Ну что ж, тогда мы вернём тебе роль Чёрного лебедя. Нэти получит обратно свою изначально задуманную партию. Но ты, пожалуйста, будь осторожнее, не подведи меня.
От этих слов я сразу испытываю облегчение, словно гора падает с плеч, и чувствую, как тепло разливается по груди. Я улыбаюсь, искренне благодарная за возвращённую возможность.
— Спасибо большое, Владислав Александрович. Я не подведу.
С лёгкой улыбкой тренер кивает и делает шаг назад, явно давая понять, что разговор окончен. Я разворачиваюсь и уже почти выхожу из зала, как вдруг слышу, что он снова называет меня по имени:
— Курай, погоди.
Я замираю на мгновение, чувствуя, как что-то внутри настораживается. Медленно оборачиваюсь к тренеру, стараясь не показывать, насколько я напряглась.
— Да?
Его взгляд становится серьёзным, даже строгим, и я сразу понимаю, что сейчас последует нечто не очень приятное.
— Передай, пожалуйста, Лиссаоле, — говорит он спокойно, но в голосе ясно слышится металлическая нотка строгости, — что я на многое могу закрыть глаза и как закрыл их сегодня, так как занятие уже началось. Но если подобное поведение повторится, то она вылетит и с тренировки и с курсов.
Я мгновенно чувствую, как пылают щёки. Он прямо не озвучивает причину замечания, но мне всё предельно ясно: он видела всё, что происходило во время тренировки, и я прекрасно понимаю, что именно вызвало его недовольство. Внутри всё сжимается от неловкости и даже лёгкого стыда. Мне кажется, будь кто-нибудь кроме нас в зале, то все взгляды были бы устремлены только на меня.
«Господи, Лисса, теперь и мне приходится за тебя краснеть…» — мелькает у меня в голове. Стыд и раздражение смешиваются с каким-то странным ощущением дрожи, бегущей по телу. Я опускаю глаза, стараясь скрыть свои эмоции, и торопливо киваю:
— Конечно, Владислав Александрович, я обязательно передам ей.
Тренер больше ничего не говорит, лишь снова едва заметно кивает, и я быстро покидаю зал. Как только дверь захлопывается за моей спиной, я выдыхаю с облегчением, чувствуя лёгкое головокружение от переполняющих эмоций.
«Ну вот опять, Лисса… Опять ты устроила шоу, а расплачиваться приходится мне…»
Мои шаги становятся чуть медленнее, когда я иду по коридору к раздевалке. С одной стороны, я действительно восхищаюсь её способностью не бояться выражать себя, а с другой — переживаю, что её дерзость и необдуманность могут в итоге причинить неприятности нам обеим. Я пытаюсь успокоить себя мыслью, что поговорю с ней дома и объясню серьёзность ситуации, хотя в глубине души понимаю, что это бесполезно — Лисса никогда не изменится.
Теперь нужно думать о другом — о выступлении, о том, чтобы восстановиться и доказать, что я достойна своей роли. Остальное можно оставить на потом.
После недолгих размышлений я наконец решилась и медленно пошла в душевые, где, как я думала, уже никого не должно быть. Мне хотелось смыть с себя усталость и напряжение в ногах и мыслях, а затем спокойно дождаться Лиссу или, возможно, надеяться, что она дождётся меня. Однако, когда я приблизилась к раздевалке, я услышала напряжённые женские голоса из-за двери.
Я замедлила шаг и осторожно заглянула из-за угла в полутёмный коридор. Там я увидела Лиссу и Нэти, которые спорили. Я напряглась и прислушалась, стараясь не выдать своего присутствия. Голос сестры звучал резко и вызывающе, как всегда, когда кто-то пытался ограничить её свободу.
