Прогулка.

Через дорогу от нашего дома расположился достаточно большой парк Сосновка. И каждый день, после моих занятий в школе, мы с сестричкой отправлялись в очередное захватывающее приключение. Мы были с ней самыми бесстрашными путешественниками во вселенной. Таких отважных авантюристов и сорви-голов история человечества ещё не знала.
Пересекая проспект, отделяющий жилой массив от парка, коляска всегда чудеснейшим образом трансформировалась. Превращаясь, то в боевой межгалактический крейсер, то в грозную пиратскую шхуну, то в исследовательский вездеход, а то и в ковёр-самолёт. Капитаном и начальником наших экспедиций всегда была Маруся, она руководила путешествием и как следствие – была всегда жутко занята всякими важными делами: например сном.
Но меня это не смущало: бурная фантазия рисовала занимательнейшие сюжеты, кипучий характер требовал немедленного их воплощения в жизнь, а молодой полный энергии и задора организм не находил причин себе в чём то отказывать.
Благодаря вездеходным качествам Машиной коляски, а это была очень качественно подрессореная германская модель: с колёсами почти десятидюймового радиуса и широкими надувными шинами, мы заезжали в самые потаённые уголки парка и за два месяца для нас почти не осталось в нём неизведанных территорий. Мы гуляли два с половиной часа, каждый день в любую погоду. Если шёл дождь я брал зонт и полиэтиленовую накидку для коляски. Тогда путешествие обязательно проиобретало морскую тематику. Если было сухо частенько брал с собой книгу и забравшись в какой-нибудь глухой уголок тихонько зачитывал спящей сестрёнке самые интересные моменты. Мне никогда не было скучно с ней, я, кстати и сейчас не сильно люблю большие компании и шумные вечеринки. Причём: что тогда, что сейчас: я не был и не являюсь прожжённым интровертом, я не сторонился и не сторонюсь людей, не испытываю дискомфорта от их присутствия в моей жизни. Просто тишина и одиночество оказывают на меня самое благотворное воздействие. Поэтому, наверное, я так любил эти наши ежедневные вылазки в "необитаемость", да и сейчас не прочь: заехать в какую-нибудь глухомань и отдохнуть там несколько дней от городской суеты.
Но всё хорошее когда-то заканчивается. Как мне было не жаль, каждый день приходило время идти домой. Возвращаться из разноцветного, волшебного мира детских фантазий, в скучную, серую, повседневную действительность.
Что бы я мог следить за временем, отчим подарил мне электронные часы "Мontana" ( Да, временами мне Борис Васильевич казался - вполне себе прекрасным отцом!). Часы были предметом моей гордости и зависти многих одноклассников! Ещё бы! Не у каждого мальчишки в те годы была такая шикарная вещь: 16 мелодий (по факту, максимум 8), календарь, секундомер, таймер и несколько будильников! Вот один из них и возвещал мне ежедневно о приближении конца моей увольнительной.
В тот памятный день всё шло своим чередом. Я пришёл со школы, перекусил, помог немного маме с домашними делами и в три часа, захватив с собой "Одиссею" Саббатини, отправился на прогулку. Было начало октября, но погода стояла сухая и тёплая. Навернув пару кругов по парку, я, по обыкновению, забрался в самую глухую чащу, подальше от прогулочных дорожек и с головой нырнул в приключения отважного капитана Блада. Время, как всегда, пролетело незаметно сгустившиеся сумерки безжалостно вырвали меня из очередной пиратской заварушки и напомнили о том, что скоро Монтана споёт свою вечернюю песню. Я огляделся по сторонам. Да, в этой части парка мы давно не бывали. Ну не беда – где наша, как говорится, не пропадала? Выберемся. Я совершенно не боялся, заблудиться. Плюс парка в том, что любая тропинка обязательно выведет тебя на дорожку, дорожка на аллею, а та, в свою очередь, на один из четырёх проспектов, этот парк окружающих, а там уже всё совсем просто. Людей я тоже не боялся, хотя мама и рассказывала мне о всяких страшных личностях и ужасных вещах, которые они творят с детьми, но мне почему то всё время казалось, что она намеренно сгущает краски стараясь зачем-то меня напугать. Много позже уже, я убедился, что она наоборот: скорее даже всё немного преукрашивала.
Итак, более или менее определившись с местом положения, я уверенно потолкал коляску к ближайшей дорожке, мысленно планируя: как проведу дальнейший вечер.
Тут из тени деревьев мне навстречу вышел мужчина. От неожиданности я вздрогнул, но и всего лишь. Мало ли людей гуляет в парке, не только по дорожкам? Те же владельцы собак, зачастую ведут своих питомцев в глубь леса, что бы те не гадили на аллеях. Так что я продолжал идти на встречу незнакомцу, на ходу продумывая: как мы с ним будем расходиться на довольно узкой тропинке. (При наличии коляски, это признаться ещё та задача) Когда же до мужика оставались какие-то пара метров, он сделал такое, что ввело меня в полнейший ступор.

