«Что здесь происходит?» — спросил первый офицер с некоторым замешательством. «Нет ошейника, и у тебя волосы вокруг области соития. Ты не слишком старовата для деб?
Деб? Что, черт возьми, такое деб?
Было так неправильно находиться голой на открытом воздухе, в окружении полностью одетых мужчин. Она чувствовала воздух на своей голой груди, что просто не ощущалось здесь, посреди общественного места. Ее единственный настоящий опыт наготы был между душем и ее спальней в ее доме. Определенно не перед людьми. Определенно не на публике.
«Хорошо, «Предъявляй»! — потребовал офицер.
Эмили тупо уставилась на него, не имея ни малейшего понятия, о чем он спрашивает. Он посмотрел на нее с явным удивлением.
«Вы не знаете, что значит? Офицеры, пожалуйста, просветите ее. Боже мой, даже дебютантка должна знать, что значит «Предьявить».
Двое полицейских по бокам схватили ее за руки и подняли во весь рост. Затем они раздвинули ее ноги, пока она не встала, расставив их немного шире плеч. Вот вам и скромность.
«Вот и все, видите. Когда мужчина говорит вам «Предьяви» вот вам поза, которую вы должны принять. Ноги расставлены как минимум на такую ??ширину, а руки за спиной. К счастью, наручники означают, что они уже на правильном месте, так что вы все сделали правильно. Как только вы окажетесь в нужной позе, вы ждете. Затем, если он захочет вас куда-то отвести, он скажет вам «Иди». Тогда вы пойдете за ним. Не могу поверить, что вы этого еще не знаете. Девочки изучают это в школе во время подготовки к дебютантке. Скажите мне, вы не полная дура?»
Эмили начала плакать. Это было слишком. Унижение было невыносимым. Она хотела бежать. Она хотела драться. Она хотела кричать на кого-то, но все, что она могла сделать, это стоять голой перед этим мужчиной и терпеть. Шесть лет в университете с магистерской степенью по авиационной технике, плюс еще два года обучения на реактивных и космических полетах, и этот глупый коп называл ее идиоткой, особенно когда она была в совершенно уязвимом, растерянном и испуганном состоянии. Это было похоже на дополнительный удар в живот. Конечно, он должен был почувствовать, что она чувствует, и сжалиться над ней?
«Подождите минутку, офицеры» — вмешался явно более старший офицер, приближаясь. «Мисси? «Сядь»».
Эмили огляделась в поисках стула, но не увидела ни одного поблизости. Он имел в виду сесть на пол? Она вопросительно посмотрела на него.
«Вы тоже не знаете, что значит «Сядь»?» — мягко спросил старший офицер. «Констебли, я уже видел это однажды. До вас у нас была женщина, которую воспитывали вдали от цивилизации люди с сумасшедшими идеями, но в итоге все получилось хорошо. Все, что нам нужно было сделать, это провести ее через подготовительную подготовку и дать ей запоздалую Дебютантку. После этого она стала ценным членом общества. Думаю, этого может быть достаточно и для этой».
Дебютантка? Он имел в виду бал дебютанток?
Балы дебютанток были своего рода устаревшей практикой на Земле Эмили, но некоторые люди все еще проводили их как часть старого обычая. Идея заключалась в том, чтобы представить молодых женщин обществу как церемонию совершеннолетия. В наши дни это было скорее поводом надеть изысканные платья и попрактиковаться в старых танцах. Просто немного веселья, не более. Здесь же она подозревала, что это означало что-то другое.
«Вы хотели бы стать ценным членом общества, не так ли, мисс?» — спросил старший офицер, поворачиваясь к Эмили.
Эмили могла только кивнуть в знак согласия. Все это было за пределами ее понимания, и она просто хотела, чтобы это испытание закончилось.
"Хорошо" - ответил он, поворачиваясь к другим полицейским. "Констебли, дайте ей двадцать ударов ротанговой палкой за ношение одежды и отсутствие ошейника. Обычное наказание было бы гораздо больше, но я думаю, что эта не знает законов не по своей вине. Тем не менее, должно быть какое-то наказание за такое серьезное правонарушение. После этого поместите ее в камеру, пока мы не найдем социального работника, который сможет дать ей основы, чтобы попасть в Дебютантку этой недели, которая... уже завтра вечером. Боже мой, сегодня уже четверг? Какая неделя! После этого она сможет пройти полную подготовку к дебюту. Сейчас самое главное - надеть на нее ошейник и внести свой вклад в общество. Мы не можем позволить женщинам без ошейника разгуливать."
"Как пожелаете, сэр" - ответил полицейский за стойкой. Затем он пошел к шкафу в задней части офиса и вернулся с длинной тростью в руках. Глаза Эмили стали большими. Они же не собирались серьезно ее бить? Разве недостаточно было уже быть голой перед всеми?
Он вышел из-за стойки и встал перед ней.
