Выждав ещё немного времени, я вернулся обратно на кухню. Моим решением было занять какой-нибудь угол и стать безмолвным наблюдателем, как мы с женой и договаривались. Я пообещал, что, несмотря ни на что, в действо я вмешиваться не буду, и я планировал сдержать данное слово. Хоть пока что я ещё не увидел этой самой трансформации из домохозяйки и домашней девочки в отвязную шлюху. Но, в любом случае, мне лучше было быть на кухне или где-нибудь неподалёку.
Когда я вернулся, обнаружил, что Сергей поменял подход и уложил мою жену на стол спиной, убрав с него всю посуду, и, разведя её ноги в стороны, поместив их себе на плечи, уже во всю орудовал своим инструментом в её дырочке. Проходя мимо, я обратил внимание, насколько раскраснелись и натянулись её половые губы. Видимо, также смазки они не пожалели: она влажным слоем блестела на гениталиях пары, даже немного брызгая при особенно мощных толчках, а её трусики с вырезом были пропитаны ею насквозь и трещали по швам от такого давления.
— Ух, ничего такую девку ты приволок! Давно у меня таких узких не бывало! — Воскликнул Сергей, обратив на меня внимание и вытирая пот со лба. Я ничего не ответил, покосившись на измученное лицо жены. Её подбородок и шея были покрыты её же слюной и влажно блестели, а на груди, на сорочке, осталось солидных размеров мокрое пятно. В воздухе пахло её выделениями, смазкой, потом. Юля с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом сосредоточенно дёргалась в такт движениям Сергея и тонко вскрикивала, когда он пробивался слишком глубоко. Я обратил внимание, что его член входил в неё полностью, до самого паха.
Садиться на своё место у окна мне не хотелось: иначе передо мной на столе постоянно маячило бы лицо Юли. Взяв бутылку коньяка со стопкой, я прошёл в мастерскую. Меня беспрестанно преследовали звуки влажных шлепков, сдавленные Юлины стоны и вздохи Сергея.
— Там в спальнике место есть, если тебе надо.
— Понял. — Я наполнил стопку до краёв и одним залпом её осушил. Затем вторую и третью. Мир вокруг поплыл, а звуки окружения эхом загремели у меня в голове. — Я тогда пойду прилягу ненадолго.
Мне ничего не ответили, и я вышел на улицу.
Я почти не помнил, как уснул. Просто прилёг на одну из кроватей, преследуя цель просто полежать, потыкать что-нибудь в телефоне, послушать доносящиеся с кухни звуки, но почти сразу провалился в чёрную пустоту. В ушах эхом пронёсся какой-то гул, и я решил, что это уехал наш транспорт, но, резко открыв глаза, словно вырываясь из чёрных объятий сна, понял, что он не уехал, а приехал. На улице уже стемнело. Сердце резко заколотилось, и я решил какое-то время просто полежать, прислушиваясь к окружению. С улицы доносились голоса, смех. Юли слышно не было.
Осторожно поднявшись, натыкаясь в неожиданно наступившей темноте на разные предметы быта, я вывалился на металлическое приставное крыльцо и огляделся: несколько голых мужчин стояли у кухни и что-то увлечённо обсуждали, смеялись и курили. Из одежды на них были только резиновые сапоги. Спустившись, я кивнул им и, пройдя мимо, вошёл в кухню.
Глава вторая
О том, что происходило, пока я спал, жена рассказывала мне с большой неохотой. Быть может, она стыдилась: когда угомонилась похоть и возбуждение спало, нам часто бывает стыдно за себя и свои действия. А может, просто решила поберечь мои нервы. Выпытывать подробности не было необходимости, она мне их выдавала, мозг дорисовывал детали.
Я не мог ни сказать, ни уж тем более понять своих чувств после услышанного и увиденного потом. Нет, я был совершенно спокоен и просто твердил себе, что это то, чего она действительно хотела сама, это был её выбор.
Когда я ушёл, Сергей ещё какое-то время истязал Юлю. По её словам, боль она испытывала только в самом начале. Они добавляли смазку, и дальше дело пошло лучше. Она даже кончила, неожиданно для себя. Мужчина оказался ненасытным и заканчивать не собирался: нечасто выпадает шанс трахнуть шлюху в самом начале её «карьеры», да ещё и такую симпатичную и ухоженную, поэтому он вертел Юлей как хотел.
Он будто бы пытался утолить голод, который, сколько ни ешь - не проходил бы. Он трахал её на столе, на лавке, лёжа на спине, на животе…
Девушка уже порядком выбилась из сил, и он это прекрасно понимал, приближаясь к завершению, но финал её несколько разочаровал — аналогичным образом любил заканчивать и её муж. Только в этот раз Юля не стала ласкать себя, покорно встав на колени перед Сергеем, чтобы принять на грудь и лицо изрядную порцию его семени.
Пытаясь отдышаться после такого марафона, мужчина завалился на одну из лавок и закурил. Юля же возле умывальника пыталась устранить последствия. Влажными салфетками и скудным количеством воды она кое-как убрала сперму с лица и волос, а вот сорочка уже хорошо пропиталась выделениями, и девушка решила ничего с этим не делать.
