— Дэн, покажи, как танцуют в Токио!
И он закрутился, смешно и отчаянно, под вой одобрения. Эми улыбнулась: её план работал. Go-go девчонки были не фоном, а катализатором — их свобода заражала, ломая барьеры.
— Ты не танцуешь? — Осип, протянул ей стакан с чем-то огненным.
— Я ставлю спектакль, — ответила она, но нога уже отбивала ритм.
Барабаны били чаще, воздух гудел от смеха и звона бокалов. Бармены, словно жонглёры, подбрасывали бутылки с текилой, наливая её прямо в раскрытые рты. Танцовщицы в La Cueva сменили платья с блестками на ничего не скрывающие костюмы с перьями, их движения стали медленнее, провокационнее. Одна из них, с огненно-рыжими волосами, сорвала с плеч шелковый шарф и запустила его в толпу. Мужчины поймали ткань, как священный артефакт, и тут же разорвали на лоскуты — «сувениры на память».
— Викторина! — крикнул Осип, взобравшись на стойку бара с микрофоном в руке. Его футболка «404 Creativity Not Found» была чем-то забрызгана. — Вопрос первый: что общего между таргетингом и стриптизом?
Толпа завыла, кто-то швырнул в него долькой лайма.
— И там, и там нужно попасть в нужную аудиторию! — выкрикнула девушка в платье с декольте до пояса, обнимая директора из Цюриха. Тот, краснея, достал из кармана чековую книжку и начал что-то писать на салфетке.
Эми, прислонившись к колонне, наблюдала, как танцовщицы запустили «эстафету»: передавали бокал вина по кругу, а каждый, кто отпивал, должен был снять один предмет одежды. Пижон из Бостона, начав с галстука (хотя все знали — он надел его назло), оказался в майке с надписью «Я люблю когнитивный диссонанс». Публика ревела!
— Вопрос второй! — Осип перекрикивал сальсу. — Сколько маркетологов нужно, чтобы вкрутить лампочку?
— Ни одного! — кто-то орал из толпы. — Они убедят лампочку вкрутиться саму!
Эми снова поймала взгляд рыжей танцовщицы. Та, улыбаясь, провела рукой по уже обнажённому телу. Она танцевала с кем-то из гостей меренге, гость уже без рубашки, пытался танцевать, но путал ритм, нисколько не стесняясь при этом.
— Ты точно не перегнула? — Осип спрыгнул со стойки, держа в руках чью-то кепку.
— Они же взрослые мальчики, — она кивнула на еще какого-то директора, который, сняв часы, объяснял что-то на пальцах танцовщице. Та кивала, серьёзно, будто слушала доклад о бюджете. — Пусть думают, что это они всё придумали.
Викторина переросла в хаос. «Назови главный тренд 2024 года!» — «Отказ от трендов!». «Лучшая рекламная кампания всех времён?» — «Моя вчерашняя идея под текилу!». Ответы тонули в смехе, а бокалы наполнялись снова.
К полуночи воздух стал густым от пота и азарта. Танцовщицы, теперь в одних ботфортах, завели хоровод вокруг стола с вином. Каждый, кто подходил, должен был назвать главный страх клиента и выпить.
— Недостаток охвата! — «Бездарность!» — «Смерть креатива!» — кричали гости, и с каждым глотком плечи расслаблялись, слова текли свободнее.
Эми заметила, как чувак из Токио, ранее застенчивый, стоит в центре танцпола. Его футболку разорвали на две «команды» во время спора о метавселенных, но теперь он рисовал что-то в воздухе, объясняя идею на ломаном английском. Голая танцовщица, обняв его за талию, поддакивала: «Sí, sí, революция!».
— Думаешь, они вспомнят это завтра? — спросил Осип, снимая на телефон, как Франсуа целует чековую книжку перед тем, как бросить её в «фонд идей».
— Запомнят ощущение, — ответила Эми. — А ощущения продают лучше фактов.
Эми поймала летящую конфетти. "Полночь — не конец", — подумала она. "Это старт. И они даже не знают, куда бегут".
А клуб "La Cueva" гудел, как улей, готовый выпустить рой новых безумств, все кто там были дышали адреналином. Часы показывали 00:21, когда Осип, поймав Эми за локоть, прошептал: «Крипта ждет. Держишь фронт?» Она кивнула, не отрывая взгляда от танцпола, где директор из Гамбурга, сняв часы, спорил о нейросетях с девушкой в только ботфортах. «Скажи им, что я люблю риски», — бросил он на ходу, исчезая в дверях с будущим партнером. Сделка, которую побежал готовить Осип должна стать центральной для их агентства в этом году, а возможно поменяет всю структуру их дохода на долгие годы.
Эми осталась одна в эпицентре урагана. Выпив второй коктейль с чили и лаймом, она чувствовала, как жар расплывается по венам, но мысли оставались острыми. На сцене танцовщица в одних туфлях-шпильках, взмыла на шест, словно хищница по стальному стволу. Свет прожекторов скользил по её телу, превращая движения в графику желания.
