А потом, во время очередной фрикции, я остановил его там в глубине.
— Вот так, — выдохнул я ей, — теперь соси.
Я притянул ее за голову заставляя насадиться на мой член еще глубже. Ее красные тонкие губы едва не лопались, обхватив мой член и ее зеленые глаза крутились в глазницах, как сумасшедшие, так как добрых восемь дюймов скользнули внутрь. Ее глаза закатились, шляпа скользнула по ее голове, и жемчужное ожерелье ударило по ее вздымающемуся бюсту, когда я насадил голову школьной работницы на свой стояк. Как бы я ни старался наклониться и просунуть член поглубже в горло, она могла взять не больше восьми дюймов. Хотя... Это не имело значения. Кульминация была близка, я уже начинал видеть звезды, и через несколько секунд мой член начал набухать. Казалось, она поняла, что должно было произойти, и ее зеленые, кошачьи глаза смотрели на меня с полным отвращением. Она начала отталкиваться головой, тянуть ее назад — настолько ее пугала и отвращала мысль глотать мою кончу... хотя она была загипнотизирована! Как странно!

Я дал ей еще две толчка, и тогда член не выдержал. Сгустки горячего семени брызнули из моей головки как взрывающийся вулкан, огромные порции стреляли прямо по ее пищеводу. О, она начала страшно кашлять и хрипеть, закупоренный мною рот бурлил от переполнившей ее горло спермы. Ее глаза дико вращались!

Я вытащил обмякший член, и последний громкий звук выбился из ее рта.
— Проглоти это, куколка. Все это.
Я слегка наклонил голову, и, когда ее рот был открыт, я увидел, как перламутровое дерьмо кипит и закручивается внутри. Оно почти выплеснулось по ее нижней губе!
— Проглоти это!
Она заткнула рот и кашлянула, но послушно глотала, горло дергалось от сглатывания, зеленые глаза тревожно бегали. И вот все исчезло.

— Хорошая девочка, — прокомментировал я. — Теперь встань и обопрись руками о диван, лицом к нему. Распрями свои ноги и раздвинь их.

Элеонора, пошатываясь, поднялась на ноги и направилась к дивану. Наклонившись перед ним вперед, она поставила руки на его подушки и широко расставила длинные ноги. Платье повисло под ее болтающимися сиськами, когда она наклонилась над диваном. Жемчужное ожерелье свисало вниз и почти касалось подушки. Мой взгляд задержался на ее ногах — какая красивая пара ног! Я смотрел на эти длинные ноги, изящные ступни в туфлях на шпильках, удивляясь их форме и контуру. У нее была самая маленькая и крутая задница, которую я когда-либо видел у такой зрелой женщины. Маленькая круглая задница подростка!

Я подошел к ней и, взяв съехавший вниз подол платья, поднял его и накинул на спину. Я уставился на черные трусики, которые я пока не снимал, понимая, что они соответствуют стилю отброшенного лифчика: другими словами, это был один комплект. Это были коротенькие, чёрные, с прозрачными вставками трусики с эластичной каймой по краям. Я также был шокирован, обнаружив, что у нее был трехдюймовый промежуток между ее ногами, достаточно широкий зазор, чтобы просунуть ладонь, не касаясь бедер! Телосложение куклы Барби!

Я вложил руку в этот широкий промежуток, и потер губы ее киски через тонкие трусики. Она пошатнулась, переступив ногами. А я начал нежно ласкать ее, наслаждаясь скользким ощущением шелковистого материала. И вот оно — через несколько секунд ласк между моими пальцами начал сочиться сок киски. Ох, я убыстрился и принялся интенсивно натирать ее влагалище, щекоча его указательным пальцем, толкая тонкую ткань нижнего белья прямо между намокших губ в ее щель. Она утробно заурчала. Жидкая субстанция начала обильно выделяться, создавая хлюпающие звуки, когда моя рука скользила частыми движениями вперед и назад.

Я отдернул руку. Ого, она вся стала влажной. Трусики полностью пропитались смазкой, та начала стекать по ее бедрам целыми каплями! О да, она разогрелась в полной мере! Просунув руки под резинку, я потянул тонкие трусики вниз по ее ногам, ощущая щечки задницы и кожу бедер. Я вытащил их из-под ее высоких каблуков и отбросил в сторону, и они приземлились на пол с громким шлепком, как мокрая мочалка!

Я подвинулся вперед, и мой член коснулся внутренней стороны ее бёдер. Она всхлипнула. Наклонившись к ней, я обнял и сжал пальцами ее твердые соски, как сжимают резиновый гудок. Раздались негодующие постанывания. Не обращая на это внимания я начал тянуть их и дергать ими вниз, доя их, как доют вымя коровы. Стоны усилились. Затем я скользнул руками по ее спине, схватил ее за бедра и выровнял свой пульсирующий член напротив ее текущей щелки.

Она протестующе хныкнула, когда головка в форме гриба соприкоснулась со входом в ее влагалищем. Я пощекотал членом ее мокрые губы, затем подался вперед и мягко начал вводить его в нее. Эх, вот бы вам увидеть, как срамные губы расходились все шире и шире! Она заплакала, когда огромная голова проникла в нее с громким хлюпающим звуком. Крепкий, большой стоящий член воткнулся в ее маленькое влагалище, торча из него, как здоровый кабачок, очень толстый, пульсирующий. Массивная головка, широко растянула ее вход. Покрасневшие набухшие половые губы поддались в стороны, когда головка медленно погружалась вперед. Все, что я мог видеть в этот момент, был набухший край луковичной головки — я толкнул немного больше — чпок! — и плотные губы закрылись вокруг него. Моя головка вошла внутрь нее полностью.

