Утром Андрей плёлся на занятия в институт, двигаясь чуть шире обычного — каждый шаг отзывался тупой болью в промежности, как эхо вчерашнего кошмара. Его яйца ныли, растянутый анус пульсировал, и он избегал чужих взглядов, чувствуя себя голым под их равнодушными глазами, хотя никто ничего не знал. В голове крутился её голос — мягкий, но властный: "Завтра приходи после учёбы". Он ненавидел себя за то, что уже решил идти. Не потому, что хотел, а потому, что боялся ослушаться. Страх, унижение и тёмное, необъяснимое притяжение сжимали его волю в кулак, который он не мог разжать.
После занятий он, как заворожённый, побрёл к её дому. Дверь открыла Лиля — в обтягивающих джинсах, подчёркивающих её стройные ноги, и чёрной водолазке, облегающей грудь. Светлые волосы спадали на плечи, а глаза блестели холодным любопытством, как у хищника, почуявшего добычу. Она молча кивнула, пропуская его внутрь, и закрыла дверь, щёлкнув замком. Мама Лили работала до поздна, и тишина квартиры давила, нарушаясь лишь их дыханием.
Лиля шагнула к нему, её улыбка была мягкой, почти ласковой.
— Андрюш, как дела, мой хороший? — пропела она, поглаживая его по щеке с притворной нежностью. Но её рука тут же скользнула вниз, пальцы впились в его яйца через ткань брюк, сжав их с резкой, садистской силой. Андрей охнул, сжал ноги, а его лицо исказилось от боли. Она тут же сменила тон, склонив голову набок:
— Ой, прости, прости, не буду, — успокоила она, её голос стал ещё слаще, почти материнским. — Просто не могу удержаться, они такие… большие.
Её пальцы уже расстёгивали его ремень с ловкостью, от которой у Андрея закружилась голова.
— Сними брюки и трусы, пожалуйста, — попросила она мягко, глядя ему в глаза. — Я хочу посмотреть на тебя, мой сладкий.
Андрей дрожал, его руки не слушались, но её тон, её взгляд не оставляли выбора. Он расстегнул брюки, спустил их вместе с трусами до щиколоток, а затем снял совсем, оставив только длинную фланелевую рубашку, которая едва прикрывала бёдра. В этом нелепом виде он чувствовал себя не мужчиной, а жалким подобием человека — голый ниже пояса, с рубашкой, болтающейся как насмешка над его достоинством. Его член слегка покачивался, а яйца, всё ещё ноющие после вчера, казались тяжёлыми, уязвимыми под её взглядом.
— Встань вот тут, Андрюш, — сказала она, указывая на середину комнаты, и её голос был таким ласковым, что он почти поверил в её заботу. — Раздвинь ножки, наклонись чуть-чуть, мой хороший.
Она повернула его спиной к двери, лицом к окну, и шагнула ближе. Её рука скользнула между его ног сзади, пальцы обхватили его яйца и потянули вниз с резким рывком. Андрей прогнулся, издав сдавленный хрип, а она тут же сдавила их ещё сильнее, наслаждаясь его дрожью.
— Лиля, пожалуйста, не надо, — выдавил он, его голос дрожал от боли и стыда. — Мне больно…
Она наклонилась к нему, её волосы коснулись его шеи, и прошептала:
— Ну что ты, Андрюш, я же аккуратно, — её голос был мягким, успокаивающим, как будто она утешала ребёнка. — Ты же знаешь, я не хочу тебе навредить, мой сладкий. Просто расслабься.
Её слова звучали тепло, но пальцы продолжали сжимать его яйца, перекатывая их в ладони с садистской точностью. Андрей чувствовал, как его лицо заливается жаром, как стыд разъедает его изнутри. Его член, предательски, начал твердеть, и Лиля заметила это, тихо хмыкнув.
— Ой, Андрюш, ты уже хочешь играть? — сказала она с насмешливой нежностью, проведя кончиком пальца по его члену, отчего тот дёрнулся. — Какой ты у меня шустрый.
Она отпустила его яйца, оставив их покачиваться в воздухе, и шагнула назад, оглядывая его с ног до головы.
— Сними рубашку, мой хороший, — попросила она, её голос стал ещё мягче. — Я хочу видеть тебя всего, ты же не против?
— Лиля, не надо, пожалуйста, — пробормотал он, его руки дрожали, цепляясь за ткань. — Я… мне стыдно.
Она подошла ближе, погладила его по голове с притворной лаской.
— Ну что ты, Андрюш, чего стесняться? — успокоила она, её пальцы прошлись по его волосам. — Ты же такой красивый, мой сладкий. Я просто хочу тобой любоваться.
Андрей сглотнул ком в горле, его разум кричал "остановись", но тело подчинялось. Он медленно стянул рубашку через голову, бросив её на пол, и теперь стоял перед ней полностью голый, с раздвинутыми ногами, чуть наклонившись. Его член торчал вперёд, выдавая возбуждение, которого он стыдился до слёз. Его глаза избегали её взгляда, но Лиля не дала ему спрятаться.