Инициация.

Настало время описать, что я собой на тот момент представлял.
Худощавый пацан, ростом чуть выше среднего. Ни еда, ни физические упражнения никогда не были моими излюбленными хобби. Над тарелкой супа я свободно мог карпеть минут сорок, а потом на честном глазу заявить, что наелся на всю жизнь. В следствии такого отношения к пище насущной, при росте 175 сантиметров весил я чуть больше 60 килогаммов.
По физкультуре у меня была с трудом заработанная у "физрука" четвёрка и то, только благодаря маме, которая неуставала "капать" мне на темечко, что сильно расстроится если моя успеваемость упадёт ниже отметки "хорошо".
Как вы понимаете: благодаря этому, я не мог похвастаться хорошо упитаным и раскачанным телосложением.
Тёмно русые волосы, за лето имеющие обыкновение выгорать до цвета золотой соломы, всегда настырной чёлкой лезли в глаза, а сзади длина их доставала до плеч и только виски были коротко пострижены открывая аккуратные уши правильной формы.
Из под густой чёлки и не менее густых ресниц, всегда с озорным любопытством, на этот мир выглядывали плутоватые, слегка раскосые на излёте, сколь наивные, столь и шаловливые, серо-зелёные глазища.
Прямой, тонкий нос, может и был несколько великоват, но не портил общей картины, а как бы обязывал своим размером, везде его сующего владельца, помнить про габариты этого девайса и всеми силами стараться, что бы его ему ненароком не прищемили и уж точно – не оторвали.
Всегда самую малость приоткрытый рот, в обрамлении достаточно капризных пухлых губ – только дополнял образ "любопытной варвары".
Одевали родители меня в простые, но чистые и добротные вещи. Болониевая куртка, водолазка, джинсы "Салют" и кросовки "Динамо" не превращали меня в супермодника, но и нищебродом, как мне казалось тогда, не делали.
Напомню: благодаря воспитательной политике отчима, взрослые были у меня в особом авторитете и я старался без особой на то нужды не проявлять непокорность и строптивость. Наверное потому всё так и обернулось в тот вечер.
Итак, вернёмся на парковую тропу. Когда до незнакомца оставалось несколько метров он остановился, не спуская с меня взгляда расстегнул ремень и ширинку своих штанов! Достал из трусов немаленьких размеров такой член и стал его медленно поглаживать!!! Данные вещи он проделал с такими потрясающими спокойствием и увереностью глядя прямо на меня, как будто, это всё было – в порядке вещей и чем-то само собой разумеющиемся.
Сказать, что я офигел – ни сказать абсолютно ни чего!!! Я застыл словно кролик перед удавом, причём в роли удава выступал ни сколько сам мужик, сколько его елда. Кроме неё я совершенно ничего не видел, она настолько занимала всё моё внимание, что я даже не могу, хоть как-нибудь мало-мальски, описать вам её владельца. Она, казалось, заполнила всё пространство вокруг и непостижимым образом гипнотизировала меня, напрочь лишая воли и каких бы то ни было мыслей, кроме одной: "Вот и всё! Мне ПИЗДЕЦ!"
Ноги налились свинцовой тяжестью и категорически отказывались признавать хоть какое-то отношение к остальному организму. Ситуацию ещё усугубляло то, что я был не один. Будь всё иначе, я бы конечно уже давно дал дёру, но оставить свою любимую сестрёнку, такую маленькую и совершенно беззащитную наедине с этим жутким монстром, в человеческом обличии, никак не мог. Я ясно осознавал, что если с ней что-то случится я не смогу жить, да и жить то мне будет совершенно не нужно. Поэтому я смог только немного сместиться чуть в бок, так что бы оказаться между приближающимся кошмаром и коляской, и стоял с тоскливой обречённостью ожидая ужаснейшей неизбежности.
Тем временем, видимо на раз просчитав обстановку и сделав соответствующие выводы, мужик не спеша двинулся ко мне, всё так же одной рукой наглаживая своего петуха, который, казалось, изрядно увеличился в размерах. Вторую же руку, он держал в кармане и я тогда, почему то, был на 100% уверен в том, что там, в кармане, у него нож. Ну согласитесь: какой хоть немного уважающий себя маньяк выйдет на охоту за своими несчастными жертвами без ножа? То-то и оно! А в том, что мне "повезло" пересечься с самым настоящим маньяком, я на тот момент ни сколько не сомневался. Мне хотелось выть в голос от безысходности, но я не решался даже дышать лишний раз, боясь вконец разозлить, надвигающееся на нас, чудовище с ножом.

