— Боюсь? Ха! Я просто знаю, что ты совершенно без тормозов.
— А ты не любишь, когда я без тормозов? — Курай сделала ещё один шаг.
Я попятилась. Внутри вспыхнуло странное, сладкое волнение. Если я не побегу сейчас, она точно поймает меня… и устроит что-то совершенно непредсказуемое.
Я развернулась и бросилась вперёд, сквозь деревья, чувствуя, как смех разливается внутри вместе с ветром.
— Лисса, стой! — раздалось за спиной. — Стой! А то хуже будет!
Её голос звенел весельем, но в нём слышалась опасная нотка.
Я знала, что проиграю в этой игре.
Но как же сладко было проигрывать.
***
Мы с Курай весело бегали по парку, прячась за деревьями и кустами, смеясь и перепрыгивая через упавшие ветки. Наши шаги тонули в шелесте листвы, а дыхание становилось всё более прерывистым. Сердце билось с бешеной скоростью — от бега, от радости, от предвкушения чего-то волшебного.
Я знала, что Курай играет со мной, позволяя мне убежать лишь для того, чтобы в нужный момент настигнуть. Она двигалась уверенно, почти хищно, её силуэт мелькал среди деревьев, вызывая у меня сладкую дрожь.
В какой-то момент я остановилась, чтобы перевести дух, и оперлась ладонями о шершавую кору массивного дерева. Грудь вздымалась в глубоких вдохах, прохладный ветерок пробирался под платье, лаская разгорячённую кожу и заставляя бёдра едва заметно сжиматься. Ощущение было настолько явным, что я вдруг поняла — стою здесь не просто так, а словно жду... её.
И Курай не заставила себя долго ждать.
Резкие, горячие ладони обхватили мою талию, тёплое дыхание коснулось шеи.
— Попалась! — её голос прозвучал ликующе, полный игривого торжества.
Я вскрикнула, но тут же разразилась смехом, извиваясь в её руках. Её тело плотно прижималось ко мне, согревая своей близостью, и хотя я пыталась вырваться, Курай не давала мне настоящего шанса.
Это была игра. Игра, в которой мне хотелось проигрывать.
Она закружила меня, и мы, смеясь, повалились в мягкую траву. Я раскинула руки, ощущая, как стебли щекочут оголённые участки кожи.
Я повернула голову и встретилась с глазами Курай. Они горели — в них была нежность, азарт и... что-то ещё, тёмное и сладкое, будто густой мёд, тянущийся медленными каплями.
— Ты знаешь, что я просто не могу удержаться, когда ты такая, — её голос зазвучал глубже, почти мурлычаще.
Я знала. Я чувствовала это каждой клеточкой кожи, каждым прикосновением её взгляда.
Я медленно подняла руку и провела пальцами по её щеке, затем скользнула вниз, очерчивая линию скул, и подушечками пальцев едва коснулась её нижней губы.
— Именно поэтому я всегда буду убегать, — выдохнула я.
Курай тихо рассмеялась, её глаза вспыхнули.
— И всё же ты моя. Только моя.
Эти слова, мягкие, но наполненные уверенностью, охватили меня, словно невидимые ленты. Они растекались внутри, проникая глубже, в самую суть, где-то между бешено бьющимся сердцем и тёплым трепетом внизу живота.
— Навсегда, — прошептала я.
Её губы накрыли мои.
Поцелуй был неторопливым, но требовательным. Её губы двигались нежно, изучая, наслаждаясь и впитывая мой вкус. Я почувствовала, как мой собственный дыхательный ритм сбивается, становясь тягучим, как растопленный шоколад.
Её пальцы скользнули вниз, легко дёрнув за бретельку моего платья. Ткань спала с плеча, открывая горячую, разгорячённую кожу. Я не шелохнулась.
Курай опустила губы ниже, к ключице. Её поцелуи были ленивыми, но точными. Тёплыми, влажными, с лёгкими прикосновениями языка. Она знала, что делает.
Её пальцы чуть сместились, словно случайно задевая кожу чуть выше груди. А потом... медленно, но уверенно они очертили плавный круг вокруг моей груди, останавливаясь у края ареолы.
Мои губы разомкнулись, дыхание перехватило.
Её пальцы продолжали свой дразнящий путь — кончики очерчивали почти невидимые круги, не прикасаясь к соску, но именно это и сводило меня с ума.
Я прикусила губу, чувствуя, как тело напрягается, как внутренняя дрожь отдаётся где-то глубоко внутри.
Мир вокруг нас словно исчез. Остались только её губы, её дыхание, её руки, изучающие моё тело, не торопясь, не требуя — просто наслаждаясь мной, заставляя меня наслаждаться этим моментом.
Курай нежно потянула ткань моего платья вниз, открывая ещё больше кожи. Я почувствовала, как вечерний воздух пробежался по обнажённым плечам, оставляя после себя ледяные мурашки, но в тот же момент тёплые губы сестры опустились ниже, согревая меня своим дыханием.
Я ахнула, когда её язык легко коснулся чувствительного бугорка на моей груди. Её движения были неторопливыми, ленивыми, но точными, словно она наслаждалась каждым мгновением этой близости. Тёплые губы касались моей кожи с лёгким нажимом, мягко, но требовательно, заставляя меня выгибаться навстречу.
