Поезд лениво покачивался, словно баюкая своих пассажиров, но Алина не могла расслабиться.
Её боковое место в купе оказалось единственным свободным в этом вагоне, и она, бросив сумку на узкую полку, уже жалела, что не проверила билет внимательнее.
Проводница, пробормотав что-то о пересадке на следующей станции, исчезла в тёмном коридоре, оставив её одну в тусклом свете лампы. Алина расстегнула пальто, пытаясь устроиться поудобнее, когда дверь купе с лёгким скрипом отъехала в сторону.
— Не против, если я составлю компанию? — голос был низким, с лёгкой хрипотцой, как будто его обладатель привык говорить тихо, но с весом.
Алина обернулась. В проёме стоял мужчина, высокий, с тёмными волосами, слегка растрёпанными, и такими же тёмными глазами, которые смотрели на неё с едва уловимой насмешкой. На нём была потёртая кожаная куртка и джинсы, обтягивающие сильные ноги. В руках он держал бутылку воды и небольшой рюкзак.
— А у меня есть выбор? — Алина прищурилась, стараясь казаться спокойной, хотя его взгляд заставил её сердце забиться чуть быстрее.
Она всегда была немного резкой с незнакомцами — привычка, выработанная годами работы в шумной редакции, где нужно было держать марку.
Но что-то в этом мужчине заставляло её чувствовать себя неуверенно. Он усмехнулся, уголки его губ дрогнули, и шагнул внутрь, задвинув дверь за собой.
Купе сразу стало теснее, а воздух — тяжелее.
— Выбор есть всегда. Но, судя по твоему лицу, скучать в одиночестве ты не особо хочешь. Меня зовут Максим, если что.
— Алина, — она кивнула, поправляя выбившуюся прядь светлых волос.
Её джинсы обтягивали бёдра, а тёмно-зелёный свитер с глубоким вырезом чуть обнажал ключицы. Она не готовилась к компании и теперь невольно подумала, что выглядит слишком обычно.
— И да, похоже, я влезла не в свой вагон. Так что, если ты маньяк, мне хотя бы будет что рассказать перед смертью.
Максим рассмеялся — низко, искренне, и этот звук неожиданно отозвался теплом где-то в её груди.
— Маньяк? Нет, я скорее... любитель приключений. А ты, судя по всему, не из тех, кто просто так садится в чужой вагон. Что за история?
Он сел напротив, вытянув длинные ноги, и Алина поймала себя на том, что разглядывает его руки — сильные, с длинными пальцами, на одном из которых был тонкий серебряный перстень.
Она отвела взгляд, пожав плечами. — Ничего особенного. Устала после работы, села не туда. Бывает. А ты? Что за приключения?
Максим откинулся назад, глядя на неё с лёгкой улыбкой.
— Да разные. Работаю на себя, езжу по стране, иногда за её пределы. Люблю ночь, дороги, людей, которые неожиданно появляются на пути. Как ты, например. Его слова прозвучали как намёк, но Алина решила не поддаваться.
— Ну, не факт, что я прям "приключение". Может, я просто скучная тётка, которая едет домой спать.
— Скучная? — он прищурился, наклоняясь чуть ближе. — Скучные тётки не садятся в чужие вагоны и не смотрят так, будто готовы укусить или убежать. Или я ошибаюсь?
Алина почувствовала, как жар подбирается к щекам. Этот Максим был слишком проницательным, и ей это не нравилось. Или нравилось? Она сама не могла понять.
— Может, и не ошибаешься. Но кусать пока не буду. Лучше расскажи что-нибудь. Раз уж ночь длинная.
Они начали говорить — сначала о пустяках: о поездах, о том, как раздражают опоздания, о странных попутчиках, которые попадались раньше. Но с каждой минутой разговор становился всё откровеннее. Максим рассказывал о своих поездках, о женщинах, которых встречал в самых неожиданных местах, о страсти, которая может вспыхнуть за одну ночь и исчезнуть с первыми лучами солнца. Его голос был как тёплый виски — обволакивал, пьянил, заставлял её слушать, затаив дыхание.
— А у тебя? — вдруг спросил он, глядя ей прямо в глаза. — Было такое, чтобы забыть обо всём хотя бы на ночь?
Алина сглотнула, чувствуя, как её пульс ускоряется. Её жизнь была скорее рутиной: работа, редкие свидания, которые заканчивались ничем, и долгие вечера с книгами. Но что-то в этом вопросе, в его тоне, заставило её ответить честно.
— Нет. Не было. Может, я просто не встретила того, кто бы... зажёг.
Максим улыбнулся, и в его глазах мелькнула искра.
— Хочешь попробовать?
Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как летняя гроза перед молнией. Алина замерла, её дыхание стало неровным. Она могла сказать "нет", встать и уйти в другой вагон, но вместо этого осталась сидеть, глядя на него. Его лицо было совсем близко, и она заметила лёгкий шрам на его скуле, едва видимый в тусклом свете.
— А ты что, мастер зажигать? — её голос дрогнул, но она старалась держаться дерзко
. — Могу попробовать, — он наклонился ещё ближе, его колено коснулось её бедра.
— Если ты не против.