Расстояние между нами неумолимо сокращалось, и вот он уже подошёл вплотную. Настолько близко, что его здоровенный, торчащий орган практически касался меня, а амбре из тяжёлого табачного запаха и аромата какого-то сладковато-душного парфюма окутало меня плотным непробиваемым барьером, затрудняя, и без того, не слишком уверенное дыхание.
Я хотел попросить незнакомца, что бы он не трогал нас, готов был пообещать ему всё что угодно, только бы он отпустил нас. Я был даже готов пообещать вернуться к нему, если бы он только дал мне возможность отвезти сестрёнку домой. Но открыв было рот, я понял, что не смогу произнести и слова: во рту всё пересохло и язык казалось присох к нёбу и больше напоминал кусок грубой наждачной бумаги, а не столь привычный мне орган общения и передачи информации.
– С братишкой гуляешь? – от неожиданности я снова вздрогнул. Вопрос, маньяк задал неожиданно приятным, бархатистым, совершенно не маньяческим голосом.
О том каким голосом обязаны говорить приличные маньяки, я к тому времени был уже неплохо осведомлён: спасибо "Кошмарам на улице вязов" и другим не менее эпичным триллерам, что во всю крутили в новомодных видосалонах, коммерчески подкованные дядьки, даже не думая ограничивать возрастной ценз допускаемой к просмотру публики. Поэтому не услышав привычного скрипуче-замогильного хрипа, я был настолько озадачен, что пропустил мимо ушей саму суть вопроса, и не стал объяснять неправильноголосому, его заблуждения насчёт гендерной принадлежности ребёнка в коляске, а просто кивнул.
– Маме с папой помогаешь? – продолжал допрос этот странный тип, одновременно с вопросом он достал из кармана вторую руку, ножа в которой, как ни странно, не оказалось, и поднеся её к моей голове провёл ладонью по волосам, слегка взъерошив их. Я опять кивнул.
– Какой ты замечательный, – похвалил меня маньяк, рука вновь зарылась в волосах, – Ты не бойся, будешь послушным и всё будет хорошо. – решил успокоить меня он.
– Ты ведь будешь послушным? – этот вопрос звучал из его уст как утверждение, при этом рука его уже гладила моё лицо. Четыре пальца поглаживали щёку, а большой палец ощупывал губы слегка надавливая на них, пытаясь проникнуть в рот. Я же стоял в полной прострации опустив руки и совершенно не зная как себя вести. Только вот кивать каждый раз не забывал.
– Вот и хорошо, ты молодец. Братишка спит? – снова кивок.
– Ну и чудно, пусть спит. А теперь возьми его в руки. – у меня всё внутри оборвалось: "Вот и всё! Сейчас я достану сестру и он сделает с нами что-то ужасное!!!„
Ужас, который я испытывал в тот момент не передать словами. Мне казалось: сердце вот-вот пробьёт грудную клетку насквозь и врежется в стоящего напротив и гладящего себя по члену, а меня по лицу, мужика!
Сам не свой, я отступил и обернувшись попытался дрожащими руками расстегнуть полог у коляски.
"Вот оно!!! Нужно достать Машу и попытаться убежать с ней на руках!" Пришла в голову спасательная мысль. И я уже был готов рискнуть, как резкий рывок за ворот куртки вернул меня в исходную позицию, с той лишь разницей что я прижался к незнакомцу спиной
– Да не ребёнка, бестолочь! – с раздражением прошипел тот мне в ухо, – Член мой возьми в свои руки. Мою писю... Моего красавца... Возьми и погладь!..Ты же обещал быть послушным... Сделай же дяде приятно...
Последние фразы он уже шептал с каким-то свистящим придыханием, разворачивая меня к себе лицом. Я не сильно спешил выполнять его приказ или просьбу, не потому даже, что решил погеройствовать и посопротивляться, а просто из-за того, что не вполне понимал чего от меня хотят. Он чертыхнулся и оторвав свою руку от члена, взял мою и притянул её к своему агрегату. Положив свою ладонь сверху на мою кисть, он, с чувством собственника стал распоряжаться ею.
Эффект от первого принудительного прикосновения к чужому члену сравним с ударом током. Мало того, что ты и так достаточно психологически дезориентирован, находясь под весом доминанта, так ещё и это!
Я и сам не заметил, как стал послушно водить по эрогированному органу своей плотно сжатой ладошкой.
– Да, вот так вот! Молодец, зайка.. – прошептал он мне на ухо. И вдруг – лизнул его, ухо! Освободившейся рукой он начал гладить мою грудь поверх водолазки, зажимая иногда соски, моя куртка, по причине тёплой погоды, была к сожалению расстёгнута нараспашку.
