- Ой! Ой! Ой-ой-ой! – Захрипела она и дважды резко дёрнулась. После чего сразу остановилась и совсем обмякла.
Даже кончить она умудрилась невыразительно. Эх, удивительная особа! Я снял её с себя и поставил коленями на диван, развернув к себе спиной. Она поняла и встала раком. Я откинул её халат и приспустил промокшие в мотне трусики. Бельё было явно новым, красивым, одетым специально по случаю. Теперь она выглядело… основательно использованным.
Мохнатая дырочка Ани сочилась от обильных выделений, и я легко вошел в неё. На вид её попка, как и на ощупь тоже представляла из себя посредственно зрелище. Худоватые и дрябловатые ягодицы закачивались такими же бедрами, а сверху переходила и худую талию и бугрящуюся ребрами и позвонками спину. Я гонял свой член в ней, пытаясь нащупать путь к финишу. Ничего в ней не цепляло меня. И тогда я стал вспоминать её дочку. Её веселые и любопытные глаза, тонкий изящный стан и грациозную линию головы и шеи. Это тут же привело меня в нужный настрой, я активнее заходил в женщине, она, чувствуя это, тоже отвечала мне подмахиванием. Я шлепал по ней всё сильнее и был уже не подходе, когда вспомнил самое что ни на есть главное в этом деле – предохранение! Поэтому на последних толчках я вытащил свой лоснящийся член и со стоном кончил Ане на тощий зад, размазывая сперму членом по бледной синюшной коже.
Аня устало села на диван, но я согнал её, подложив под неё полотенце. Все же текло из неё неимоверно. Начало было положено. Чтобы реализовать мою задумку мне предстояло проделывать это с Аней ни раз и не два, а довольно долго и на постоянной основе. После этого опыта я уже не был уверен, что выдержу. За свою жизнь раньше я не сталкивался с женщиной, которая до такой степени была «не моя». В которой мне не нравилось практически ни чего. И это не была её вина, а её крест и проклятье.
***
Так я стал встречаться с Аней на постоянной основе. Женщина расцветала на глазах. Куда ушел холод и ненавидящий всех взгляд?! Она бежала ко мне сразу после работы, даже не заглянув домой, и со временем я даже смог к ней пристроиться так, что для финала мне не требовалось думать об Элине. Но я думал о ней всё остальное время! Встречались мы у меня, поэтому формально у меня не было возможности и предлога ходить к ним домой. Может Анна и это сделала специально, кто знает. Но я находил возможность общаться с Элиной пока её мать была на работе. Мы иногда прогуливались до магазина как приятели, или она останавливалась около меня возвращаясь из школы, когда я курил у подъезда. В тот день она тоже притормозила рядом. Была ранняя весна. Я стоял на распашку, покуривая, отоспавшись к полудню после суточной смены. На Элине был длинный пуховик, превращавший её в сигару, из которой снизу торчали игрушечные ботинки, а сверху – голова в капюшоне.
- Ты так законопатилась, будто на улице минус, - встретил я её с улыбкой старого знакомого. С того момента, как мы стали спать с её мамой, к ним в гости меня больше не приглашали.
- Ветер, - пробубнила она, остановившись рядом и потянув ноздрями сигаретный дым.
Я поспрашивал её про житьё, учёбу. И на удачу предложил помочь с уроками, если что-то надо.
Выдели бы вы как она встрепенулась на эти слова! Как и мне, ей нужен был только повод, и я ей его только что предоставил! Ей головешка аж вытянулась на тонкой шее из высокого воротника, и глазенки лихорадочно заблестели.
- Миша, а ты по каким предметам специалист?
- Вообще, по анатомии, но вы её не проходите. Поэтому обращайся с любыми гуманитарными. - Я хотел пошутить, но упоминание анатомии еще сильнее раззадорило девочку.
- Можешь и анатомию? На себе? – Хихикнула она.
- И на себе и на тебе могу! – Заверил я девушку.
- А ведь я приду! – Пообещала она, провернувшись ко мне уже в дверях.
Мне оставалось только ждать.
***
Ждать пришлось совсем не долго. До вечера и возвращения Ани оставалось еще часа три, когда в дверь поскреблись. На пороге стояла Элина в обычной своей домашней одежде – футболке и легинсах. Вид у ней был до нельзя взволнованный и испуганный. Она озиралась на безлюдный подъезд, будто боялась, что её застанут на месте преступления. Я пропустил её внутрь. Она не зашла сразу, а встала в коридоре, разглядывая единственную комнату:
— Значит здесь вы с мамой… анатомию изучаете? – Процедила она.
- А она тебе что говорит? – Отделался я встречным вопросом.
- Говорит? Мама? Мне?! Она со мной не разговаривает! Только командует! – В голосе дочери сквозила застарелая обида. Она и сюда пришла только в пику матери, из желания посмотреть, а может и что-то продемонстрировать ей в отместку. Когда дело касается мужчин, даже дочь с матерью могут стать непримиримыми соперницами, тем более, когда на стороне одной универсальная валюта жизни - молодость.
– Но ты молодец. Я думала это - невозможно.
- Что невозможно?
- Завести с моей мамой человеческие отношения. Лично у меня не получается.
