- Ой, мне уже чувствительно сильно, - вдруг пожаловалась Эля.
Я сожалением оставил ей сосочки, но не тело и двинул свои губы ниже, к животику. Белое и чувственное, оно тоже подрагивало под моими беглыми поцелуями. Девушка затихла и покорно ждала, что будет дальше. Я задержался над пупком, и неумолимо стал спускаться всё ниже, к резинке трико. Взялся руками за неё с двух сторон и стал медленно стягивать их вместе с трусиками, открывая нижнюю, еще более нежную часть живота. Но не оставлял её беззащитной и открытой, а покрывал поцелуями и облизывал. Язык мой совершал сложные перемещения, то поднимаясь выше, к пупку, то возвращаясь к медленно оголявшемуся лобку. И вот он захватил шершавые волосики. Эвелина снова вздрогнула то ли от неожиданности, то ли предвкушения.
- Мне остановиться? - Спросил я её. - Только скажи! Всё - под твоим контролем!
- Нет, - тихо ответила мне девочка.
И я продолжил медленно и мучительно для себя снимать с неё последнюю одежду. Лобочек у неё тоже пах замечательно. Хорошим девичьим запахом. Уже чувствовалась близость пирожка, и возбужденная девочка источала оттуда свой привлекательный запах. Одним движением я стянул остатки легинсов и трусики до пяток и вообще стащил их с девушки. Будто освободившись, Элина сама, вздохнув, развела ноги. Стараясь не смотреть в манящую меня темнеющую промежность, я стал покрывать поцелуями нежную кожу бедер, пробираясь всё выше. Уже ноги согнуты в коленях и разведены, а я всё наматываю круги вокруг прекрасного благоухающего бутона, подбираясь всё ближе. Одна рука будто случайно, пока губы и язык щекотали впадинку у вершины бедра легла и чуть надавила на нижний угол плотно слепленых половых губок. Они чуть подались, раскрылись и влажная мякоть блеснула оттуда застоявшейся слезой влаги. Палец чуть нажал и проник в это озеро. Эля выгнулась и застонала. Хотелось продолжать погружаться в эту манящую глубину, но это форменно кощунство - забираться в это бесподобное по нежности и нетронутости озеро заскорузлым мужским пальцем! Только языком! И я ныряю между нежными губками девочки в сладкое и горячее болотце, проникая сначала снизу, во влагалище и двигая им, расслабленным широким мазком до самого пупырышка клитора. Вот он, на верху, хорошо ощутим. Мой язык твердеет и заостряется, и я задерживаюсь на пуговке подольше, чуть дразня. Элия шипит от острого чувства, сжимает кулачки и еще подбирает ноги. Голова её запрокинута и глаза плотно закрыты.
Я повторяю эти путешествия языка, пока вся щелка не становится влажной и не раскрывается передо мной жадной плотоядной раковиной. Я все чаще зависаю над верхней точкой, нежной пуговкой клитора, руки мои придерживают девочку за булочки попки и чувствуют, как вся она подается навстречу моим ласкам, повторяет движения, следя за моим языком. Элина уже стонет. Тихо и сладко. Она подрагивает всё чаще, потом вдруг пугается собственных ощущений, выгибается сжимая колени, пытаясь меня отстранить, но я держу её крепко и продолжаю. И вот, сопротивление кончено, она снова раскрывается мне навстречу, и через секунду начинает с протяжным почти мучительным стоном спускать, крупно подрагивая попкой. Щёлка её пульсирует колечком вокруг входа, и оттуда показывается чистая как слеза огромная капля влаги. Руки хватают мои. Она еще несколько раз крупно вздрагивает и замирает, расслабив ноги, которые безвольно падают на диван. Эля будто спит, нагая и прекрасная. Я лишь любуюсь на это произведением природы и впитываю её бесподобный запах, которым теперь покрыто всё моё лицо.
Наряду с радостью от достигнутой кропотливым и упорным трудом цели я понимаю, что узел наших взаимоотношений только что закрутился еще сильнее. Мне придется спать с обеими. Всё больше отдаляясь от Ани и все чаще встречаясь с Элиной. Но что будет твориться между ними дома? Выдержит ли дочь, не выскажет ли в припадке ярости и злости всё матери в один момент? Как они станут ладить, когда между ними будет незримо стоять мужчина со второго этажа? Как мне развести во времени и голове этих женщин и при этом остаться невредимым? Столько вопросов!
Но стоило Элине открыть глаза и посмотреть на меня восторженно и весело своими озорными карими глазами, как все они отошли на второй план: сначала моя награда, а потом уже расплата за неё!
— Это и был оргазм, да? – Просто спросила девочка. – А почему ты меня не трахнул, как маму?
- Никто так сразу не делает. Вернее, никто так не делает, если хочет всё сделать хорошо. Особенно с девственницами. Ты еще не готова.
- А когда буду?
- Тебе так этого хочется?
- Ну, наверно. Матери, например, нравится с тобой трахаться, похоже. А ей мало кто нравится. Ты же научишь меня?
- Можешь на меня положиться!
- Сегодня?
- Разве тебе сегодня мало? Ты разве сейчас не удовлетворена?
Девушка задумчиво прислушалась к себе и кивнула удивленно: наверно и правда, сегодня больше не надо.