— Эми! — кто-то крикнул из толпы. — Ты это запланировала?
Она повернулась, улыбаясь. В зале приглашенные девушки, сбросив платья, кружились в ботфортах. Их тени на стенах напоминали иероглифы запретных договоров. «Нет правил, кроме одного — не говорить о правилах», — подумала она, поднимая бокал.
— Это не план, — крикнула в ответ. — Это естественный отбор!
Гости смеялись, но метафора висела в воздухе. Тимлид из Токио, чертил кому-то на стене маркером схему «децентрализованной рекламы», а девушка в ботфортах, обняв его сзади, шептала что-то на ухо терлась об него сосками. Он кивал, смеялся, и вдруг закричал: «Да, это гениально!» — разбивая бокал о пол.
На сцене танцовщица сползла по шесту, закусив в зубах купюру в сто долларов. Толпа взревела, когда она бросила деньги в толпу — «плата за безумие».
— Эми! — К ней обратился японский инвестор, обнимавший голую красотку — Я хочу… ммм… партнерства!
Тот, краснея, протянул смятый лист: схема AR-билбордов, где реклама менялась от взгляда. «С вашей смелостью… и нашим кодом…» — бормотал он.
— Мы любим смелых, — она нарисовала на листе сердечко. — Завтра. Сейчас — танцуйте.
Когда он растворился в толпе, Эми почувствовала головокружение. "Третий коктейль? Или адреналин?" Неважно. Она взобралась на барную стойку, подняв руки:
— Кто сказал, что реклама — это серьёзно?
Толпа взвыла. Кто-то подал ей микрофон, но она бросила его вниз — пусть шум будет их саундтреком.
— Вы все — огонь! — крикнула она, и зал взорвался аплодисментами. — Но завтра станете пеплом, если забудете ЭТО!
Пока в клубе бушевала вечеринка, где-то в тихом ресторане неподалеку Осип подписывал соглашение о намерении, формируя их общее будущее, а здесь, в эпицентре, рождалось дерзкое настоящее.
Эми вышла на улицу отдышаться, ветер с гор остудил разгорячённую кожу. Она поправила платье, смахнув с плеча конфетти.
— Завтра, — прошептала она, глядя на звёзды, — вы все будете моими, возвращаясь в клуб.
Глава 4: Тени
Музыка в "La Cueva" превратилась в рёв зверя, а воздух гудел от смеха и стука каблуков. Эми, опустошив очередной бокал текилы с чили, провела рукой по горлу, где пульс бился как барабан. Ей наскучило быть скульптором вечера — она захотела стать его огнём.
— Маски! — крикнула она бармену, и через минуту голые официантки девушки go-go разносили чёрные полумаски с позолотой. Гости, уже потерявшие стыд, теперь теряли лица. Маски прилипали к коже, растворяя имена и должности.
Эми скользнула за тяжёлую бархатную занавесь, где хранились ящики с бутылками. Дрожащими пальцами она расстегнула платье — ткань соскользнула на пол, открывая гладкую кожу и маленькую татуировку-розочку чуть ниже на лобке, будто печать её скрытой дерзости. В зеркале мелькнуло её тело: изгибы, отточенные спортом, бёдра, готовые к бунту. Никакой одежды, только шпильки, маска с перьями и тату, горящая как запретный символ. "Никто не узнает. Не посмеют."
Она сложила платье, сумочку с документами и телефонами и, подумав, сняла все украшения тоже.
Вернувшись в зал, она растворилась среди танцовщиц. Её движения, отточенные годами дисциплины, теперь выглядили как пламя. Шпильки били по полу, грудь вздымалась в такт дыханию, а пальцы скользили по собственным бёдрам, провоцируя взгляды. Гости, скрытые масками, тянулись к ней, но она ускользала, смеясь хрипло, из-за бешеного возбуждения, охватившего ее.
— Кто ты? — прошептал кто-то, мужчина в маске, пытаясь ухватить её за талию.
— Никто, — она прижала палец к его губам, — и все.
В углу она заметила девушку-танцовщицу, сбросившую ботфорты. Та, стоя на коленях, целовала гостя в маске, её руки впивались в его плечи. Эми подобрала брошенные ботфорты, спрятала свои туфли за занавеску рядом с одеждой. Там же она тут же натянула ботфорты, чувствуя, как каблуки впиваются в пол. Теперь она — часть хаоса, который сама создала.
Её тело полностью захватило власть над разумом. Она танцевала с мужчиной, позволяла ему лапать свою задницу и покусывать грудь. Никаких запретов, ей этого и хотелось. Чем больше касаний происходило, тем больше она распалялась.
Ее физическая форма позволяла ей крепко взять шест и не сильно оттолкнувшись поднять красивую прямую ногу да так, что все ее нежные места стали всем видны. Свет озарял ее на сцене, а толпа улюлюкала ей. "Не плохая реклама дыркам", ей пришла в голову не свойственная ей грубая мысль. Эми крутилась на шесте, чувствуя, как маска едва держится, но не останавливалась.
