Иметь москвичку для любого мужчины из региона это - особенное приключение. Я не беру здесь столичных мужчин и армян - тех, кто обслуживает всю многомиллионную армию московских женщин, высасывая соки из всей страны. Делают, потому, что могут, и «на их месте должен был быть я».
Здесь говорю именно о ситуации, когда приехал парень из региона, в столицу. Всё вокруг такое большое, красивое: урны, там, плитка. Женщины такие… неземные что ли… ухоженные, с апломбом, подачей, осанка, прикид. Дольче Габана кроссовочки, рейтузики со стразиками... А не, это тоже приезжая! Конечно, москвички следят за модой и имеют средства ей следовать. Некоторые.
Я был в Москве в длительной командировке. И, конечно, мне хотелось в ней не только есть и работать. Последнего не хотелось вовсе.
Первая моя попытка с местной жительницей началась в кофейне. Девушка оказалась из условного Саратова.
Москвички из Саратова любят посещать кофейни днем, после шопинга и груминга. Последнее, кажется, про собак. Сидеть там, расставив вокруг себя с трудом и потом заполненные пакеты из бутиков с громкими заморскими названиями, типа «Тыковка» и «Всё и Выбрось», в белой водолазке, бежевых брючках, пальто, тоже бежевом. Волосы до плеч, покрашенные Airtouch. Неброский яркий макияж, на границе дозволенного. В общем, сзади можно принять за телеведущую, спереди - не прикопаться. И, явно, такой хабитус не ждёт в кофейне с чашкой по пять баксов на встречу обладателя скромной праворукой иномарки из условного Хабаровска.
Она ждет «Владельца», лениво перекидывающего на толстом пальце с перстнем брелок от условного Бентли. Она только неверно в тот день выбрала локацию, то ли по дурости, то ли по наивности - тут слишком дешевый кофе для таких ЛЮДЕЙ, и МНОГОЛЮДНО. И на её голову (?) пришел я, только я, жалкий провинциал из условного Дальнего Востока, ощутимо соскучившийся по условной бабе.
Я не знаю как москвичи вообще находят друг друга, видимо, в детских лагерях в Крыму, но к знакомству в кафе барышня, условная Лора, была не готова.
- Девушка, у вас так много пакетов, что за ними совсем не видно вас, как человека! – начал я легко и непринужденно.
От неожиданности и громкости моего голоса в пустой кофейне пустого торгового мола размером с пять хабаровских аэропортов, она подавилась своим кофе за пятерку бакинских со сливками, но выдержка и владение собой были изумительными и не позволили ей выплеснуть его на меня, присевшего напротив.
У неё только округлились глаза, и она быстро прикрыла нос салфеткой, промакивая каплю кремового напитка из него показавшуюся.
Пока она гулко откашливалась по себя и не могла послать меня в родной Хабаровск рейсом с пересадкой в Иркутске, я извинился, что чуть не убил её своим вопросом. Извинился, что побеспокоил. Извинился, что взял на себя смелость, и извинился, что прошу об одолжении. Что если у неё найдется немного времени, то не могла бы она, как девушка безусловно разбирающаяся в модельных трендах, пройтись с одиноким, но финансово состоятельным мужчиной, и подобрать ему гардероб для работы в большой нефтегазовой компании на вполне заслуживающей внимания любой москвички должности.
На этих словах брови столичной штучки, было съехавшиеся на переносице от натуги, разгладились обратно в ровные нарисованные полоски, и у неё начали разгораться глаза от осознания открывающихся шансов и перспектив, которые я так старательно раскладывал перед её мысленным взором и качественно нанесенным макияжем.
Она попыталась сжать накачанные губки. Получилось не очень. В таком объеме они могут только расползаться бесформенными валиками на пол-лица или собираться в жомчик на подобие анального, утягивая за собой скулы.
Я не настаивал, нет – так нет:
- Я ДОЛЖЕН был попытаться, КАК МУЖЧИНА! Иначе был корил себя за нерешительность!
Готов был даже оплатить её время, как гида моды или как там это называется.
Она, наконец, разлепила губки и… великодушно отказалась.
Вернее, согласилась.
Согласилась пойти со мной (всё же шопоголизм не лечится), но отказалась от вознаграждения, видимо, надеясь потом забрать у меня всё. Так-то я и сам ничего. И если бы в моем паспорте стояла правильная прописка, а не как у неё, то наши судьбы переплелись обязательно, она бы уж постаралась.
Во время похода по этому огромному моллу, в котором товара было больше, чем рыбы на Камчатке, она подобрала мне милую пару рубашек с узкими рукавами, которые трещали, когда я сжимал руки в локтях, педерастический пиджак длиной до пупа, такие же брюки, обтягивающие мои стройные волосатые ноги, мокасины уёбской формы и цвета от которых у меня случилась мигрень, какой-то платочек на кадык, что бы не было видно, что ты - мужик, и поло, для случаев, "когда с рубашкой слишком официально, а без костюма - слишком кэжуал". Я стойко оплатил всё это безобразие, рассчитывая завтра же осчастливить возвратом неприлично радующихся нежданной полуденной продаже менеджеров торгового зала.
