"Даже если это правда, как вы можете не видеть, что это совершенно отвратительно — обращаться с человеком таким образом? Они заставили меня носить ошейник, как животное, и мне даже не разрешено иметь имя, черт возьми!"
"Спросите любую женщину здесь, что она думает о ситуации. Жалоб нет. Это все усвоенное поведение, и я имею в виду и их, и наше. Они научились так. Мы научились по-другому. Если посмотреть на все это прагматично, а не эмоционально, то вырисовывается другая картина».
Эмили замолчала. Правда, все женщины здесь казались счастливыми. Даже юные дебютантки на шоу все еще сохраняли улыбки, потеряв одежду перед толпой, а затем подвергшись групповому сексу. 4NR даже так гордилась своей собственной Дебютанткой, что спросила, хочет ли Эмили посмотреть видеозапись этого шоу прошедшим утром.
«Вы могли заметить, что здесь очень мало преступлений, и у них даже нет слова для обозначения изнасилования» — продолжил Коллингвуд. «В их Интернете нет порнографии в том смысле, в каком она есть у нас. Нет никаких ночных проституток, никаких сутенеров, вообще никаких сексуальных преступлений».
«Телесной автономии тоже нет» — возразила Эмили. «Тело женщины здесь ей не принадлежит. Она не имеет права голоса в том, кто будет ее трахать, где, когда и даже как. Как это вообще может быть правильным?»
«Сделав это по обоюдному согласию, а не по несогласию» — сухо ответил он.
«Какого хрена, Коллингвуд?»
«Это выбор, капитан, разве вы не понимаете?»
«Но это правда?» — сердито ответила Эмили. «Посмотри еще раз на следы на моей заднице, Коллингвуд. Расскажи мне, какой у меня был выбор!»
«Да, ну, несмотря на это, нужно мыслить нестандартно, чтобы увидеть, что на самом деле здесь происходит. Конечно, ты понесла довольно жестокое наказание за то, что в лучшем случае мы сочли бы незначительной социальной оплошностью, но для них это не так. Это пренебрежение всей их системой и образом жизни. Угроза их свободе и самому существованию».
Плечи Эмили опустились, когда она обдумывала рассуждения Коллингвуда. Все это казалось таким хреновым, но, возможно, он был прав? Может быть, это была ее точка зрения, основанная на опыте, полученном и изученном в совершенно другом мире? Однако она все еще была совсем не рада всему, что с ней здесь происходит, и то, что Коллингвуд наконец-то услышал ее, дало ей возможность выплеснуть свой гнев. По крайней мере, это был шанс высказать свою злость, не обидев никого и не пострадав от каких-либо последствий.
Они вошли в парк и нашли скамейку в тихом месте, на которой можно было посидеть, не ожидая встретить кого-либо вокруг.
«Ладно, идем дальше» — начала Эмили. «Как успехи?»
«Ага, да» — ответил Коллингвуд. «Ну, у меня есть хорошие новости и плохие. Вы, возможно, заметили, что все транспортные средства электрические?»
«Допустим, теперь, когда я об этом думаю в таком ключе, то кажется, что вы, возможно, правы» — ответила Эмили.
«Я прав. Вы также, возможно, заметили отсутствие заправочных станций» — продолжил он. «Все транспортные средства имеют солнечную краску, вы не поверите, так что они буквально заряжаются сами. У них здесь нет климатического кризиса. Они решили свои проблемы с выбросами углерода десятилетия назад, может быть, и раньше. На самом деле, я не уверен, что они когда-либо использовали ископаемое топливо в больших объемах».
«Хорошо… но какое это имеет отношение к нам?»
«Ну они почти, не добывают ископаемое топливо, и наш корабль работает на холостом ходу. Есть небольшое количество добычи и местный нефтеперерабатывающий завод для космической программы, но это не подходит для нас, поскольку состав топлива, который они используют в своих двигателях, сильно отличается от нашего. Но это не все плохие новости. Их технология двигателей значительно превосходит нашу. По крайней мере на 20% эффективнее и значительно мощнее. Я думаю, что я могу модернизировать наш корабль за счет их технологии в нашем корабле, чтобы решить проблему топлива. Однако мы сожгли 70% нашего аквиниума для гипердвигателя, так что у нас его даже недостаточно, чтобы совершить прыжок в глубокий космос, не говоря уже о том, чтобы вернуться на Землю, и они здесь даже никогда не слышали об аквинии. Их система гипердвигателя использовала комбинацию кристаллов диплориума с жидким стюарием, что, по моим расчетам, не сработало бы. Боюсь, что их экипаж не добрался до Земли 1 или любой другой Земли. Они бы совершили прыжок, но он бы закончился катастрофой через несколько секунд после его начала".
"О Боже! Бедные люди!" Эмили ахнула. "Но что нам теперь делать?"
