Периодически она подсматривала за мной через густые наращённые ресницы в ожидании окончания своей миссии. Мне стало неловко её задерживать такими пустяками, и я тоже стал закатывать глаза и делать вид, что вот-вот. Она тут же отзеркалила. И мы вдвоем, хором фальшиво кончили как в плохом гонзо-фильме с черно-оранжевого сайта.
Она, для порядка еще немного содрогаясь, устало и с блаженной улыбкой сосокользнула с меня на диван, а я быстро сгонял в ванную снять палевно пустую резинку. Член всё стоял, но я решил сделать вид, что потрясающий секс меня так завел, что никак не могу теперь успокоится.
Ей не очень понравился вид моего напрягшегося местами организма, когда "она уже всё". Лора рассчитывала на этом избавиться на сегодня от этого самца. Вообще, это - странно, приглашать к себе мужчину и изображать на нём томную горячую цифру, страсть, как она её запомнила по фильмам, даже не дав ему шанса тебя на самом деле возбудить.
Пришлось успокоить "полностью удовлетворённую свиданием" женщину, что ни на что больше не претендую: "Всё было классно, так устал, ты меня вымотала, просто посидим, да я пойду". Сев у неё в ногах на диван, стал поглаживать её длинные стройные эпилированные до зеркального блеска ноги, щекотать пятки, ласкать подушечки пальцев. Она видимо расслабилась. Тогда перешел к массажу стоп. Не то, что бы я был в этом профессионал, но некоторое понимание имею, китайцы через Амур показывали.
Тут она совсем сомлела, отдавая мне свои ноги в свободное пользование, совершенно не заботясь о том, что её гладкая бритая промежность при этом то и дело подмигивает мне в лицо своим разнузданным игривым зрачком.
Я перенес массаж выше, на бедра, и когда мои руки неторопливо дошли и стали касаться её промежности, невзначай, потом всё настойчивее, я ощутил между её половых губ проблески желания. Девочка, наконец, нормально потекла. Я чуть надавливал на область клитора, не настаивая, играл, вводил пальцы внутрь, чуть ими двигая, тут же их вынимая и размазывая смазку вокруг, по входу. Сам же внимательно наблюдал за реакцией. Да, клитор был её любимцем.
Она совсем разомлела, отрешилась от действительности и мечтала о чем-то своем, по-настоящему значительном и дорогом, и когда я начал новое наступление по её бердам, теперь уже ртом, только удовлетворенно вздохнула и развела колени, забросив ногу на спинку дивана.
Мой язык умеет делать это быстро и очень быстро. Поэтому попавшие в мой горячий рот женщины кончают за пару минут. Но тут я не хотел торопиться и сознательно тормозил себя, облизывая, ныряя в раковину, поднимаясь неспешно к бугорку, касаясь по дороге нежных лепестков. Она может и хотела бы быстрее, но молчала, только подергивала тазом подгоняя мой язык. Руки мои мяли её аккуратную попку, приподнимая её себе на встречу.
Когда она была уже на подходе, теперь уже по-настоящему, я воткнул в неё два пальца и лихорадочно заработал языком по её налившемуся тугому бугорку.
Она мучительно и резко застонала и стала кончать, дергаясь как от электрического тока, сжимая мою голову ногами и натирая моим лицом свой пах.
Стало понятно, почему она имитировала свои оргазм в первый раз перед незнакомцем. Кончала она так, будто вытаскивала из влагалища ежа: собрав всё лицо в гармошку, согнув конечности в комичной судороге и стоная страшным грудным голосом. Если бы я не был виновником происходящего, то решил бы, что у кого-то без наркоза вырезают аппендицит.
Она затихла, теперь уже довольная на самом деле.
Я утёр слюни с подбородка и слизь с бровей и оставил её в покое. Мой член горделиво стоял как Монумент идей чучхе, смешной и неактуальный.
Открыв глаза Лора, заметила несправедливость во Вселенной и с криками «ах, ты мой бедненький, тебя забыли» сноровисто взяла его в рот. С минетом вопросов к ней не было никаких: умела и могла. Она засасывала его целиком, прихлебывая, выворачивая язык, чмокала, будто ничего вкуснее никогда не ела. В общем, мечта видеоблогера с порнхаба.
Когда мне наскучили её экзерсисы, я взял её за голову и стал управлять процессом. Мне надо неглубоко, небыстро и чувственно. Она поймала ритм и быстро перестроилась. В ответ мой член озарился семяизвержением прямо в теплый и скользкий рот москвички. Она хитро выпустила уголками губ всю сперму на мой живот, типа пролила, но я не фанат и заострять не стал. Всё равно было хорошо, лучше, чем одному. К тому же, у неё был потенциал.
Так закончился мой первый секс с москвичкой.
***
Если ты хочешь найти именно коренную москвичку, чтобы родственники в НКВД в третьем колене и грамота от Ивана III по случаю тридцатилетней годовщины вечной дружбы с ханом Менгли-Гиреем, то надо идти не в супермолл. На такое у коренных москвичек мало денег и много культуры. У них есть родовая недвижимость, стоящая миллионы долларов, орда родственников, и такой соблазн легкой наживы и безбедной старости на Кайфмановых остовах, что последнее делает из них изворотливых кровожадных монстров-расчленителей. А не, это в Питере.
