Между тем её девочка уверенным движением распустила пуговицу брюк, дернула молнию ширинки и запустила холодную ладошку в горячую глубину истомившегося члена. Расправив его, она высунула его головку на свет, накрыла её пальцами и стала водить по крайне плоти ритмично сдвигая её на край головки. Георгий беспомощно смотрел на все происходящее не возмущаясь, когда девушка достигла его естества покрылся мурашками по всему телу от острого мучительного удовольствия. Он был на грани с самого начала и теперь лихорадочно соображал, как будет выглядеть с мокрыми штанами в глазах Сониной матери. Он задумчиво играл первое всплывшее в памяти произведение, наполняя комнату тревожными и торжественными звуками.
Будто угадывая его мысли, Соня прошептала ему на ухо, не прекращая надрачивать горячий член: «когда будешь готов кончить, скажи!».
- Чёрт, да я уже… готов… - Прошипел сквозь зубы молодой человек, изо всех сил сдерживаясь.
Соня кивнула и тут же наклонилась, приникла губами, накрыла головку члена мягкими влажными губами!
Это было уже что-то запредельное! Сдерживаться стало невозможно и не прекращая играть Георгий стал, содрогаясь спускать в жадно посасывающий, тугой и горячий рот девушки весь накопленный заряд. Волосы Сони растеклись и закрыли от взора «место преступления», светлая голова девочки усердно качалась, и он ощущал нежное колечко губ, охватывающее его член. Они не оставляли его и скользили дальше, доставлял немыслимое блаженство. Так что член и не думал опадать. Он стоял как вкопанный, и увлеченная девушка, позабыв об опасности, стыде и своём положении, настойчиво и упрямо продолжала смаковать юным ротиком разгоряченный пенис репетитора, стараясь вместить в охочий ротик как можно больше мужской плоти.
Зеленые мотыльки летали перед глазами Георгия. Он играл, но всё время сбивался, пропуская целые куски, но помпезно взрывая воздух победными аккордами. Потом вдруг осознал, что играет слишком сложно и технично для начинающего ученика. Осекся и начал заново, открыв наугад один из этюдов.
Ему не верилось, что Соня делает подобное впервые. Движения её были вполне опытными и техничными. Она приняла хороший тем и ритм, не останавливалась, не задевала зубами, немного помогала себе рукой, сдвигая крайнюю плоть. Она снова уверенно и настойчиво вела его к вершине удовольствия. Но кроме похоти и опасность подстёгивала его, и он спешил успеть повторно спустить в требовательный и ненасытный рот белокурой нимфетки.
Аккорд, еще один, проигрыш и снова наступила кульминация! Он даже откинулся назад, едва доставая руками до клавиш, вгоняя член глубже в горячий девичий рот и разрядился в эту аккуратную милую голову, покрытую рассыпанными соломенными волосами. Содрогнулся раз, и еще раз, избавляясь от остатков спермы, посылая их в жадный сосущий ротик с юрким язычком. Всё!
Соня подняла голову, вытерла краешек рта пальцем и расплылась в довольной счастливой улыбке! Взгляд будто бы спрашивал: «Всё ли я сделал правильно, учитель? Я - молодец?». И Георгии преисполненный животной благодарности и нежности заключил её в пугливые объятия, прижал и поцеловал в терпкий ротик, преданно раскрывшийся его губам. Тонкие ручки обняли его в ответ.
***
Жизнь Георгия совершенно переменилась. Связавшись, да именно связавшись, завязнув, в сетях нимфетки он только существовал от одной встречи до другой, мучаясь и умирая от щемящего томления и желания близости обладания. Нежный сладкий ротик девушки снился ему, сам по себе или на собственном члене, доверчиво охватывающий валиками напряженных губок его оголённую головку. Он спускал ей по несколько раз за одно занятие, когда девушка будто голодный жеребенок – кобылицу, насасывала его неутомимый и рвущийся от желания член. Ему всё равно было дико участвовать в таком с этой девушкой, но и возбуждало его это как ничего и никогда ранее!
Они менялись местами, и уже его рука уверенно сдвигала край трусиков, проникала в истекающее озеро лона, ныряя вглубь горячего источника или скользя сверху по розовым волнам склизкого удовольствия, чуть касаясь короткими ритмичными стаккато самыми кончиками пальцев чувствительного и затвердевшего узелка, возвышающегося над раскрытой влажной раковиной.
Это было восхитительное, неземное зрелище, как внешне спокойная и невозмутимая девочка, наклонившись чуть вперед к инструменту и бесстыдно разведя колени ждала и принимала недетские мужские ласки, при этом продолжая старательно расставлять пальцы на клавишах и следовать за нотами. С каждой минутой она всё глубже уходила в себя, лицо становилось сосредоточенным и отстранённым, глаза туманились, а рот раскрывался выворачивался губами наружу вслед за раскрывающейся прикосновениям раковине между ног. Тело вздрагивало, собирая сладостный нектар запретных ласк, живот трепетал, а ноги всё больше дрожали. Потом накатывала волна финального наслаждения, и она облегченно и судорожно выдыхала, ежилась как от озноба, сводила ноги, зажимая нескромные пальцы репетитора внутри себя и счастливо улыбалась, сияя просветлённым озорным личиком.