Негигиенично, но что-то в этом было. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что ей даже приятно ощущать грудью эту влажную и липкую ткань. Приятное ноющее чувство внизу живота… Её пальцы скользнули по влажным половым губам, легко вошли внутрь, где было очень горячо, мокро и необычно свободно. Кожа отзывалась на прикосновения лёгким раздражением, но ей всё равно было приятно. Пальцы поймали нужный ритм, скользя внутри и легко касаясь клитора. Юля шумно выдохнула, и на её глазах по какой-то причине навернулись слёзы. Она улыбнулась, шмыгнув носом, ещё раз умылась и вернулась за стол, усевшись напротив Сергея.
— Дай сигарету, — попросила она. Мужчина поднял голову. Его тело влажно блестело, член уже совсем опал, скрывшись где-то между ног, а в выражении лица читалось умиротворение.
— Не видел, чтобы ты курила. — Он толкнул пачку сигарет в её сторону. — Бери.
Юля с готовностью взяла одну и закурила, закашлявшись.
— До беременности курила. Десяток лет прошёл. А сейчас приспичило. — Девушка выпустила дым под потолок. — Хорошо.
— Будет ещё лучше, — подмигнул Сергей, поднимаясь на ноги. Он начал собирать с пола свою одежду, неспешно одеваясь. — Отдохни полчасика, а там я кликну мужиков. С половиной связи нет, так что тебе будет попроще - они будут позже. Справишься? Не поздно уехать ещё.
— Всё нормально, — задумчиво ответила Юля. Пальцы держащие сигарету дрожали.
— Хорошо. Можешь тут… — Сергей оделся, неопределённо махнул рукой, — похозяйничать. Перекуси, сделай чай.
— Я бы ещё выпила.
— Там, в нижних полках, должно что-то оставаться. — Не оборачиваясь, он вышел на улицу, и до Юли донёсся звук двигателя его машины.
Задумчиво, она курила. Глаза заволакивала пелена. Хотелось плакать. В помещении было тихо, из открытой двери доносились звуки леса. Залетающий в кухню тёплый летний ветер обнимал её за плечи. По лицу катились слёзы, подбородок дрожал.
На полках, указанных Сергеем, действительно нашлось несколько бутылок алкоголя. Юля пробежалась глазами по этикеткам и взяла первую попавшуюся. Коньяк жег горло, желудок. Организм будто хотел тут же исторгнуть из себя выпитое, но она изо всех сил держалась, вливая в себя стопку за стопкой.
Когда она рассказывала об этом, на меня напала такая дикая тоска, но мне не оставалось ничего, кроме сожалений о том, что я не был рядом. Читая мой взгляд, Юля сказала, что в тот момент ей никто и не был нужен. Это, в некотором смысле, удивило меня. Чтобы моя жена, в одиночестве, переживая, очевидно, один из самых трудных в моральном плане моментов своей жизни, не хотела бы, чтобы кто-то был рядом… Это не укладывалось в голове. И мне не хотелось давить на неё, допытываться, почему так. Я специально переводил фокус внимания на события. В груди возникло странное чувство. Нет, это была не ревность, а что-то иное. В моём случае ревность распаляла, заводила, а здесь… будто прижимало к земле.
А сейчас, когда моя жена достаточно напилась, она снова закурила и вышла на улицу. К телу тут же начали липнуть комары, мошки путались в волосах. Пошатываясь, она присела на корточки у крыльца и начала мочиться.
Полуденное солнце грело спину, ветер нёс за собой приятный терпкий запах хвои.
Закончив свои дела, Юля неуверенно поднялась в вагончик, где спал я, и заглянула в уютный полумрак. Наверное, она хотела меня разбудить и сказать что-то. Быть может, даже хотела предложить вернуться в грузовик и уехать отсюда… Но, судя по моему храпу, разговора бы не получилось, и она вернулась на кухню.
Через непродолжительное время (телефона и часов с собой она не взяла) в помещение начали заходить люди. Шторм в голове девушки поутих, хоть странный шум в ушах и не давал вникнуть в суть их разговоров. Она выхватывала только отдельные фразы.
— О, тут уже обед подали! — воскликнул кто-то в дверях. Голосов было несколько. Юля слышала звуки шагов, звон ремней, молний, но не оборачивалась. Её голова упёрлась в ладонь, а взгляд был направлен в переполненную пепельницу.
— Нарядная какая… Ты смотри… — Чья-то рука коснулась её волос, ощупала сорочку и дёрнула колено в сторону. — Да её тут уже неплохо обработали.
— Серый, наверное, — ответил другой голос. — Не мог нас подождать…
— А где Машка? Эй, спишь, что ли? — Юлю сильнее дёрнули за плечо. Неуверенно она подняла взгляд и осмотрела незнакомцев. Их было трое: двое крупных мужчин средних лет и один, будто бы лет двадцати, самый низкорослый и молодой. — Ты откуда такая тут взялась?
— Да я… вместо этой буду сегодня… шлюха… — Юлин голос был хрипловат и казался чужим.
Она ответила так, как ей показалось правильным в этой ситуации. Что-то дрогнуло внутри, но не задело. Будто она надела маску, сделавшую из неё совершенно другого человека. Сожаления, детский смех, тёплые объятия мужа… От всего этого она будто отстранилась. Как из той шутки, где у человека должна быть страничка в социальной сети для общения с родственниками и друзьями, а вторая — для всяких непотребств. В данный момент, под действием алкоголя, Юля чувствовала себя страничкой номер два.
