Лисса играет со мной, она касается овальным кончиком Camay, погружая его чуть глубже, но не до конца, не давая мне полностью ощутить это. Она двигает его едва заметно, вызывая горячие волны по всему телу, заставляя меня сладко изгибаться.
— Он осторожен, — я заплетаюсь в словах, мои губы почти не слушаются. — Но в то же время… так жаден… Его тяжёлое дыхание сливается с моим, он вжимается глубже, и я…
Лисса вдруг прерывает мои слова, её губы находят мою шею, и я чувствую, как горячий язык обводит нежную кожу. Она чуть прикусывает, а затем успокаивает это место влажным поцелуем. Мои руки крепче сжимают её, я чувствую, как её бедро прижимается ко мне, как она сама начинает двигаться, будто вплетаясь в мою фантазию.
— Ты чувствуешь это? — её голос обжигает моё ухо, а движения Camay становятся чуть смелее.
Я киваю, закрывая глаза, растворяясь в ощущениях, растворяясь в этой грани между реальностью и воображением.
— Он становится глубже, — мои пальцы вцепляются в её кожу. — Медленно, но уверенно… И я чувствую, как моё тело поддаётся ему, раскрывается навстречу…
Лисса дразнит меня движениями — чуть надавливает, но не входит дальше, не даёт полного ощущения, из-за чего моё тело буквально пульсирует в ожидании. Я извиваюсь, едва слышно стону, мои бёдра невольно движутся в такт её руке.
— И тогда… — выдыхаю я, затаив дыхание. — Он замирает во мне… полностью…
Лисса резко останавливает движение, заставляя меня застыть, жадно глотая воздух.
— И что потом? — её губы находят мой подбородок, скользят к уголку рта.
Я чуть приоткрываю глаза, ловлю её взгляд и улыбаюсь, зная, что Лисса ждёт продолжения.
— И тогда… — выдыхаю я, затаив дыхание. — Он замирает во мне…
Я чувствую, как Лисса полностью повторяет этот миг, позволяя мне прочувствовать всё до мельчайших деталей. Овальный кончик Camay остаётся внутри, неподвижно, но я ощущаю его с каждой пульсацией моего тела. Лисса не двигается, не торопит, только тёплая ладонь ложится на мой живот, а губы находят чувствительную точку на шее.
— Вик… — шепчу я, продолжая рассказывать, ощущая прикосновения Лиссы, сливающиеся с моей фантазией. — Он гладит меня… его руки тёплые, заботливые… Он хочет, чтобы я привыкла к нему…
Пальцы Лиссы осторожно скользят вверх по моему животу, вдоль рёбер, лёгким движением касаются груди. Она поглаживает мою кожу, не торопясь, нежно, с ласковой заботой. Я вздрагиваю, моё тело реагирует на каждый её жест.
— Он даёт мне время… — мои бёдра чуть дрожат от переполняющих ощущений. — Ему важно, чтобы я прочувствовала всё, чтобы моё тело приняло его…
Лисса снова касается Camay, но не двигает его, а будто проверяет мою реакцию, вызывая новые волны тепла, пробегающие по всему телу. Её пальцы мягко сжимают мою грудь, а дыхание касается мочки уха, от чего у меня пробегает дрожь.
Я неосознанно притягиваю её ближе, мои ладони находят её кожу — мягкую, горячую, податливую. Я провожу пальцами по изгибу её спины, вдоль боков, чувствуя, как её тело прижимается ко мне сильнее.
— И тогда… — мой голос дрожит, губы чуть приоткрываются от глубокого вздоха. — Я начинаю двигаться навстречу ему…
Лисса мгновенно подхватывает этот момент, её рука делает первое осторожное движение, и моё дыхание срывается.
— Он… двигается… — мой голос дрожит, едва слышный, пока я пытаюсь удержаться в границах реальности.
Лисса повторяет за моими словами, и я чувствую это — медленные, тягучие движения, позволяющие ощутить каждое касание, каждый новый угол внутри меня. Моё тело само отвечает на эти ласки, бёдра едва заметно подаются вперёд, встречая её движение, и я не могу этому сопротивляться. Всё происходит само собой, подчиняясь инстинктам.
— Он… не торопится… — продолжаю я, прерывисто вдыхая воздух. — Позволяет мне привыкнуть… прочувствовать всё…
Лисса делает тоже самое, её движения осторожны, но я ощущаю каждое из них, как огонь, растекающийся внутри. Я закрываю глаза, в голове вспыхивает образ Вика — его тёплые руки, его дыхание, его взгляд, полный ожидания.
— А потом… раз… — я едва слышу собственный голос, но чувствую, как Лисса замирает, ожидая. — Два…
Её рука, держащая Camay, чуть сильнее надавливает, пробуя пойти дальше, но я инстинктивно хватаю её за запястье, легонько шлёпаю по руке, не открывая глаз.
Лисса смеётся, её губы касаются моей щеки.
— Ну ты зануда, — шепчет она с притворной обидой, но всё же прекращает.
Я чувствую её игривый вздох, как она чуть выдыхает мне в ухо, но не вынимает Camay, а теперь просто двигается так, чтобы не давить, не заходить глубже — только мягкое, растекающееся тепло.
