Последний день дома

"Папа я не хочу в интернат! Можно я останусь в старой школе?", делано капризным тоном спросила, я отца.

"Нет! Всё уже решено! Собирайся! Много вещей не бери, мне сказали, что форму вам выдадут", папа был тверд как скала, и ни капли не повёлся на мой каприз.

Мне ничего не оставалось, как собрать небольшую спортивную сумку с вещами и зарядкой от телефона, принять душ и приготовиться ехать.

Прибытие

Мы выехали затемно и приехали почти к назначенному времени. Меня вез отец, всю дорогу мы молчали, точнее я несколько раз пыталась заговорить, но не долежалась ответа. Оказалось что место в которое мы ехали, находится примерно посреди пустоты. Вокруг только выгоревшая степь. И 20 километров абсолютно пустой прямой дороги до трассы. Побег абсолютно невозможен. Да еще забор "школы" скорее похож на забор тюрьмы из старых фильмов. Отец, высадив меня, развернулся на площадке за воротами и сразу уехал, не попрощавшись. Меня охватили мрачные предчувствия. И мама, когда прощалась, вела себя как-то странно, сдерживала слезы? Ворота уже закрылись, и мне ничего не оставалось делать, как отправиться к дверям.

Тяжелая дубовая дверь была закрыта. На её гладкой поверхности не было ручки. Только маленькая бронзовая кнопка звонка.

"Фамилия?", спросил меня огромный мужик басом, одетый только в белые лосины с вырезом в паху, там висел толстый сморщенный член, на который я уставилась.

"ФАМИЛИЯ?!!", заорал мужик.

"Андерс. Эмма Андерс", промямлила я, придя в себя, и посмотрела на его лицо.

"Проходи в холл и молча жди. К вам выйдет директриса", пробасил мужик, отметил меня в списке, и препроводил в сторону холла шлепком по заднице.

В холле было еще несколько девчонок, три из которых были рабынями, они были полностью обнаженные, у двух были бирки на сосках, у третьей на половой губе.

"Добро пожаловать в нашу школу-интернат для рабынь "Ивы". В течении двух учебных лет вы будете жить и обучаться здесь. Раздевайтесь полностью и оставляйте все личные вещи здесь, включая пирсинг, у кого он есть, они будут возвращены вашим хозяевам", раздался властный голос от дверей, ведущих из холла внутрь.

Говорила высокая дама в очках без оправы, за сорок, в строгом деловом костюме и туфлях на шпильке.

"Да. Не обольщайтесь если ваш текущий статус "свободная" мы будем обращаться с вами как с рабынями. Для тех, кто еще не сконвертирован, это означает что родители вас рассматривают как будущих рабынь и направили вас сюда для обучения в этом качестве", продолжила она.

"Быстро разделись!!! Я жду!", последовала команда.

По залу началось шевеление, я тоже начала раздеваться, а директриса продолжала, "Тема первого семестра "Послушание". Цель научить вас без раздумий подчиняться командам, представлять и предоставлять своё тело, тем, кого укажет хозяин, в нашем случае тренер. Одежда вам пока не понадобится, обувь тоже".

Снимать мне было немного, кедики на босу ногу, юбочку и маечку. Мне же сказали, что выдадут форму, вот я и решила не слишком много одевать, чтобы проще было переодеваться. Форму в каком-то смысле уже выдали и я в ней, получается.

"Андерс! Ко мне!", вызвала директриса, я уже привыкла, что меня всегда вызывают первой.

Я подошла и тут же получила оплеуху, "Пирсинг!!!"

"Простите, госпожа, я забыла!", сказала я, тороплива откручивая гантельку с губы.

"Будешь наказана! Напомни мне после медосмотра наказать тебя!"

"Спасибо, Госпожа!", сказала я, отдавая ей золотую гантельку, и глядя вниз.

"Чему-то вас в общей школе учат, это хорошо, легче будет тут. Вперед!"

Я снова получила шлепок по теперь уже голой попе и оказалась в следующем зале. За спиной раздалось "Бертран! Ко мне!".

Медосмотр

Медосмотр начался с зубов "На колени! Открыть рот!" Доктор долго и тщательно осматривал зубы с зеркальцем и фонариком.

"Встать! Повернись! Нагнись! Ноги шире! Булки раздвинь!", я послушно стояла перед ним, демонстрируя попку и киску. Он одел перчатки. И грубо проник в киску двумя пальцами. Я вскрикнула.

"Молчать! Терпеть!", тут же последовал окрик и чувствительный шлепок по попке.

Повозившись в киске, грубо вставил расширитель и резко раздвинул, я дернулась, но молчала. Киска потекла. После киски настала очередь попки. Он смазал пальцы моими же соками и грубо проник в дырочку, а потом вставил расширитель.

"Встать! Повернуться! Руки за спину!", поняв, зачем я напрягла руки и выпятила грудки.

"Ай!", не выдержала, когда он схватил за соски, и тут же оплеуха!

"Молчать! Терпеть!", новый окрик, и он начал всё так же грубо мять сисечки.

Потом приложил стетоскоп, потом всё так же грубо и больно тыкал пальцами в живот.

"Ноги шире!", вставил катетер и набрал мочу.

"На колени!", принес стул сел рядом со мной взял за руку, затянул жгут.

"Кулачком работай!", очередной приказ, "Хватит!"