Я крепко схватил ее бедра и толкнул член вперед, поначалу медленно, вгоняя его все глубже и глубже в ее тугую щель. К счастью, она была очень влажной (я крепко раздрочил ее), и я вскользнул внутрь довольно легко. Мне удалось заполнить ее чавкающий тоннель примерно на шесть дюймов, медленно, но верно. Она всхлипывала и скулила с каждым дюймом мяса погружавшемуся внутрь нее. Теперь я начал размеренно двигаться в ней, вперед и назад, скользя на половину моего члена. Она стонала, когда мой член выходил из ее красной, растянутой щели с громким хлюпом вытягивая нити смазки. Я трахал ее так навылет в течение некоторого времени, вбивая наполовину свой член в нее и из нее. Сначала медленно, потом ускорил ритм и резко, грубо и быстро, жесткими толчками, принялся долбить ее, да так, что ее болтающиеся, как маятник, кожаные мешки начали хлопать туда-сюда. Она в такт заохала.

Я вытащил из нее свой член и мягко погладил ее твердую, мелкую задницу.
— У тебя такая хорошее влагалище, куколка, — прокомментировал я. — Тебе это нравится?
Все, что она смогла ответить, было хныкающим стоном. Она все еще стояла с расставленными ногами в наклоне над диваном, ее зад торчал высоко в воздухе, соки вагины стекали по ее бёдрам.

Решив поменять позу, я взял одну из подушек дивана и разместил ее поверх журнального столика. Взял Элеонору за руку я придал ей стоячее положение и развернул к себе. Она неотрывно смотрела на меня, широко раскрыв глаза, верно гадая, что еще я ей уготовил. Ее стройное тело немного покачивалось, сиськи вздымались от ее неровного дыхания. Когда она выпрямилась, то ткань платья скользнула вниз по ее груди, частично скрывая бюст от моего взгляда.

— Ложись на это спиной, кукла, — указал я на столик.
Она послушно выполнила мой приказ, залезла коленями на крышку стола, повернулась и легла на него. Я наклонился над ней и задрал упавшее платье обратно поверх ее сисек, потому что мне просто нужно было видеть эти великолепные дойки. Тяжелые шары раскатились в стороны, соски подрагивали.
— Сожми их вместе, — скомандовал я. — Собери своё огромное вымя.
Она подняла руки в перчатках и сжала с боков свой массивный бюст, тем самым подталкивая его вверх и ко мне. Ох, какие великолепные сисяндры! Я схватил ее за бедра и потянул к себе, пока ее задница не сравнялась с краем стола. Я высоко поднял ее ноги, держа их руками, в то время как мой налитый ствол устремился к ее раскрытой промежности.

Толчок и я снова заполнил ее, засадив свой болт сразу на шесть или семь дюймов, с помощью одного сильного движения. Ох, как она сладко закричала, когда я начал трамбовать ее сочные внутренности. А потом я начал углубляться. Но она была тугой, очень тугой, и я встретился с жестким сопротивлением. Ее узкие стенки влагалища сжимались и не пускали меня глубже. Я немного замедлился, мягкими глубокими ударами тараня ее своим жестким стояком. Каждый толчок члена, как отбойным молотком, расширял ее все больше и ослаблял сопротивление. Медленно ее вагинальные мышцы начали сдаваться, и я смог погрузиться в нее глубже.
В какой-то момент, я погрузился в нее особенно сильно, и она захрюкала, как свинка, когда десятый дюйм врезался в нее. Я теперь был в самой узкой части каналов, у кольца шейки, и я поморщился от ощущения, когда чувствительная голова ударила его. Ее лицо тоже исказилось, и она испустила целую какофонию — громкое хрюканье, рык и рев. Она просто орала на все лады охриплым голосом, в котором мало чего слышалось человеческого. Глаза ее выкатились, рот широко распахнулся, губы искривившись от боли, когда я вбивал в нее член все глубже и глубже.
И вот, одним, окончательным жестоким толчком, я прорвался! Она издала жуткий вопль, когда луковичная голова моего члена пробила себе путь по ее шейке матки и погрузилась в самое чрево. Я был внутри... все двенадцать дюймов моего члена были глубоко засажены внутри нее.

Я широко раздвинул ее ноги и навалился на нее сверху. Она стонала, а я присосался к ее массивным сиськами и снова набил ими рот. Я сосал их и терзал ее распухшие твердые соски, как обезумевший, в то время как ее внутренности трамбовались моим членом. Он влетал в нее и из нее жесткими, беспощадными толчками. Каждая фрикция била в шейку матки, расширяя тем самым ее еще больше. Еще пара неистовых толчков, несколько сильных укусов сосков и затем последовал взрыв. Я брызнул потоком горячей спермы глубоко в ее утробу, тяжелый груз в яйцах заполнял ее. Я не мог поверить, в интенсивность и боль от каждой эякуляции — никогда я ещё так не стрелял. Конча просто выпрыгивала из меня, как выстрелы. Я аж замычал от полноты ощущений, а Элеонора хрипела и дергалась подо мной, пока моя сперма наполняла ее чрево.