«Да, у большинства женщин очень приятные воспоминания о подготовке к дебюту. Для них это время больших переживаний».
«Я с нетерпением жду этого» — ответила Эмили.
Ладно, это была ложь, подумала она. Я понятия не имею, чего ожидать, но предполагаю, что там будет полно сексистской и унизительной ерунды.
«Молодец, 7GQA9E. Хорошо, широко улыбнись и помаши в камеру. Ты очень красива, и я уверен, что ты преуспеешь в женской жизни. Поздравляю! Возвращаюсь к тебе, Тони».
«Спасибо!» — ответила Эмили, изо всех сил стараясь улыбнуться и помахав в камеру, которая отодвинулась от ее залитого спермой лица.
«Уходим» — объявил мужчина, который их подсчитывал ранее.
«Теперь можешь прибраться, 7GQA9E» — наконец с улыбкой сообщил ей Джефф. «А когда будешь готова, можешь идти домой».
Все кончено? Они просто... закончили со мной?? Теперь, когда пятеро мужчин наполнили и покрыли меня спермой, они ожидают, что я просто пойду ловить такси? Кто я, по их мнению? Почему часть меня так любила все это?
По мере того, как эйфория от оргазма утихала, а интенсивность всего опыта ослабевала, реальность рушилась. Эмили чувствовала себя оскорбленной, грязной, отвратительной и смущенной одновременно. Женщина, с которой, как она знала, ей придется столкнуться снова, пришла. Ей нужно было вымыться. Ей нужно было пойти домой. Ей нужно было прикрыться. Она оглядела комнату в поисках чего-то, что справилось бы с этой задачей, и затем поняла, что все, что она только что сделала, было лишь началом, а не концом. Это был всего лишь ее второй день здесь, и она могла застрять в этом месте на месяцы или даже годы. Прикрытие себя каким-либо образом, даже в этот момент позора, больше не повторится, пока она не покинет эту ужасную планету и не вернется на свою собственную.
О Боже, пожалуйста, поторопись, Коллингвуд!
Воспоминание о Коллингвуде заставило ее задуматься, кем она была и как сюда попала. На этой Земле она больше не была капитаном звездолета и магистром по авиационной технике с тысячами часов летной подготовки. Здесь она даже не была человеком. У нее не было имени, только номер на унизительном ошейнике. Ей вообще не разрешалось носить какую-либо одежду, кроме обуви, она должна была по команде демонстрировать свои гениталии в подробностях, и она не могла сказать «нет» ухаживаниям мужчины, независимо от того, кто он, где или когда. У нее даже не могло быть лобковых волос! У нее вообще не было никакой телесной автономии, никакого права на частную жизнь или даже какого-либо права на достоинство. Здесь она была просто сексуальным объектом, постоянно выставленным напоказ мужчинам, чтобы они глазели, использовали и оскорбляли ее по своему усмотрению, и ничего из этого не изменится, пока она застряла здесь. Это было кошмарным фактом.
Женщины здесь, казалось, действительно наслаждались своей участью и не хотели ничего большего. Может быть, если бы она тоже выросла здесь, ничего из этого не было бы проблемой, но она была не отсюда. Она была из места, где к женщинам относились совсем по-другому. Как капитан звездолета, она пользовалась уважением среди своих коллег. Ну, за исключением нескольких шовинистических свиней, но даже тогда они все равно следовали ее приказам. Она почти скучала по легкому сексизму и постоянным намекам, которые ей бросали. Хотя это и раздражало, сейчас это казалось таким тривиальным по сравнению с тем, что ей придется терпеть здесь. Она не могла понять, как она когда-либо сможет принять и приспособиться к этой новой жизни хотя бы на какое-то время, зная, кем она была когда-то и какой мир она оставила позади.
Она сделала глубокий вдох.
Давай, Эмили. Ты сделана из более прочного материала, чем это. Это дерьмо временно, и сейчас у тебя нет другого выбора, так что просто смирись с этим. Подними свою голую задницу и сделай то, что должна. Все женщины здесь голые. Ты не будешь выделяться. Так что теперь ты голая в комнате, полной одетых мужчин. Ну и что? Пусть смотрят, если хотят.
Она заметила раковину с зеркалом на дальней стене. Медленно она поднялась и направилась к ней.
Она посмотрела на себя в зеркало. Тушь оставила следы слез на ее лице из-за рвотных позывов, а на щеках и в волосах были пятна засохшей спермы. На камеру ей не дали ее вытереть, как будто это был какой-то знак чести. Однако дома люди подумали бы, что она худшая из шлюх. Она открыла кран и начала плескать водой себе в лицо.
4NR появилась рядом с ней и протянула ей салфетки.
«Видишь, не о чем было волноваться. Все было не так уж и плохо» — успокаивала она. «Теперь ты настоящая женщина. Я так горжусь тобой».
Эмили посмотрела на нее с недоверием, когда она промокнула лицо, а затем заставила себя улыбнуться.
Новая жизнь, Эмили. Пора закаляться. Ты можешь позволить этому уничтожить тебя, или ты можешь стать женщиной и показать им, что тебя не так-то легко победить.
«Спасибо, 4NR» — ответила она.
«Пожалуйста, 7GQ» — ответил 4NR.
Услышав свое новое имя, Эмили еще больше сжалась. Она почувствовала себя обесчеловеченной. Это было не женское. Это было не мужское. Это было даже не имя. Это был просто номер. «Эмили» здесь больше не существовало.
Когда они вышли на улицу, чтобы поймать такси, Эмили посмотрела на свое тело и заметила, что у нее на внутренней стороне бедра была сперма. Она подумала, что вытерла ее всю. Должно быть, она вытекла, когда она начала идти. Она заметила, что ее грудь и живот теперь выставлены на всеобщее обозрение. Она всегда гордилась своим плоским животом. Теперь, однако, это означало, что она также могла видеть свой оголенный холмик, как и любой другой, кто хотел посмотреть. Она также ненавидела то, как ее грудь покачивалась без бюстгальтера. Она чувствовала себя такой шлюхой, разгуливая вот так, особенно после всего, что она только что сделала. Что делало все еще хуже, так это осознание того, что она наслаждалась этим моментом. Даже сейчас она чувствовала, как возвращается похоть. Эта чертова таблетка! Она бы никогда не приняла ее, если бы знала, что она заставит ее сделать, но потом она поняла, что у нее все равно нет выбора, чтобы делать все это, так что, может, это было даже хорошо.
Вернувшись в квартиру 4NR, она провела по крайней мере час в душе, пытаясь снова почувствовать себя чистой. Затем они с 4NR поужинали в том же ресторане, куда ходили на обед ранее, вместе с шампанским, чтобы «отпраздновать событие». Затем она наконец смогла лечь в настоящую кровать, но ее комфорт был потерян для нее. Сняв ошейник и положив его на тумбочку, она плакала, пока не уснула.