— Вот и я о том же. Нам некуда спешить, будем постепенно узнавать друг друга! Приходи завтра. Сможешь?
Элина энергично закивала, а потом протянула ко мне свои руки, поднялась и прижалась всем своим тонким ароматным телом, найдя мои губы. Я не смог устоять, обнимая это хрупкое и сладкое создание. Но чувствуя, как девочка снова возбуждается, вырвался и стал собирать её домой. Трусики, трико, лифчик, футболка. Я собирал её как дитё, она только хихикала и крутилась в моих руках. Мне не хотелось срываться и всё делать в один день, но дальше сегодня терпеть было выше мои сил. Выпроводив молодое благоухающее девичьим желанием чудо, я в изнеможении кинулся на диван. Внутри у меня все дрожало от возбуждения, тело ныло, а голова кружилась. Я вдыхал носом её запах и мысленно всё еще припадал к её девичьему лону.
Я даже задремал в грёзах, и меня разбудил звонок в дверь. Это была Аня. Она так и не поняла, почему я без разговоров заволок её в дом, развернул к себе задом и яростно и жёстко трахал без остановки наверно полчаса. Я спускал, но член мой стоял, и я продолжал насаживать её дряблые податливые ягодички на свой воспалённый агрегат. Она охала удивлённо и радостно, подмахивала мне, распаляясь, но я не заботился о ней совсем. Я пытался вытрахать из себя дикое желание её дочери, ощущение того сладкого тела на своих руках и губах. И вся моя страсть, предназначенная Элине, досталась сегодня её матери.
Ана была впечатлена таким напором. Ей льстила такая вспышка чувств с моей стороны, и я не мог её разочаровывать. Она ушла удовлетворённой и восторженной. Так в тот вечер в квартире на пятом этаже моими стараниями оказалось сразу две тихо радостных и задумчивых женщины.
***
Элина приходила почти ежедневно, когда я не был на дежурстве. Мы прошли все главы взаимных ласк. Мои пальцы проверили все её отверстия, а она познакомилась, как она выразилась, с «маминой усладой». В том и смак неопытной девушки, что у неё нет навыков, и она сразу учится делать всё, как нравится лично тебе. У Элины это прекрасно получалось. То, что мама её так и не освоила в должной мере, выходило у дочки сказочно хорошо. Она сосала долго и с удовольствием пока я поглаживал её девочку и заставлял её уже привычно содрогаться в оргазме.
Она крутилась на мне, я ползал по ней. Нашим рукам и губам не было преград. Я облизывал её как самую сладкую в мире конфету. Она источала свой безумный аромат молодости и желания, и у меня от него стоял как каменный.
И каждый раз в конце она просила её трахнуть. Но я всё тянул, не в силах прекратить наши фантастически чувственные игры. Мне казалось, что как только я перешагну эту границу, так что-то пропадёт, как-то флёр девственности, неопытности, и я получу на руки две похотливые сучки с разницей в двадцать три года. Зато после наших игр Ане доставалось по первое число. Я уже не был с ней предупредителен, не боялся оттолкнуть. А яростно имел её, особо не заботясь об её удовольствии. А ей так и больше нравилось! Она, вдруг, стала покладистой и покорной, как воск, с готовностью крутилась, поставляла рот, зад, куда бы я не захотел. Чем яростнее и строже я с ней был, тем преданнее она смотрела мне в рот, и тщательнее пыталась выполнить все мои капризы.
В то время как Элина тоже набиралась опыта. Она уже была достаточно развращена, чтобы переходить к последнему этапу, и он прошел легко и совсем не больно для девушки. В один момент она распластанная лежит на мне, млея от моих рук, как чуть сдвигается, подправляет воспалённый от долгих игр член и чуть поморщившись опускается на него тесной пещеркой девственного влагалища. Всё! Так прозаически и без всяких ритуалов!
Видели бы вы её лицо! Будто она получила все пятерки по всем предметам сразу! Она сияла как маленькое солнце и долго и горячо благодарила меня за этот долгожданный подарок. Её хрупкое тело теперь крепко уселось на мой член и не торопилась слезать. Элина оказалась потрясающе сексуальной натурой! Может в том была и моя заслуга, но кончала она вагинально чуть ли не быстрее и ярче, чем от куни. Теперь в полный рост встал вопрос контрацепции, но малышка не хотела никаких преград и старательно собирала всю мою сперму себе в рот.
Впереди нас с Элиной ждал своеобразный «медовый» месяц. Мы проводили в постели все часы между её приходом из школы и возвращением Анны. А последнюю я исподволь потихоньку стал готовить к расставанию. Тем более, что наши встречи всё чаще проходили без секса. Я был слишком утомлённым после дневных утех и сказывался то больным, то уставшим. Я стал намекать на длительную командировку, но Аня, видимо, пытаясь сохранить отношения, даже предложила поехать туда со мной. С её стороны это была несомненная уступка и поступок от отчаяния. Я обещал узнать такую возможность. Но потом горячо и ненатурально отговорил её от этой идеи.
С того дня Аня начала угасать. Взгляд её опять становился все более колючим, движения резкими. Она не выглядела больше на всё готовой и подобострастной, а снова взяла тон злобный и отстранённый. Строгая соседка возвращалась в свою раковину, и я с сожалением наблюдал это её превращение, не имея никакого желания её удержать.