Покусывания сменялись круговыми ласками языка, и я чувствовала, как соски напрягаются от этого внимания, становясь особенно чувствительными. Мне казалось, что всё тело реагирует на эти прикосновения, каждая клеточка отзывалась сладкой дрожью.
А затем её ладони начали медленно спускаться ниже.
Её пальцы скользнули по изгибу талии, очерчивая каждую линию моего тела, прежде чем добраться до бёдер. Тёплые ладони медленно заскользили по внутренней стороне, чуть раздвигая их, вызывая у меня ощущение, будто горячая волна накрывает меня изнутри.
Я открыла глаза и встретилась с её взглядом. В этих синих глубинах было всё — дразнящая игра, тихая власть, тепло и желание. Я не могла отвести взгляд.
И тогда она сделала шаг навстречу.
Её пальцы едва ощутимо, но уверенно коснулись ложбинки между моих бёдер. Одного лёгкого прикосновения было достаточно, чтобы по телу пробежала вспышка удовольствия, и я тихо застонала.
Ткань платья, слегка присборенная на уровне живота, создавала иллюзию защиты, но на самом деле была совершенно бесполезной.
Я ощущала, как её пальцы медленно исследуют каждый контур моего тела. Сначала едва касаясь, вызывая трепет, а затем глубже, смелее и горячее.
Я судорожно вздохнула, когда она осторожно провела пальцами по краю моего бутона, слегка раздвигая его.
— Ты вся горишь, — прошептала она, и её дыхание коснулось моей кожи, обжигая сильнее, чем сам воздух.
Я не могла ничего ответить.
Её пальцы продолжали свои исследования, скользя, дразня, заставляя меня сжимать простыни под пальцами… Нет, не простыни. Землю. Мягкую, влажную траву, листья, которые устилали эту уединённую поляну в парке.
Мы были на улице.
Я вдруг остро осознала это.
Но от этого желание только усилилось.
Мои бёдра инстинктивно раздвинулись чуть шире, открываясь её прикосновениям, приглашая, прося о большем.
Её губы, всё ещё ласкавшие мою грудь, оторвались от неё, чтобы оставить дорожку поцелуев ниже — по линии рёбер, по животу.
Каждое прикосновение было пыткой.
Сладкой, мучительной, доводящей до безумия.
Когда она добралась до моего пупка, я вздрогнула, чувствуя, как её язык лениво обводит его, оставляя после себя влажный след.
Мои пальцы зарылись в её волосы, и я чувствовала, что сгораю.
А потом её губы спустились ещё ниже.
Она не торопилась.
Её дыхание обжигало внутреннюю сторону бедра, язык оставлял горячие отметины, и я знала, что теряю контроль.
Я слегка приподнялась на локтях и встретилась с её взглядом. Она улыбалась.
— Такая нетерпеливая… — её голос звучал низко и насыщенно, словно густой мёд.
Я закусила губу, не в силах отвести глаза, полностью погружаясь в ощущение её близости.
Она снова наклонилась, и её пальцы чуть сильнее надавили, раздвигая мой бутон, вызывая у меня дрожь.
Её губы, её дыхание, её язык…
Всё, что оставалось в этом мире, — это она.
Её пальцы начали играть с моим клитором, дразня и исследуя. Влажные, горячие, они скользили по чувствительной коже, вызывая тихие стоны, срывающиеся с моих губ.
Я не могла думать о чём-то другом, кроме неё. Только Курай. Только этот момент. Только эти прикосновения, которые доводили меня до края безумия.
Курай всё ещё ласкала мою грудь, играя с сосками, нежно посасывая их, кусая и лаская языком. Я не могла сдержать глухой стон, внутри меня разгоралось сильное, мучительное напряжение. Мои пальцы невольно зарылись в её волосы, сжимая их, когда особенно чувствительные прикосновения заставляли меня извиваться под ней.
И вот, когда я думала, что уже полностью растворилась в этот момент, Курай внезапно замедлилась. Её губы медленно, лениво скользнули вниз, оставляя мокрую дорожку по моему животу. Каждый поцелуй был как раскалённая искорка на коже, и я чувствовала, как внутри что-то дрожит, словно плотно натянутая струна.
Курай продолжила свое путешествие, её губы теперь касались моего лона, нежно целуя каждый его уголок, прежде чем опуститься к самому чувствительному месту. Каждое её дыхание, каждое прикосновение было словно молния, пронзающая мое тело.
Курай двигалась медленно, словно наслаждаясь моментом, зная, как я жажду этого. Я ощущала, как её пальцы нежно скользят по моим бедрам, вызывая дрожь. Они не спешили, изучая меня, очерчивая контуры моего желания, дразня, пробираясь все ближе к самой сердцевине моего жара.
Когда её губы приблизились к моему лону, волна жара пронзила меня, заставляя тело напрячься в предвкушении. Легкое дыхание Курай коснулось самых чувствительных лепестков моего бутона, и я судорожно втянула воздух. Она знала, что делает.
Её язык мягко прошелся по влажной поверхности, начиная с самого низа моего грота и медленно поднимаясь вверх. Горячая, влажная ласка обожгла мою чувствительную кожу, заставляя меня сжаться и тут же раскрыться снова, прося о большем.