"У меня есть общее местоположение, где можно найти аквиниум, ну, по крайней мере, где его можно найти на Земле 1, но я не ожидаю, что здесь, на Земле 2, будет что-то другое. Проблема в том, что я не знаю точно, где именно он находится, поэтому нам нужно сначала его найти. После того, как мы его найдем, нам нужно будет его добыть и обогатить, а у меня нет в этом никакого опыта, так что это потребует некоторых экспериментов. Все это должно быть решено, прежде чем мы даже начнем искать и картировать параллельные вселенные, чтобы попытаться вернуться домой».
«А разве мы не можем просто прыгнуть, чтобы хотя бы выбраться из этого ужасного места?» — предложила Эмили, явно жаждущая оказаться где угодно, только не там.
«И это приводит меня к еще одной плохой новости» — ответил Коллингвуд. «Я думаю, что было бы очень плохой идеей снова совершить прыжок вслепую. На этот раз нам повезло, но мы могли бы так же легко прыгнуть во вселенную, где солнце стало сверхновой, и мы сгорим в тот момент, когда выйдем из гиперпространства. Или мы найдем Землю, лишенную всякой жизни, которая не пережила климатический кризис, или какую-то другую глобальную катастрофу, например, удар большого метеорита, и мы застрянем там без топлива, чтобы снова улететь, или еды, чтобы выжить. И это всего лишь две из сотен негативных возможностей. Мы также пока не знаем, конечно или бесконечно число параллельных миров. Даже если оно конечно, оно может значительно превышать триллионы, делая вероятность наткнуться на потенциально фатальный мир неприемлемо высокой. У нас нет выбора. Мы просто должны знать, куда мы направляемся, прежде чем попробуем снова. Однако есть и светлая сторона».
«Какая?»
«Мы могли бы оказаться в гораздо более худшей ситуации, чем здесь, если бы эта версия Земли была неспособна поддерживать жизнь. Или представьте себе мир, в котором нацисты выиграли войну или где правят религиозные фанатики. Вы думаете, что быть женщиной здесь плохо? Представьте себе такой сценарий».
«Вы серьезно думаете, что быть голой секс-рабыней не плохо??» — сердито возразила Эмили.
«Ссылаясь на наш предыдущий разговор, это состояние ума, капитан.»— ответил Коллингвуд. «Парни здесь более чем счастливы, не считая Дженкинса, у которого есть семья на Земле 1, и местные женщины, безусловно, довольны таким положением дел. Они ни в чем не нуждаются. Это полностью оплачиваемый бесплатный отпуск, 7 дней в неделю, 365 дней в году, на который теперь и вы имеете право».
«Я не шлюха, Коллингвуд».
«Я не говорил так о тебе. Я не говорил, что все женщины здесь такие. Просто нужно смотреть на вещи в правильном свете. Это место на самом деле рай, как только ты его узнаешь лучше».
«Это был бы рай для мужчины. Попробуй побыть здесь женщиной!»
«Я не думаю, что я бы считал его меньшим раем в таком случае. Конечно, нужно привыкнуть. Но то, что знаю сейчас, позволяет мне принять это и адаптироваться довольно успешно».
«Легче сказать, чем сделать, Коллингвуд. Хотелось бы, чтобы мы могли поменяться местами на день, чтобы ты мог ощутить все прелести этого».
«Я потратил некоторое время на размышления над самой концепцией. Я думаю, как только ты приложишь усилия, чтобы преодолеть первоначальный стыд, который является всего лишь усвоенным поведением на нашей родной планете, у тебя появится потенциал для того, чтобы жизнь стала захватывающей и интересной. Никаких устаревших ограничений и ожиданий, которые мы накладываем на себя на Земле 1».
«Я пока не чувствую восторга от всего этого» — холодно ответила Эмили. Коллингвуд иногда мог быть таким высокомерным придурком. «Итак, что тебе нравится в этом месте, помимо голых баб и секса без ограничений?»
«Ну, у них здесь есть маленькое демократическое социалистическое правительство, состоящее из представителей местных графств. Сначала я думал, что оно драконовское и довольно жесткое, но это совсем не так. Все дело в сообществе и обмене как на местном, так и на глобальном уровне. Каждый играет свою роль и знает свою роль в этом. Никто ни в чем не нуждается. Образование, медицина — все покрыто. Мужчины платят налоги, а женщины получают бесплатный проезд, но они также могут работать, если хотят. Нигде в мире нет голода. Очень мало преступности. Нет климатического кризиса. Нет болезней. В результате у них здесь не было крупных войн. Первой и Второй мировых войн не было. Никакой Вьетнамской. Никакой Корейской войны. Ничего подобного. Военные здесь используются только в случае чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий. Вот и все. Каждые три года проводятся выборы. Если людям не нравится, как идут дела, они просто переизбирают правительство. Любая тирания быстро сворачивается. Здесь люди действительно сами решают свои судьбы».