Ловко вставил в вену иглу, и начал брать кровь. Набрав что-то с десяток пробирок, врач поднял руку, прибежала рабыня в одной медицинской шапочке и забрала анализы.

"Пошли! Вперед!" указал в коридор направо. За дверями была мини больница, мы прошли кабинеты с надписями "ПИТ", "Лаборатория" "КТ" и зашли в кабинет МРТ. Мне сделали МРТ головы и КТ всего тела.

После вывел меня в холл, где проходил медосмотр.

"На колени!" взял у рабыни инектор, и сделал укол в предплечье, "Ждать! Молча!"

Наконец всё закончилось. Я сидела, склонив голову, и плакала, всё тело болело, особенно попа, киска и сисечки. Это было грубо и унизительно. Он обращался со мной как с куском мяса, на разделочном столе. Я понимала, что это делается специально, но от этого было не легче.

Обследование всех прибывших 30 девушек заняло несколько часов. Так как я была первая я сидела на коленках дольше всех, на холодном каменном полу. Через примерно минут 15-20 стало просто больно, но я терпела - не хотела еще одно наказание.

Когда с медосмотром было покончено, вперед вышла директриса. Я подняла руку.

"Да?"

"Вы обещали наказать меня, Госпожа!"

"Правильно! Алекс! Выпори её!"

Алекс тот самый мужик, который отмечал нас на входе, подошел отстегивая от пояса стек.

"Встать! Наклонись! Обхватить руками икры! Не двигаться! Считать!", команды сыпались одна за другой и я торопливо их выполняла.

Он встал прямо у моей головы. Первый удар, пришелся на попу слева!

"Раз! Спасибо, Господин!", немедленно сказала я.

Удары сыпались один за другим, попа уже горела огнем. Но я держалась и считала!

Десятый удар пришелся прямо на киску. Я испустила вопль и опустилась на одно колено.

"Десять... Спасибо... Господин...", прошептала я задыхаясь.

"ВСТАТЬ!"

Я торопливо заняла позицию. Он пошел вокруг меня. Я почувствовала его руку на своей попе, рука ласково гладила меня, потом прошлась по писечке. Я терпеливо стояла и ждала удара или команды.

"Класс! Встать!", скомандовала директриса.

Я встала вместе со всеми.

Начало учебы

"Сейчас вам назначат тренеров. Одна пара у нас уже состоялась. Алекс вверяю тебе Эмму".

Алекс схватил меня за локоть и увлек в левое крыло, мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в длинном зале. По сторонам было 30 камер. Решетка от пола до потолка и решетчатая дверь в ней. Алекс втолкнул меня в камеру и зашел вместе со мной. Дверь за нами защелкнулась с резким металлическим звуком. Пол в камере был каменный, такой же, как в зале, он холодил мои босые ножки. В дальнем углу был туалет и душ на гибком шланге, повешенный на стену. Рядом маленькая полочка, с шампунем зубной щеткой, пастой, и лубрикантом. На потолке было кольцо подвеса, сейчас поднятое высоко вверх, несколько стальных колец на полу и стенах по всей камере, и около решетки деревянный шкаф.

Больше в комнате ничего не было.

Алекс подошел ко мне спереди и, положив руки на плечи, надавил вниз. Я опустилась на коленочки на каменный пол, взяла его член в руки, и, поцеловав головку, направила в ротик. Я умела и любила сосать. Я брала его глубоко, одеваясь полностью, так что мой носик касался его бритого лобка, сжимала губками и снималась полностью, пока губки не смыкались, целовала и облизывала головку, потом снова вбирала в ротик.

Пока я сосала, краем глаза я видела, как заполняются другие камеры. Зал начали наполнять вздохи стоны и шлепки тела по телу.

Он оказался вынослив, к моменту, когда он кончил, заполнив мой ротик, у меня очень болели коленки и онемел язык. Конечно, я всё проглотила! И облизала.

"Спать будешь там! Матрас появится если заслужишь", он указал в противоположный от туалета дальний угол, "Сейчас, иди пописай, и почисть зубки. И пойдем обедать".

Он открыл шкаф ключом, закрепленным на поясе, и достал оттуда складной стульчик, сел на него и смотрел, как я писаю и моюсь. Писать оказалось стыдно, я до этого никогда не писала в присутствии мужчины.

"Попу помой, на душе кольцо, если его повернуть снимется насадка душа, и останется насадка для клизмы".

Я сняла насадку, насадка для клизмы была в виде члена, тонкого и длинного. Я немного поморщилась когда вставляла его и открыла теплую воду.

"Смажь, будешь мыть утром и после каждого использования, и смазывать лубрикантом".

Смазав попу, одела насадку душа, и сполоснулась.

"Иди сюда!"

Я подошла, он достал из шкафа широкие кожаные браслеты с кольцами, одел мне на руки и соединил кольца за спиной. На шею одел такой же широкий и тяжелый кожаный ошейник, взял в руку поводок, и вывел меня в зал и дальше по лестнице вниз.

Мы спустились и через холл, где проходил медосмотр, прошли в большую столовую. Идти на поводке было непривычно и унизительно, на лестнице он постоянно дергал за шею. А по ровному Алекс меня буквально тащил, не соразмеряя свой шаг с моим. В зале было уже много людей, и подходили еще тренеры с новенькими на поводках.