Его низкие стоны, почти рычащие, подстёгивали её, заставляли сердце биться быстрее. Максим сжал её волосы чуть сильнее, но не грубо, его дыхание стало тяжелее, и она почувствовала, как его бёдра напрягаются, словно он балансировал на грани.
— Если продолжишь так, я не выдержу, — его голос был хриплым, с лёгкой насмешкой, но в нём сквозило напряжение.
Он отстранил её мягко, но решительно, поднимая её лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Его взгляд был тёмным, почти хищным, но в нём была и нежность, которая заставила её сердце сжаться.
— Хочу тебя всю, Алина. Здесь и сейчас.
Её дыхание сбилось, жар снова разлился по телу, от макушки до кончиков пальцев. Она могла бы сказать "нет", могла бы остановить это безумие, но вместо этого лишь кивнула, её голос прозвучал тихо, но уверенно:
— Тогда бери. Максим улыбнулся, и в этой улыбке было что-то опасно притягательное. Он наклонился к своему рюкзаку, вытаскивая небольшой тюбик смазки и упаковку презервативов, бросая их на полку рядом.
Алина прикусила губу, её взгляд скользнул по его телу — сильному, с твёрдыми мышцами и лёгкими шрамами, которые она теперь хотела изучить пальцами. Он заметил её интерес и, поймав её руку, поднёс её к своей груди, давая почувствовать жар его кожи.
— Нравлюсь? — спросил он, его голос был ниже, чем обычно, с лёгкой хрипотцой.
— Ещё спрашиваешь? — она провела пальцами по его прессу, спускаясь ниже, пока не коснулась его твёрдости снова.
Он издал тихий стон, но тут же перехватил её руку, прижимая её к полке над головой.
— Не торопись, — прошептал он, наклоняясь к её уху, его губы коснулись мочки, слегка прикусив её.
— Хочу твою попку.
Он перевернул её на живот, приподнимая её бёдра так, что её колени упёрлись в узкую полку.
Алина ухватилась за край, чувствуя, как её сердце стучит где-то в горле. Её тело всё ещё было чувствительным после его ласк, кожа горела от его прикосновений, а внутри всё сжималось от предвкушения.
Она ощущала себя уязвимой в этой позе, но в то же время желанной — его взгляд, тяжёлый и горячий, словно обжигал её спину. Максим наклонился к ней, его губы коснулись её поясницы, оставляя влажный след, медленно спускаясь ниже.
Алина затаила дыхание, когда почувствовала его дыхание между своих ягодиц — тёплое, дразнящее. Его язык мягко коснулся её заднего прохода, лаская его лёгкими, почти невесомыми движениями, обводя вход кругами. Она напряглась от неожиданности, её пальцы сильнее сжали край полки, а в голове пронеслась смесь смущения и любопытства. Но его движения были такими осторожными, такими нежными, что вскоре она расслабилась, отдаваясь новым ощущениям.
Это было странно, но... приятно, как будто он открывал в её теле новые грани, о которых она даже не подозревала.
— Расслабься, — прошептал он, его голос был тёплым, успокаивающим, и она почувствовала, как его руки мягко сжимают её ягодицы, раздвигая их чуть шире.
Его язык продолжал ласкать её, мягко надавливая, подготавливая, пока она не начала невольно подмахивать ему, её дыхание стало прерывистым. Максим отстранился, и она услышала, как он открывает тюбик смазки. Холодная жидкость коснулась её кожи, заставив вздрогнуть, но его пальцы тут же начали мягко втирать её, лаская вход, пока он не ввёл один палец, медленно и осторожно, давая ей привыкнуть.
Алина закусила губу, её тело напряглось, но не от боли, а от нового, непривычного ощущения. Это было странно, немного дискомфортно, но его движения были такими уверенными, такими мягкими, что вскоре она почувствовала, как напряжение уходит, сменяясь лёгким теплом.
Он добавил второй палец, растягивая её ещё больше, и она невольно застонала — не от боли, а от того, как это чувство смешивалось с её желанием, становясь чем-то новым, глубоким, почти запретным. Её разум был затуманен, эмоции кружились в вихре: смущение, возбуждение, доверие к этому незнакомцу, который, казалось, знал её тело лучше, чем она сама.
— Хорошая девочка, — его голос был полон похвалы, и это заставило её щеки пылать ещё сильнее.
Он убрал пальцы, и она услышала, как он надевает презерватив, а затем почувствовала, как он медленно входит в неё сзади, туда, где только что были его пальцы. Движение было осторожным, почти мучительно медленным, и Алина затаила дыхание, её тело напряглось, но он остановился, давая ей привыкнуть, его руки мягко гладили её бёдра.
— Если больно, скажи, — прошептал он, и в его голосе было столько заботы, что она невольно улыбнулась, уткнувшись лицом в простыню.
— Не больно... просто... странно, — выдохнула она, и он продолжил, двигаясь глубже, пока она не почувствовала, как её тело принимает его. Дискомфорт постепенно сменился удовольствием, новым и неожиданным, и вскоре она сама начала подмахивать ему, её бёдра двигались навстречу, требуя больше.
Максим издал низкий стон, его руки сильнее сжали её бёдра, направляя её.
— Чёрт, ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, и его голос, полный желания, заставил её сердце биться ещё быстрее.
Он начал двигаться быстрее, находя ритм, и Алина почувствовала, как её тело отзывается, как жар разливается по венам, смешиваясь с чем-то глубоким, почти первобытным.
Её пальцы сжали простыню, стоны срывались с губ, и она больше не пыталась их сдерживать — стук колёс заглушал всё, кроме их дыхания. Он наклонился ближе, его грудь прижалась к её спине, а одна рука скользнула к её груди, сжимая сосок, добавляя остроты ощущениям.
Алина выгнулась навстречу, её тело дрожало от переизбытка чувств, и она почувствовала, как оргазм накатывает, жаркий, почти невыносимый. Максим кончил вскоре после неё, его тело напряглось, а низкий стон сорвался с его губ, когда он замер, всё ещё внутри неё. Они рухнули на полку, тяжело дыша, их тела были покрыты потом, а поезд всё нёсся сквозь ночь. Максим обнял её сзади, притягивая к себе, его губы мягко коснулись её плеча.
— Ты невероятная, — прошептал он, и в его голосе было столько искренности, что Алина невольно улыбнулась, всё ещё чувствуя лёгкий жар на щеках.
Её тело было словно ватным, но в то же время лёгким, как будто она сбросила с себя что-то тяжёлое, что носила годами.
Утром, когда поезд начал замедляться, подъезжая к станции, она посмотрела на него. Он уже оделся, но его взгляд всё ещё был тёплым, обещающим.
— Останешься просто незнакомцем? — спросила она, поправляя волосы. Её голос был чуть хриплым, но в нём не было прежней резкости — только мягкость и лёгкое любопытство.
Максим улыбнулся, протягивая ей клочок бумаги с номером телефона.
— Это зависит от тебя.
Она взяла бумагу, чувствуя, как её сердце снова ускоряется. Поезд остановился, и они вышли на перрон, но их пути пока не разошлись.
