– Ну тогда запоминай: первым пойдёт Владимир Максимович, чуть позже за ним пойдёшь ты. Поднимешься на лифте на 9-й этаж квартира 57. За тобой зайду я. Расскажешь всё честно, мы проверим показания по базе данных и если всё будет ровно – отпустим тебя на все четыре стороны и ты забудешь это приключение, как страшный сон.
Пока он говорил капитан освободил мою и свою руки от наручников и убрав их в карман куртки молча покинул салон.
– Кстати, тебя родители то не хватятся? Поздно ведь уже. – как то буднично и даже с нотками заботы в голосе, поинтересовался майор, когда мы остались в машине одни.
– Нее, – беззаботно ответил я, – они до воскресенья к родственникам уехали.
После того, как я выложил всё о себе, включая адрес и номер телефона, я уже считал этих двоих чуть ли не своими хорошими знакомыми, поэтому старался быть максималтно откровенным.
– Ну это и к лучшему, – опер сидел ко мне спиной, поэтому я не видел его реакции, – я думаю: не стоит им рассказывать о твоих похождениях. Зачем лишний раз расстраивать папу с мамой. Согласен?
– Ага! – весьма довольный таким оборотом подтвердил я.
– Ну давай. Теперь ты. Всё запомнил? Квартира 57...
– Девятый этаж. – договорил за него я, демонстрируя свою внимательность.
– Молодец, – не приминул похвалить меня он, – Можешь идти.
Я вышел из машины и поёжившись направился к парадной. Влитый в меня алкоголь обволакивал разум тягучей тёплой пеленой и на корню уничтожал какую-либо критичность мышления вместе с остатками инстинкта самосохронения. Я чувствовал себя участником какого-то шпионско-приключенческого романа и с фанатичной самоотверженностью камикадзе топал в расставленые для меня силки. Лифт вознёс меня на указанный этаж и серая металлическая дверь с белыми цифрами пять и семь, распахнулась, как только я к ней подошёл.
– Проходи, – кивнул мне капитан, и закрыл за мной стальную дверь без малейшего шума. Я огляделся: очень уютная прихожая, оклееная недешёвыми рельефными обоями, с прекрасно вписанным в интерьер гардеробом, освещалась тёплым светом красивого бра, стилизованного под старинный фонарь. И ещё меня поразил запах! Я тогда ещё решил, что этот запах и называется фешенебельным. Пахло какой-то фантастическо-вкусой смесью: кофе, кожи, трубочного табака и тонкого терпкого парфюма. Пока я осматривался и принюхивался в квартиру зашёл майор, при этом капитан, так же впустил его, открыв дверь не дожидаясь звонка и только после этого запер её на ключ, убрав последний в карман.
– Ну как нравится? – весело спросил вошедший. – Не стесняйся, раздевайся, будем знакомиться ближе.– подмигнул мне и растворил дверцу гардероба, – вешай сюда всю свою одежду. Обувь ставь вниз. Тапочек не предлагаю – их просто нет, но у нас чисто – поэтому походишь босиком.
Всё это он выпалил на одном дыхании. Сняв с себя куртку и обувь убрал их в шкаф и скрылся на кухне. Такая перемена меня немного озадачила, но я решил не заморачиваться. Капитан тоже разоблачился в один момент и последовал за старшим по званию. Мне не оставалось ничего, как только последовать их примеру. Сняв и убрав в указанное место куртку и обувь, и пройдя на кухню, я застал служителей закона за банальным распитием коньяка. Когда я вошёл они как раз синхронно занюхивали лимоном.
Майор увидев меня замахал рукой с лимоном и выдал:
– Ты разве не понял!? Я приказал тебе снять всю одежду! Всю!! И повесить её в шкаф. Что непонятного!?
На меня как ушат холодной воды вылили! Я ушам своим поверить не мог!
– Иди и сними с себя всё! Повторять я больше не буду.
Тут я наконец понял, как качественно влип. Но надежда, как известно если и умирает, то уже после того как отдадут концы все, кто на неё уповал.
– Пож-жалуйста не н-надо! – дрожжащим голосом проблеял я.
– Не надо!?, – как то недобро переспросил майор. Я и оглянуться не успел, как он подскочил ко мне и щёку обожгла такая оплеуха, что на мгновение мне показалось будто погас свет! Когда же проблемы с освещением были устранены, моё восприятие дополнилось тысячей разноцветных колец, вспыхивающих и гаснущих в произвольном порядке. Майор держал меня за волосы и приблизившись к самому моему лицу спокойным голосом, от которого холодели все мои потроха, объяснял:
– Запомни, шлюха! Никто тут с тобой цацкаться не будет! Если мы решили тебя выебать во все дыры – значит мы тебя выебем. Столько раз сколько посчитаем нужным. Твоё мнение на этот счёт нас абсолютно не волнует, от тебя здесь толком вообще ничего не зависит! Ничего кроме одного. Ты можешь сам решить: в каком состоянии ты хочешь покинуть эту квартиру. У тебя есть два варианта. Первый вариант такой: ты продолжаешь выёбываться, портишь нам настроение и всё в таком духе. Мы же, тебя не жалея – хуярим и пиздим, ломаем по полной, а вдосталь с тобой наигравшись, мы порвём тебе и рот, и жопу, после чего закапаем ещё живым в каком-нибудь лесочке. И твои папа с мамой будут тебя искать до скончания свои дней, но так и не найдут. А списки безвести пропавших пополнятся твоей фамилией. Но есть и другой вариант: ты ведёшь себя пристойно, слушаешь и выполняешь, всё что тебе говорят – мы, в свою очередь, постараемся тебя сильно не калечить. Потерпеть конечно в некоторых моментах тебе придётся, но это, поверь: вовсе не смертельно. И если нам всё понравится: утром – ноги в руки и гуляй Вася. Рассказывать ты и сам ничего никому не станешь, это я тебе гарантирую, а там... Там – чем чёрт не шутит? Может ещё и за добавкой прибежишь. Как знать, как знать...– он чему-то мечтательно улыбнулся, но через миг всё так же серьёзно продолжил: – Короче. Решай сам: какой вариант выбрать. Если "а", то продолжай скулить и всех выбешивать, если "б", то делай что тебе говорят и не заставляй повторять тебе что-то дважды!