«Мисси, если я сниму с тебя наручники, могу ли я быть уверен, что ты наклонишься и будешь держать руки на стойке, пока наказание не будет завершено?»
«Ты шутишь? Ты же не собираешься меня серьезно ударить, правда?» — в ужасе спросила Эмили.
«Думаю, это будет означать «нет» — ответил коп. «Я надеялся, что ты хотя бы сможешь принять это как женщина, но, полагаю, нам всем придется потрудиться. Офицеры, если позволите?»
Двое первых полицейских схватили Эмили и заставили ее подойти к аппарату в центре вестибюля вокзала. Он выглядел как спортивный снаряд. Эмили заметила его и на мгновение задумалась, почему он находится посередине помещения и для чего он нужен, пока ее туда вели.
Ей сняли наручники, а затем втолкнули в аппарат, прежде чем наклонить над платформой высотой по пояс спереди. Затем ее руки вытянули вперед и снова заковали в наручники вокруг столба. Она застряла в согнутом положении и едва могла двигаться. Унижение от того, что ее голый зад был в таком положении, было почти за пределами ее понимания, но ужас того, что должно было произойти, был еще более подавляющим. Ей хотелось кричать. Затем, чтобы добавить еще больше оскорбления, она почувствовала, как ее ноги раздвинули и кожаные наручники застегнули на ее лодыжках. Неужели они действительно собираются ее ударить? Здесь, без одежды, перед всеми? Добавляя еще больше оскорбления к ее затруднительному положению, она огляделась и заметила, что большинство обитателей полицейского участка образовали вокруг нее круг.
«За преступление, состоящее в том, что она была одета и без ошейника на публике, эта женщина приговорена к 20 ударам ротанга».
Эмили почувствовала первый удар по своим голым ягодицам и хотела закричать. Боль была мучительной. Настолько мучительной, что она на мгновение забыла о своей наготе. Еще два удара, и она закричала. Слезы текли по ее лицу, которое вскоре сменилось яростью.
«Я убью вас, ублюдки, за это! О, Иисусе. Ой! Какого хрена? О, вы все за это заплатите. Ой! Иисусе!» — закричала она.
Но удары продолжались. Эмили сбилась со счета, все еще считая однозначные числа. Потом они наконец прекратились.
«Наказание отбыто» — наконец объявил коп. «А теперь за угрозу сотрудникам правоохранительных органов при исполнении ими своих обязанностей будет нанесено еще 10 ударов. На этот раз вам лучше держать рот закрытым, мисс».
«Нет. Пожалуйста! Мне жаль!» — умоляла Эмили, но это было бесполезно. Трость снова опустилась на ее ягодицы еще десять раз. На этот раз ей удалось прикусить губу и просто дать волю слезам, все время уткнувшись лицом в вытянутые руки.
Она продолжала рыдать, чувствуя, как наручники ослабевают на ее лодыжках, а затем ее руки наконец-то освободились, но через несколько мгновений их снова заковали за спину. Затем ее провели мимо всех зевак, многие из которых хлопали! Если унижения от того, что она была полностью голой и ее голую задницу били палками на глазах у всех, было недостаточно, теперь она была уверена, что на ней также был ряд сердитых красных рубцов, на которые все эти люди теперь смотрели и аплодировали, когда ее уводили! Она чувствовала, как ее голая грудь колышется, а между ног дует ветер. Это было более чем унизительно, и теперь ее задница горела!
Ее провели в заднюю комнату, где была установлена ??камера, перед которой ее заставили встать. Позади нее она видела таблицу роста.
Фотографии в полиции? Еще хуже, фотографии в полиции в обнаженном виде?
Она сделала все возможное, чтобы вытереть слезы с лица плечами, прежде чем поняла, насколько это было нелепо в этот момент. Это была не фотография для ее водительских прав или паспорта, и это не был ее выбор, чтобы все это происходило.
Ее попросили встать лицом к камере. Затем повернуться в обе стороны. Затем, к ее ужасу, пришел полицейский для крупных планов. Он сделал крупные планы ее груди, живота и, конечно же, лобковой области. Казалось, ему было интересно сфотографировать каждую маленькую родинку и пятнышко. Это было невероятно!
«Хорошо, теперь, пожалуйста, «Предьявите» мисси?» — спросил он. Эмили выглядела сбитой с толку. «О, ты еще не прошла подготовку к дебюту. Так странно для женщины твоего возраста не знать самых основ. Хорошо, мне нужно, чтобы ты повернулась лицом к стене. Вот и все. Теперь наклонись. Ноги шире. Еще немного шире».
Эмили не могла сдержать румянца, позируя так этому мужчине. Как будто он и так мало видел.
«А теперь раздвинь ягодицы руками».
Какого хрена!
«Вы не серьезно!» Эмили в шоке спросила. «Вы не можете просить меня сделать это! Нет, я не могу. Я не буду!»
«Кажется, вам понравился ротанг, я полагаю?» — пригрозил офицер.
О Боже, нет! Все, что угодно, только не это!