Это было так великодушно с её стороны, потратить на меня столько времени и душевных сил, что я, как честный человек, не мог не пригласить её подкрепиться в ближайший ресторан. Ехать, искать время встречи было не нужно: мы оба были свободны прямо сейчас, я - потому, что только прилетел и на работу мне лишь в понедельник, а она, кажется, нигде и не работала, училась в магистратуре столичного ВУЗа на папины деньги. Идеально.
Конечно, ни одна москвичка после первого секса не расскажет из какого она Саратова. Надо быть очень близким ей человеком, чтобы она доверила тебе такую страшную тайну. Я и не спрашивал, просто слушал.
Обычно это происходит так:
- Вот у нас, в Саратове... ой!
Или:
- На Волге уже снег сошел...ой!
Или так:
- Когда мы со школой ездили на автобусе в Энгельс на экскурсию... ой!
Хотя, последний вариант не такой разрушительный для образа: училась в Саратове, потом в Москве, имеет местных друзей и подруг, и все такое, в общем, считай, настоящая москвичка в первом поколении, зачинательница династии саратовских москвичек.
У неё оказалась чудненькая синенькая квартирка не так далеко от метро. Когда я провожал немного перебравшую шампанского по цене банки черной икры москвичку, она развязно размахивая руками и матерясь на колдобинах описывала мне окрестности: "тут метро, тут бомжи, тут собак выгуливают, тут Пятерочка, что еще нужно?".
В квартире никого не было. Она устало повисла на моих руках, то ли делая вид, то ли действительно лишившись всех сил в борьбе с бутиками, кафе и рестораном.
А может это была проверка.
Я заботливо избавил ее от верхней одежды, и уложил в большую и широкую кровать, накрыв легким как перышко пуховым одеялом. Свет оставил приглушенным.
В квартире всё было неброско и со вкусом. Папа – молодец, любит дочку.
Сам написал трогательную, как мне показалось, записку с контактами, и отчалил, благо дверь захлопывалась.
С одной стороны, по жизни хватило мне бездыханных от алкоголя баб, с другой - на неё уже было потрачено куча времени и денег, и у меня были планы, которые ломать одним механическим сексом мне не хотелось.
Как-то мой знакомый, из Киргизии, долго живший в Китае, на мой вопрос почему он не шпилит китаянок, кисло нахмурился и сказал, что не понимает, что им нужно. Вроде такие же, все на месте и повдоль, но в отношениях постоянно какие-то претензии. А когда не понимаешь мотивов – не встаёт.
В этом плане москвички похожи на китаянок. Их тоже объективно много.
Но в отличие от братского народа, наших хотя бы можно понять. Жить в городе, где сосредоточено восемьдесят процентов благосостояния небедной страны. Это богатство тут, среди них, потряхивая животами и мудями, ездит на люксовых иномарках, жрёт заморские вкусняшки и пердит евроцентами. А ты – молода, горяча и готова на многое, за многое. Тяжело, тяжело остаться тут человеком. И жизнь у тебя одна, как и вагина. Хочется счастья. Обычного, обеспеченного счастья в приличном доме, чтобы не считать, как родители каждую копейку, а так вот: пачками, пачками.
Она позвонила на утро. Помогла ли моя записка или нарочно забытый галстук, пакет с которым случайно завалился на тумбу в прихожей, но совсем, а так, чтобы было хорошо видно краешек.
Я так обрадовался, что не смог скрыть это в своем голосе: «Да, заеду. Во сколько? Договорились, буду в 17!»
Я опять был с шампанским, а она уже была готова.
Вот что отличает москвичек из Саратова от москвичек из Москвы так это понятливость.
Коренные москвички считают, что их прописка будет для любого лимитчика лучшим афродизиаком, и можно просто лежать и почивать на паспорте, ничего не предпринимая для усиления этого эротического эффекта. В то время как закаленная суровыми российскими регионами новая москвичка умеет на этой стезе всё и не гнушается ничем.
Уж не знаю когда и на какой вписке Лора начала свои половые тренинги, но на момент нашей встречи она вполне могла вести эти обучающие семинары сама.
Как она облизывала моё предусмотрительно выбритое лицо! Я думал, она высосет мне глазные яблоки как яички. Она охаживала нос как будто это был член неприлично богатого гнома без наследников. Я и не догадывался, что мои соски такие чувствительные, а поцелуи в живот могут быть не только щекотными.
Она извивалась на мне как гигантская плотоядная змея, опутывая, охватывая меня всего ощущениями и своим тонким и дорогим запахом. Конечно, она была спортивной и не имела ни грамма жира. Для понаехавшей москвички это является безусловной нормой. Немного угнетала меня только выбранная ею ведущая роль, которую она безальтернативно заняла, и показной, нарочитый энтузиазм. Влагалище для нерожавшей у нее было видавшее виды, рабочее. Смазки у неё пополам со слюнями хватало в притык, чтобы не скрипело. Она картинно прыгала на мне, будто на камеру, закатывая глаза, и фальшиво охала. Может я и из регионов, но такую липу отличу сразу, ибо у нас за такое сразу выгоняют на мороз.