Свою коренную москвичку я нашел в библиотеке. Она ждала меня там все эти годы. То есть долго. Да-да, пришлось записаться в библиотеку, не смейтесь. Конечно, я искал не читателя, а служащую. Поход по этажам долго не давал результата. Я уж было разуверился в своей рабочей гипотезе, не прошедшей испытанием опытом. Все были либо старые, либо совсем трухлявые. Не вообще может, а для конкретного меня.
Но потом я приметил невзрачную девушку в черных очках с дулькой на голове, сливавшуюся со шкафами в своем пестреньком балахоне в мелкую разноцветную точку и ботинками на толстой подошве. Она таскалась с кипой книг, оформляя какую-то выставку на этаже. Невысокая, худая черноволосая евреечка, в мешке вместо платья, беличьего серо-кирпичного цвета.
В ней угадывалась такая сексуальная энергетика и ментальная разнузданность, что, казалось, для получения оргазма ей было достаточно о нём лишь подумать. Такая оргазм-жаба, лизнул и кончил.
Что там творилось в душе и фантазиях этого безусловно озабоченного создания загнанного в прокрустово ложе условностей, даже страшно было представить: маньяки всегда тихие.
То, что на неё обратил внимание гурман и ценитель она просекла сразу, мило встретив моё предложение помочь с тяжелыми книгами. Загвоздочка оказалась только в том, что книг было очень много и она рассчитывала расставлять их до вечера. С моей помощью управилась за пару часов. Мы таскали книги, расставляя ею одним понятным образом. Труден путь к вершинам блаженства, иногда надо и вагон разгрузить.
Звали ее Майя. Ей было 26 лет. Такая милая секс-шахидка с поясом взрывного оргазма под балахоном.
Невзрачная, с картавой "р", вернее без "р" вообще: "о_газм, клитог, ка_тошка". Под конец работы она даже стала мне импонировать. Это как долго разглядывать картинку с мелким узором. Сначала воспринимаешь общий рисунок, потом глаз привыкает и видишь, что большой рисунок состоит из изображений поменьше, а те, в свою очередь, тоже неоднородны. Так и эта девушка как та мозаика - раскрывалась трудно, медленно, мелкими шажками, становясь все любопытнее.
Она зажималась, постоянно боялась сказать что-то личное или лишнее. Может даже проговаривала все ответы сначала про себя, а потом уже в слух.
Я как на духу выложил ей, что она меня сильно привлекает, и я хотел бы с ней общаться в той форме и так долго, как она позволит. Упрашивал, чтобы несмотря на «море мужчин» которое её безусловно окружает, не оказываться сразу от внимания бедного доцента кафедры регионального сибирского института в командировке.
Мы сидели в уютной микроскопической кондитерской, я убедил её, что на два какао с булочкой моей тринадцатой зарплаты безусловно хватит.
Она была очень развита, начитана и смышлена. Болтая, мы забыли про время, но совсем не о том, зачем сюда пришли. Она заметно раскрепостилась, легко и переливисто смеялась от моих рассказов, сама поделилась мелкими и меткими наблюдениями о посетителях своей библиотеки. Голос её достиг доверительной глубины и женской призывности. Мне, стало качаться, что даже от кожи Майи в теплом кафе стало пахнуть обещанием секса.
Надо было решать: или брать её сейчас и нахрапом, или действовать неспешно, как с Лорой.
Моя интуиция уверяла, что отпускать её, разомлевшую и напридумывавшую себе бог весть что в объятия родни, которые спустят на землю, науськают и зарядят советами, было никак нельзя.
Я предложил ей пройтись. В тёмном переулке я привлёк её к себе. Она с готовностью подняла лицо для поцелуя. Милый уже запах её кожи окутал меня. Целовалась она жадно и умело, закидывая на мою шею руки, прижимая к себе мою голову. Наш поцелуй длился достаточно долго, чтобы я с молчаливого одобрения проник ей под балахон, нащупал рейтузы и провалился рукою к её перевозбужденной мокрой насквозь щели. Бедная, сколько же времени она уже меня хотела?!
Видимо долго, потому что от прикосновений моих пальцев она подалась вперед, застонала и покорно кончила, зажав мою руку у себя в трусах скрутившимися от судороги бедрами.
Это было волшебно непосредственно. Она хихикала мне ухо смешно морща носик под запотевшими очками, а я дал ей передохнуть. Она ослабила ноги, я снова погрузился в её лоно. Девушкой она точно не была - без крика пускала мои пальцы в себя и кончила еще дважды, пока я обследовал её теплую и мокрую промежность в уютной темноте осенней московской подворотни.
- Пойдем ко мне, - предложил я.
- Мне нельзя, у меня мама.
- Ты же – взрослая, она поймет. Ты ей позвонишь. - Уговаривал я её на ушко, подкрепляя свои слова поглаживаниями худого шершавого от волосиков лобка. Вторая рука удерживая за талию не давала ей отдалиться.
Мне удалось позволить ей дать мне её уговорить. Я быстро взял такси, и непрерывно целуя и тиская тщедушное библиофильное тельце, довез её до своего съемного жилья. У коренных москвичек дома всегда старые и она с некоторым интересом разглядывала новостройку, кажется, она никогда не была за пределами Садового.