— Посмотри на меня, мой хороший, — сказала она, её голос стал твёрже, и Андрей заставил себя поднять голову. Её глаза блестели холодным триумфом, а губы изогнулись в тонкой улыбке. — Вот так, молодец. Мне нравится, когда ты послушный.
Она шагнула к нему, её рука снова скользнула к его яйцам, потянув их вниз с такой силой, что он выгнулся, издав стон.
— Лиля, хватит, пожалуйста, — взмолился он, его голос сорвался. — Я не могу так…
— Ш-ш-ш, Андрюш, не бойся, — прошептала она, поглаживая его по спине с наигранной нежностью. — Я же с тобой ласково, видишь? Просто мне так нравится, какие они у тебя тяжёлые.
Её другая рука обхватила его член, начиная медленно дрочить, но движения были дразнящими, не дающими облегчения. Она наклонилась к его уху:
— Скажи мне, тебе ведь нравится, когда я с тобой играю, правда? — спросила она, её голос был мягким, почти заботливым. — Скажи "да", мой сладкий.
— Лиля, не заставляй меня… — выдохнул он, его лицо горело от стыда. — Я не хочу…
Она сжала его яйца сильнее, заставив его задрожать, и прошептала:
— Ну же, Андрюш, не расстраивай меня, — её тон стал чуть капризным, но ласковым. — Я же для тебя стараюсь. Скажи "да".
Андрей стиснул зубы, его разум кричал "нет", но тело предавало его. Он выдавил хриплое:
— Да…
Её улыбка стала шире, и она погладила его по щеке.
— Умница, мой хороший, — похвалила она, и тут же её пальцы сжали его яйца с новой силой, почти до слёз, а рука на члене ускорилась. — А теперь попроси меня сделать что-нибудь интересное.
— Лиля, пожалуйста, не надо ничего… — взмолился он, его голос дрожал. — Я не хочу, мне страшно…
Она наклонилась к его лицу, её дыхание коснулось его щеки.
— Ну что ты, Андрюш, я же рядом, — успокоила она, её голос был сладким, как мёд. — Я тебя не обижу, мой сладкий. Просто попроси, и я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
Андрей задохнулся от стыда, её притворная ласка резала его сильнее, чем её действия. Он выдавил:
— Лиля… сделай что-нибудь… пожалуйста…
Она хмыкнула, довольная его капитуляцией, и отпустила его, отступив на шаг. Её взгляд скользнул по комнате, остановившись на старом деревянном стуле с потёртой обивкой.
— Ложись на стул, мой хороший, — попросила она мягко, указывая на него. — Животиком вниз, попу повыше, ножки раздвинь.
— Лиля, не надо, я не хочу… — пробормотал он, его ноги дрожали, но её тон не оставлял выбора.
— Андрюш, ну что ты боишься? — сказала она, её голос стал ещё ласковее. — Я же аккуратно, мой сладкий. Ложись, я хочу тебя порадовать.
Он медленно подошёл к стулу, лёг на него животом, выставив попу вверх, а ноги развёл по бокам. Стул был низким, и его яйца коснулись холодной деревянной кромки, заставив его вздрогнуть. Его член, прижатый к сиденью, пульсировал, и он чувствовал себя ещё более уязвимым — голый, растянутый, открытый.
Лиля подошла сзади, её руки легли на его ягодицы, раздвигая их с холодной уверенностью.
— Вот так, мой хороший, — пропела она, её дыхание коснулось его ануса. — Какой ты у меня красивый.
Она вдруг шлёпнула его по попе — резко, звонко, и Андрей дёрнулся, издав вскрик.
— Лиля, пожалуйста, не бей… — взмолился он, его голос сорвался от стыда.
— Ой, Андрюш, прости, мой сладкий, — сказала она с притворным сочувствием, поглаживая место удара. — Я же не хотела, просто ты такой… аппетитный.
Она шлёпнула его снова, сильнее, и тут же провела пальцем по его анусу, слегка надавливая. Андрей сжался, его лицо горело.
— Лиля, хватит, я не могу… — выдавил он, но она только хмыкнула.
— Ш-ш-ш, мой хороший, расслабься, — успокоила она, её голос был мягким, как шёлк. — Я же ласково, видишь?
Лиля отошла к столу, оставив его лежать на стуле, дрожащего и голого. Он слышал, как она роется в ящиках, и каждый звук заставлял его сердце биться быстрее. Через минуту она вернулась, держа старую деревянную ложку с длинной ручкой.
— Смотри, Андрюш, что я нашла, — сказала она с улыбкой, показывая ему ложку. — Будет весело, мой сладкий.
— Лиля, не надо, пожалуйста… — взмолился он, его глаза расширились от ужаса. — Не делай этого…
Она наклонилась к нему, погладила по голове.
— Ну что ты, мой хороший, я же аккуратно, — успокоила она, её пальцы прошлись по его волосам. — Ты же хочешь, чтобы мне было интересно, правда?
Она раздвинула его ягодицы сильнее и поднесла ручку ложки к его анусу, проводя ею по коже. Потом медленно начала вводить — холодное дерево скользило внутрь, растягивая его с тупой болью. Андрей зажмурился, издав сдавленный стон.
— Лиля, остановись, мне больно… — выдохнул он, его тело дрожало.