Оргазм уже не останавливал её руки, а только вселял в них новую силу и энтузиазм, они с новой силой взлетали над клавишами, извлекая из инструмента победную оду молодости, природе и желанию, в феерии интимного удовольствия.
- Я хочу тебя всего, до конца! – Однажды заявила Соня, только что бурно кончив, но так и не прекратив извлекать стройные ряды звуков из послушного инструмента. И это стало приговором. Георгий не мог и не хотел противится. Он был её раб. Слуга её ротика, рук, ножек, таинственной растаявшей щели в её трусиках, благоухающего молодого тела, сияющих глаз и ниспадающих волн длинных волос. Он уже видел её, распутно раздвинувшую худые угловатые ножки, принимающую его толстый стержень своими побледневшими и натянутыми, чуть сплюснутыми и почти безволосыми складочками, указывая сверху на распирающий её член толстеньким пальцем набухшего клитора. Это было бы запредельное зрелище!
- Но как? Где? – Он терялся. К нему нельзя, здесь - невозможно, гостиница – не вариант, будут вопросы, чердаки и подвалы пугали своей грязью и пошлостью. – Что же делать?!
- У меня подружка…
- Да? Что?
- У неё родители на следующей неделе улетают. Оставляют ее одну. «Я договорюсь с ней», — Проворковала ему Соня на прощание. Она высунула голову из своей комнаты и молча провожала репетитора замысловатым многозначным взглядом. Одна ножка ее была отставлена так, что голенькая коленка выглядывала из-за косяка в просвет коридора…
***
Дни проходили в какой-то горячке, он грезил на ходу. Тело, запах, мягкость и влага волшебных местечек юной нимфетки преследовали его неотступно. Он был рассеян, отвечал невпопад, сказался больным и два дня пролежал дома с красным лицом и постоянно вздутым членом. Дрочил, конечно. Но всё было не то. Он жил предвкушением. Наконец, заветный звонок, они условились не списываться, чтобы не оставлять следов. И он взвился, подорвался, заметался по комнате, не понимая за что хвататься сначала. Через пятнадцать минут он был на улице, через полчаса уже походил к названному дому.
Он увидел Соню на скамейке у подъезда. Она взволнованно озиралась и издалека тоже заметила его. Георгий не мог видеть выражение её лица, но уже представлял её нежную чуть смущенную улыбку и большие, влажно и пристально разглядывающие его глаза. Он замедлился, пытаясь унять дрожь в груди. «Преступник! Извращенец!» - Кипело у него в голове, но ноги продолжали нести его вперед, к невероятному, испепеляющему приключению всей его жизни.
Фигурка девушки встала и нырнула в подъезд не дожидаясь парня. На ней было синее платье чуть выше колен, телесного цвета капроновые колготки и бежевая куртка. Похоже она была прямо со школы, с рюкзаком.
Георгий шагнул в тёмный подъезд и услышал громыхание ключей на площадке выше, быстро поднялся и встал перед указанной квартирой. Сердце выпрыгивает из груди. Он нажимает звонок и дверь почти сразу открылась. открывается…
***
Георгий рассчитывал увидеть там улыбающуюся Соню, но вместо неё за дверью оказался высокий и крупный парень. Он взглянул мельком в подъезд, нет ли кого еще, а потом резко рванул к Георгию и коротко и чётко ударил того под дых. Гость даже не успел удивиться, как сложился пополам, ловя ртом воздух, который никак не хотел теперь попасть в легкие. В груди его стояла невыносимая разрывающая боль, которая растекалась по всему телу. В глазах помутилось, и парень с трудом удержался на ногах.
Парень схватил его за шкирку и закинул в квартиру, захлопнув входную дверь.
- Ну здравствуй, педофил! – Процедил он зло.
Пинком он наладил Георгия дальше, в комнату. Тот чуть не упал, но смог устоять, огорошено пытаясь постигнуть происходящее.
- Что? Вы что? Я не… Вы не имеете права! Соня! – Он увидел сидящую на диване девушку и протянул к ней руку. – Скажи им! Что это значит?! – Он скулил умоляя.
Но Соня смотрела на него не как раньше, игриво и развратно, а как на таракана, презрительно и надменно.
- Ну что, педофил! Как платить будешь? – Парень, ударивший его дёрнул его на середину комнаты, а сам присел рядом с Соней. В комнате было еще два парня и одна девушка. Они расположились у окна, тихие и осуждающие. – Понравилось с малолеткой? Классно она тебе сосала? – Продолжил здоровяк. – А знаешь кто научил?
Георгий молчал, приходя в себя после удара. Он смог дышать, но в грудине стоял жгучий ком, который не давал полностью разогнуться. Мысли его разбегались в стороны, не находя стройного объяснения происходящему кошмару.
- Ну-ка, детка покажи ему, кого ты любишь на самом деле! – Самодовольно продолжил парень и приподняв зад, расстегнул ширинку джинсов.