- Он всегда такая была?
- Сколько её помню. Всё только приказным тоном: должна, бери, делай, встать, лечь, сидеть, прыгать!
- Как же ты её выносишь?
- Раньше думала, что это нормально, что у всех такие родители. Сейчас всё больше с трудом. Мечтаю свалить от неё как можно дальше. А тебе спасибо. Она с тобой хоть на человека стала похожа. Настроение какое-то появилось, не орет каждый вечер. Когда от тебя приходит так вообще тихая, даже плачет иногда.
- Плачет? Почему? – Я был огорошен этим известием.
- Не признается. То ли вспоминает кого, то ли жалеет себя, то ли от избытка чувств.
- В последнее я не верю. Она у тебя какая-то на чувства отмороженная. Как грецкий орех. Твердая снаружи как камень.
- Есть такое. – Элина прошла, наконец, в комнату и села на диван. На то место, где еще вчера её мама брала у меня в рот, когда я так и не смог окончить на ней. Её худенькая стройная фигурка не воняла парфюмом по примеру мамочки, а несла в себе тонкий аромат юного тела и какой-то ягоды, может дешевеньких молодежных духов. К себе она прижимала учебник химии. Потом раскрыла его, кажется, наугад и ткнула в страницу:
— Вот тут совсем не понимаю! Объяснишь!?
Я сел рядом, впритык, касаясь её своим бедром. Она не подвинулась. Только протянула мне учебник. Я склонился над страницей. Это была середина параграфа, и мне пришлось вернуться к его началу, чтобы понять, о чем речь. Напрягая извилины, я покопался в залежах давно забытой информации. Тема была знакомой, и я начал через пень колоду объяснять. Девушка явно не слушала. Она прижалась ко мне бедром и глубоко дышала, склонив голову. Я машинально что-то говорил, но сам рассматривал завитки её волос около уха, бледную нежную щеку, и старательные уголки губ. Тут я не удержался и подул ей за ухом на шею. Эля вздрогнула, но ничего не сказала.
Все её намерения были кристально ясны. Она пришла конкурировать с матерью, а может и забрать меня у неё, доказать, что хоть в чем-то она лучше её. Может это был просто юный интерес к первому живому мужчине, который оказался достаточно близко. В любом случае, то, к чему я так долго шел вот-вот должно было осуществиться.
Я снова подул Элине на шею. Она вздрогнула, но снова не поменяла позы. Тогда я наклонился и очень нежно и легко поцеловал её в то же место, куда только-что так глупо по-мальчишески дул.
Она захихикала и зажалась плечиком – ей было щекотно.
Я отступил, отстал на время, продолжая что-то излагать по теме параграфа. Девочка чуть подождала и снова опустила плечо и наклонила голову, отчётливо подставляя мне свою шею. Я взял чуть выше и поцеловал её за ушком. Она даже не отодвинулась, наоборот, прижала свою голову к мои губам и замерла. Ждать уже было невозможно и я развернул её личико и насколько смог нежно и трепетно охватил её губы своими. Она целовалась как будто впервые. Губы неумело складывались, растягивались, пытаясь найти идеальную форму для слияния. Я помогал ей раскрывая её рот своим языком. Еще минуту, и она уже ухватила суть и стала встречать своим сладким языком мой. Руки мои удерживали её плечи, и я с перерывами так целовал её целую вечность. Девочка раскраснелась, глубоко дышала и жадно снова и снова встречала мои губы своими. Ученица из неё была чудесная!
- Что дальше, - прошептала она, наконец отстранившись.
- Ты хочешь дальше?
Она кивнула.
- А давай это будет дальше, но не до конца далеко?
- Не до конца у тебя или у меня? - Не удержалась маленькая ехидна.
- Э… У тебя будет до конца, но не от моего. – Так понятнее?
- То есть ты меня не хочешь? – Она, кажется, решила обидеться.
- Глупая! Я тебя хочу так, что у меня сейчас всё лопнет! Просто я хочу тебе показать весь путь, а не только замок на горе. Согласна?
Она непонимающе кивнула в ответ. И я опять принялся её целовать. Но в этот раз руки мои двинулись ниже на две восхитительные грудки, каждая из которых помещалась в мою ладонь целиком. Соски её так торчали, что это чувствовалось даже сквозь плотную ткань бюстгалтера. Я отщелкнул его замок сзади и накрыл это нежное чудо ладонью. Элина замерла было, но потом снова активно задвигала ртом, отвечая на мои поцелуи. Ручки её обвили мою шею. Боясь сделать больно, я очень осторожно стал мять её грудь и соски рукой. Но мне безумно хотелось коснуться их языком, и я сдернул с девочки майку вместе с остатками лифчика. Потом наклонился и стал как конфету лизать эти чудесные сжавшиеся в нежные комочки соски. Элина дышала громко, даже чуть постанывала, пока я наслаждался этим сокровищем. Запах молодого тела, чувственная дрожь неопытной девушки, тонкие руки, обнимающие меня за голову… Все это было явлением вечного мужского экстаза. Я потерялся в этой ласке, совершенно забывшись, где нахожусь. Потихоньку мы совсем сползли на диван, Элина на спине снизу, а я - сверху.