Закончив сей монолог он отпустил мои волосы и отсупив назад, повернулся к своему напарнику, или лучше теперь сказать – подельнику, как бы потеряв ко мне всякий интерес. Я ещё постоял с секунду и отправился обратно в прихожую. Раздеваться.
Чуть позже, анализируя произошедшее, я понял, как психологически тонко сыграл мой насильник. Отправив меня раздеваться самостоятельно, он окончательно и бесповоротно сломал меня. Подавил волю и превратил в безответную секс-игрушку. Снимая водолазку, футболку, а потом и штаны с носками я проглатывал слёзы боясь разрыдаться и вконец разозлить этих нелюдей. Когда из одежды на мне оставались лишь трусики, я замешкался, но гомкое: "Поторопись! Не испытывай наше терпение!", прозвучавшее с кухни, подхлестнуло меня похлеще недавней пощёчины. Я сдёрнул последний предмет своего гардероба и в чём мать родила отправился к тем, чьё терпение я теперь ни в коем случае не должен был испытывать.
– Что ж, я так понимаю: ты выбрал второй вариант. – заключил майор (хотя в его майорстве я уже сильно стал сомневаться) увидев меня, пытающегося руками хоть как-то прикрыть собственную наготу, – Поздравляю! Ты сделал правильный выбор, мой мальчик! Зачем всё усложнять? Есть такая народная мудрость: "Если изнасилование неизбежно – расслабься и попытайся получить удовольствие"!
Он хохотнул и поманил меня к себе, когда я подошел – взял со стола широкий собачий ошейник и застегнул его на моей шее.
– Сейчас, мой сладкий, мы тебя немножко экипируем и начнём.
Потом они вдвоём одели мне на каждое запястье по широкой кожаной манжете и пристегнули их карабинами к ошейнику таким образом: оба мои локтя оказались подняты, а ладони обхватывали шею сзади.
– Открой рот.
Я подчинился. Капитан взял со стола какую-то ужасающую конструкцию, состоящую из металлических скоб и кожанных ремешков. Он вставил металлическую часть мне в рот, затянул и застегнул ремешок чуть ниже затылка, а потом поворотом бокового барашка расширил всю эту приблуду, так, что мой рот распахнулся до максимально возможного расстояния. Осмотрев дело рук своих, он видимо остался доволен, так как потрепал меня по голове и подвтожил:
– Видишь: совсем не страшно. – и уже обращаясь к своему товарищу восхитился: – Да, Паша, шлюшка вышла высший класс. Мне не терпится её опробовать!
– Потерпи ещё немного, братан, сейчас проведём гигиенические процедуры и начнём.
Они ещё раз разлили в бокалы янтарную жидкость и отсалютовав друг другу выпили.
– Идём, малыш, – Паша взял меня за локоть, – нужно тебя почистить.
И он провёл меня в соседнюю ванную комнату, которая оказалась достаточно просторным совмещённым санузлом. Ванной в нём не было, зато в углу к стене была прилажена какая-то сложная система из нескольких душевых гарнитур. Светло серая кафельная плитка сочеталась с хромированными элементами гарнитур и ослепительно белым унитазом. Всё сияло чистотой и свежестью. Паша подвёл меня к стенке с гарнитурой.
– Встань на колени и обопрись локтями на пол, – скомандовал он.
Я занял коленно-локтевую позу на чуть прохладном кафельном полу, обильно увлажняя его своей слюной, безостановочно текущей из незакрывающегося рта. С тех пор, как я разделся, мною овладела какая-то фатальная отрешённость: всё происходящее вокруг, я видел как-будто через мутное стекло, приказы и распоряжения моих мучителей доносились, также, будто-то бы издалека, и я как сомнамбула безропотно их выполнял ничуть не задумываясь о том, чтоже будет дальше?
Я почувствовал, как чьи то руки опустились на мои ягодицы, помяли их потом исчезли и тут же звонкий шлепок обжёг одну ягодицу и тут же второй – другую. Из распахнутого до предела рта вырвалось, что-то среднее между стоном и вскриком. Попробуйте покричать с широко открытой пастью – не сильно у вас что получится.