Её разум кричал, что это безумие, но тело уже отзывалось на его близость. Она не отстранилась, когда его рука медленно легла на её колено, тёплая и тяжёлая. Его пальцы чуть сжали её ногу, и по коже побежали мурашки.
Максим наклонился к её уху, его дыхание коснулось кожи, и он прошептал:
— Если захочешь остановиться, просто скажи.
Но останавливаться она не хотела. Его губы нашли её шею, мягко, но уверенно касаясь кожи, оставляя за собой горячий след. Алина запрокинула голову, её пальцы сами потянулись к его куртке, стягивая её с плеч. Под ней оказалась тёмная футболка, через которую проступали твёрдые мышцы.
Она провела ладонями по его груди, чувствуя, как он напрягается от её прикосновений. Максим отстранился лишь на миг, чтобы стянуть футболку через голову, и Алина невольно задержала дыхание, разглядывая его. Широкие плечи, твёрдый пресс с лёгкой дорожкой тёмных волос, уходящей вниз, несколько старых шрамов, которые делали его тело ещё более живым, настоящим.
Он снова наклонился к ней, его губы накрыли её, сначала мягко, пробуя, а потом глубже, настойчивее. Его язык скользнул внутрь, дразня её, и Алина ответила с неожиданной для себя жадностью, её пальцы зарылись в его волосы, притягивая ближе.
— Ты такая горячая, — пробормотал он, отрываясь от её губ, чтобы спуститься ниже.
Его руки скользнули под её свитер, задрав его вверх, обнажая живот, затем грудь в тонком кружевном лифчике. Одним движением он расстегнул застёжку, и её соски тут же затвердели от прохлады и его взгляда.
Максим наклонился, обхватывая один из них губами, его язык закружился вокруг чувствительной точки, то мягко, то чуть прикусывая, пока Алина не застонала, выгибаясь навстречу.
Его руки держали её за талию, сильные, но не грубые, а его губы продолжали ласкать её грудь, оставляя влажные следы на коже.
Он опустился ещё ниже, расстёгивая её джинсы и стягивая их вместе с бельём. Алина почувствовала себя уязвимой, но его взгляд, полный желания, заставлял её забыть о стыде. Максим раздвинул её ноги, его пальцы скользнули по внутренней стороне бёдер, дразняще медленно приближаясь к самому чувствительному месту.
Она затаила дыхание, её тело напряглось в предвкушении, и наконец его губы коснулись её — мягко, почти невесомо, но этого хватило, чтобы она вздрогнула.
Его язык начал медленно исследовать её, скользя по складкам, обводя клитор лёгкими кругами, то ускоряясь, то замедляясь, словно он наслаждался каждым её вздохом, каждым движением её бёдер.
Алина вцепилась в край полки, её пальцы сжали грубую ткань, а дыхание стало прерывистым. Он добавил пальцы, медленно погружая их внутрь, двигая в такт языку, и она почувствовала, как волна наслаждения начинает нарастать, жаркая, почти невыносимая.
— Максим... — её голос сорвался на стон, и он поднял взгляд, не отрывая губ, его глаза горели тёмным огнём.
— Да, детка, отдайся этому, — его голос был хриплым, и он снова припал к ней, ускоряя движения, пока она не выгнулась в оргазме, задыхаясь от острого, почти болезненного удовольствия.
Её тело дрожало, ноги подрагивали, а он продолжал мягко целовать её, помогая пережить последние волны. Алина тяжело дышала, её щёки пылали, но она не успела прийти в себя, как Максим поднялся, его джинсы уже были расстёгнуты.
Она увидела его твёрдость, проступающую через ткань, и её взгляд невольно задержался. Он заметил это и усмехнулся, наклоняясь к ней.
— Хочешь попробовать меня? — его голос был полон вызова, но в нём не было давления — только желание.
Она кивнула, всё ещё дрожа от пережитого, и потянулась к нему, её пальцы обхватили его через ткань, чувствуя жар и твёрдость. Максим издал низкий стон, его рука легла ей на затылок, но он не торопил её, давая самой решать.
Алина медленно расстегнула его джинсы, стягивая их вместе с боксерами, и её дыхание сбилось, когда она увидела его полностью.
Она наклонилась, обводя языком головку, пробуя его вкус — солоноватый, терпкий, с лёгкой горчинкой. Его стон стал громче, и это подстегнуло её. Она взяла его глубже, двигая губами медленно, то сжимая, то расслабляя их, её язык скользил по всей длине, а рука обхватила основание, добавляя ритм.
Максим запрокинул голову, его пальцы сжали её волосы, но он всё ещё сдерживался, позволяя ей вести.
— Чёрт, ты... невероятная, — выдохнул он, и его голос, полный желания, заставил её сердце биться ещё быстрее.
Алина всё ещё дрожала от первого оргазма, её тело было словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть от новых ощущений. Вкус Максима на её губах — солоноватый, с лёгкой горчинкой — будил в ней что-то первобытное, дикое.
Она двигалась медленно, её язык скользил по его длине, обводя головку мягкими кругами, то сжимая губы, то расслабляя их, пока её рука добавляла ритм у основания.