И я больше не могу думать, не могу говорить. Моё тело полностью поддаётся этим ощущениям. Я выгибаюсь, спина напрягается, грудь приподнимается в ответ на каждое движение. Мои руки находят Лиссу, сжимают её плечи, спину, заставляя её прижаться ко мне ещё крепче.
Дыхание Лиссы становится горячее, её губы находят мою шею, покрывают лёгкими поцелуями, пока её движения продолжаются.
Я забываю о реальности. Лишь ощущаю, как моя кожа блестит в лунном свете, как тепло внутри разрастается, захватывая всё сознание, оставляя лишь одну мысль — продолжать
Я чувствую, как Camay внутри меня — нечто новое, необычное, вызывающее во мне трепет. Он кажется прохладным поначалу, но быстро согревается от моего тела, от жара, который разливается по мне.
Мои губки обволакивают его, нежно сжимая, принимая, привыкая к этому ощущению. Это странно, но приятно, и с каждым движением Лиссы я осознаю, как мне нравится это чувство наполненности.
Лёгкое давление, скользящее прикосновение внутри вызывает во мне тихий, непроизвольный вздох. Я неосознанно подаюсь бёдрами, будто приглашая её продолжать, будто пытаясь ощутить ещё больше.
Мои пальцы находят её руку, не чтобы остановить, а чтобы ощутить её тепло, её присутствие, пока она осторожно движется. Каждый новый сантиметр внутри вызывает трепет, заставляя меня замирать на мгновение, а затем снова погружаться в это чувство.
Лисса чувствует мою реакцию, улыбается и мягко целует меня в шею, её губы горячие, в отличие от прохладного воздуха, касающегося моей разгорячённой кожи.
Я почти теряюсь в этом — между реальностью и фантазией, между тем, что я чувствую сейчас, и тем, что представляю, рассказывая о Викe. Моё дыхание становится прерывистым, и слова уже с трудом даются мне. Я только ощущаю — Лиссу, её движения, тепло внутри и сладкое напряжение, наполняющее всё моё тело.
Мои бедра напрягаются, мышцы живота подрагивают, когда я ощущаю это—движение, такое медленное и глубокое, что оно словно проходит сквозь всё моё тело. Вик внутри меня, осторожный, внимательный, но неумолимый. Его губы находят мою шею, ключицы, губы, покрывая меня поцелуями, одновременно нежными и жгучими.
Я не понимаю, где реальность, а где моя фантазия, потому что в тот же миг Лисса делает то же самое. Её губы повторяют движения, её прикосновения идут в унисон с тем, что я ощущаю в своём воображении.
Тепло разливается внизу живота, напряжение нарастает с каждым новым движением. Я выгибаюсь, спина отрывается от кровати, мои пальцы судорожно сжимают простыни.
— Лисса… — мой голос рвётся на хриплый выдох.
Я ощущаю её ладонь, мягко закрывающую мне рот, её шёпот в самое ухо:
— Тише, любимая, тише…
Но я уже не слышу её. Я не здесь, не в этой комнате. Я в парке, под сенью густых кустов, моё тело дрожит от напряжения, мои ноги обхватывают Вика, притягивая его ближе.
Ещё одно движение… ещё одно… глубже… сильнее…
И вдруг всё сжимается. Взрыв наслаждения накрывает меня с головой, проходясь горячей волной по каждой клеточке тела. Я не могу сдержаться, из моих губ срывается приглушённый стон.
Словно в одну точку стягивается жар внутри меня, заставляя мышцы живота свести в сладкой судороге. Внизу распускается огненный цветок наслаждения, его лепестки расходятся дрожью по телу, пробегая по позвоночнику волной, заставляя спину выгибаться, а пальцы вцепляться в простыню.
Я чувствую, как Лисса сжимает меня крепче, её дыхание сбивается, смешиваясь с моим. В тот же миг мои пальцы, сами не зная зачем, находят её лоно, скользят внутрь, утопая в горячей, влажной глубине. Я слышу её прерывистый вдох, её тело вздрагивает.
— Курай… — выдыхает она, прежде чем её губы накрывают мои в поцелуе, утопляя в нём наши стоны.
Мы теряемся в этом моменте. Наши бедра подрагивают, наши пальцы двигаются быстрее, глубже, сильнее. Всё вокруг исчезает. Только её жар, её вкус, её дыхание, сплетающееся с моим в этом безумном вихре ощущений.
И вот оно — нарастающее, неотвратимое, сметающее всё на своём пути. Ещё одно движение — и мы обе замираем, захваченные этим мгновением, когда мир сужается до вспышки яркого света за закрытыми веками.
Наши тела подрагивают в унисон, дрожь пробегает по позвоночнику, живот сжимается в сладком напряжении, а затем разливается тёплым, обволакивающим расслаблением.
Мы тяжело дышим, прижавшись друг к другу. Лисса убирает губы от моих, но не спешит разжимать объятия. Только сейчас я чувствую, как под нашими ягодицами простыня стала влажной, большое пятно — след наших чувств, нашей страсти.