– Сожми ладошку покрепче... Вот так – дыхание его стало более частым и каким-то прерывистым, языком он тут же вернулся обратно к уху и начал исследовать мою ушную раковину. Задав нужный темп он убрал свою руку с моей ладошки, прошептав при этом:
– Не останавливайся... – рука с члена перекочевала к моему лицу, и пальцы начали тереться о губы, она остро пахла тем же парфюмом и ещё чем-то сильно знакомым, позже я вспомнил: похожий запах частенько присутствовал в родительской спальне по утрам, а ещё позже узнал: это запах самца готового к спариванию или только завершившего данный процесс. Но тогда мне было не до этого.
Правая рука маньяка сместилась ниже, ощупала мою промежность сквозь брюки школьной формы, которые я, в который уже раз, забыл переодеть. Не удовлетворившись результатами пальпации через предмет школьного гардероба, рука, по хозяйски расстегнула ремешок, пуговку и молнию, и резким движением вниз стянула с меня штаны вместе с трусиками! Я хотел было возмутиться, только вот рот был мой занят, большим пальцем другой руки этого чудовища, которое не менее своевольно, этот палец, чуть ранее, туда и запихало. Поэтому из всех моих попыток возмутиться получились лишь неловкие сосательные движения и я понял, что этого дядю совершенно не интересует моё мнение насчёт всего, в данный момент со мной происходящего.
Рука освободившая меня от штанов, тем временем, стала ощупывать и как-то легонько наминать мой кончик и яички. И вы знаете, это событие,что-то во мне резко поменяло. Если до этого момента, я шалел от ужаса, накатывающего на меня волнами, полностью парализующего мои сознание и волю, то после того, как незнакомец стал по хозяйски шуровать в самом моём сокровенном – меня накрыла другая волна. Совершенно непонятной мне неги и какого-то странного безразличного отношения к оценки происходящего. Ещё через какое-то время, я почувствовал, что где-то внизу живота у меня образовался тёплый, яркий шарик, который увеличивается с каждым новым движением моего сладкого(!?) истязателя и я уже сам не хочу, что бы он останавливался, и даже боюсь этого!!! Мне было в тот момент абсолютно наплевать, что я стою посередине парка со спущенными штанами и наглаживаю обнажённый хер абсолютно незнакомого мне мужика! Всё моё сознание, весь я сконцентрировались в ослепительно-горячей сфере растущей внутри меня, в самом её центре, ставшем для меня на тот момент – центром всего мира! Пальцы покинули мой рот, но лишь для того чтобы в него ворвался жадный язык мужика, а скользкие от слюны пальцы тут же взялись исследовать мою задницу и один из них очень настойчиво стал давить на мою дырочку, давить и поглаживать. Поглаживать и давить. Это добавило масла в огонь – я как будто потерял разум. Я уже сам пытался отвечать на поцелуй мужика, вовсю наяривал рукой его хер и чуть ли не самостоятельно тёрся попой о его палец, одновременно подставляя свой конец для ласк другой его руки.
Огненный шар во мне приобрёл максимально возможные: размер, температуру и плотность, а какие-то сомнения в том, что вот сейчас я и умру исчезли окончательно. Но эта уверенность в предстоящей смерти уже не вызывала во мне каких то негативных эмоций, наоборот я с замиранием сердца ждал предстоящей развязки. В какой-то момент палец так безапеляционно атакующий меня сзади взломал последнюю преграду и тут же: гигантское солнце внутри меня, как-будто схлопнулось до микроскопического размера еле ощущаемой, но поразительно тяжёлой точки, и через миг взорвалось унося меня прочь из этого мира.
Я был искренне уверен в том, что я умираю. Тело моё выгнулось мостиком назад, руки и ноги дрожали как у эппилептика, и если бы не руки мужика, держащие меня за промежность, я бы сразу же грохнулся на землю. Струна стягивающая меня назад резко оборвалась и я сложился пополам, теперь уже верёд. Мужик, надо думать, к тому моменту изрядно офигевший от подобных вывертов, не удержал бьющегося в конвульсиях меня и я упал на колени к его ногам. Что то порвалось у меня в писе и из неё толчками стало выплёскиваться, что то обжигающе горячее, я не сомневался, что это кровь, потому что с каждым толчком жизнь уходила из меня вместе с ней.
Нужно заметить, что навязанный мне член я из ладошки не выпускал практически до конца, и все импульсы проходящие через меня передавались и ему. В момент, когда я почти что распрощался с жизнью, елда мужика напряглась и стала содрагаясь выплёвывать мне в лицо какую-то желейную тёплую субстанцию, а её хозяин охнул и как-то сдавленно зарычал. Он накрыл мою ладошку своей и стал совершать какие-то немыслимо быстрые возвратно-поступательный движения, содрагаясь при этом всем телом и не прекращая изрыгать из себя желеистую резко пахнущую фигню, щедро орошая моё взмокшее от пота лицо и волосы.