Оля решила, что наверно игры закончились и хотела уже пойти. Но дяденька остановил её и предложил так поиграть ещё попозже. «Давайте, но сначала я посижу у вас на коленках» - потребовала Оля. Дяденька не веря своему счастью радостно согласился.
Так Оля нашла себе нового друга. Он жил близко, был всегда свободен, у него не было родственников, и никто не мешал им заниматься их приятными делами. Они встречались как заправские приятели после школы, часто девочка забегала к нему в выходные, когда гуляла. И Оля уже не представляла свою жизнь без этих частых посиделок на коленях у мужчины, с его толстым и грубым пальцем между её ног, и последующих ласк дяди ртом и своим тупым и толстым предметом. Она догадывалась, что это за предмет, но рассмотреть его подробнее не стремилась.
Однажды она как обычно зашла в знакомый подъезд в предвкушении скорой ласки. Но дверь в квартиру была открыта, она увидела на площадке соседей, а внутри - милиционеров и врачей. Собака дяденьки металась между ними и громко гавкала. Увидев знакомую, она подбежала к Оле и стала ластиться. Оля стала гладить и успокаивать животное.
- Чего тебе девочка? – спросил выглянувший милиционер.
- Ничего. Дяденька просил, чтобы я иногда гуляла с его собакой.
- А ты ему кто?
- Да никто, знакомая. Я из школы шла, - почесывая собаку за ухом ответила Оля.
- Девочка можешь забрать собаку себе, а то её хозяин сегодня умер? - услышала Оля как гром среди ясного неба вопрос милиционера.
- Умер? Это как?
- Уснул и не проснулся. Соседка зашла, а он всё…
Вчера ещё дядечка гладил её, доставал свой член и терся им между её ножек, чуть надавливая кончиком на дырочку, погружаясь в её мокрую горячую лакуну. А сегодня его уже нет. Не дышит, лежит там холодный и мертвый. Бедный дядя!
Оля остолбенело пыталась постичь умом случившееся. Машинально взяла собаку и повела её на улицу. Собка будто что-то чувствовала. Она упиралась и норовила повернуть обратно, к своему хозяину, который лежал без движения и никак не шел с ней на прогулку.
Так Оля потеряла второго Дедушку, но приобрела собаку. Родители наотрез отказались принимать пса в их маленькую однокомнатную квартиру, и, сколько Оля не просила и плакала, через день они увезли его в приют. Так у Оли не сталось и такой ниточки, связывающей с её милым взрослым другом.
Она скучала и томилась без мужского внимания. Все возрастные мужчины вызывали у неё жгучий интерес и возбуждение. Но те только приветливо улыбались, а если и гладили, то только по голове. Сколько она не шаталась снова по дворам, никаких новых желанных встреч не происходило.
А тело требовало, оно, вкусив регулярных плотских наслаждений, посылало ей навязчивые сны, томило низ живота, заставляло постоянно думать о стыдном и сладком занятии, хотеть повторить. Ситуация была безвыходной и Оля освоила мастурбацию.
В средней школе на неё стали обращать внимание старшеклассники. Они пошло шутили, хватали за попку или за выросшую грудь, но никто не пытался идти дальше. Только скромный одноклассник Паша как-то заманил её к себе домой, и, улучшив момент, схватил её через юбку за лобок. Оля назвала его дураком и сбежала, хотя потом долго вспоминала и смаковала этот инцидент, мучила свою щёлочку уже опытными пальчиками.
Она уже была разумной и понимала, что афишировать свои сексуальные аппетиты не стоит, тем боле среди сверстников. Также она стала понимать, как рисковали дедушка и дядечка, связываясь с её маленьким гладким и скользким пирожком...
Были у Оли и школьные романы. Был там и петинг в интимной обстановке. Мальчики делали то же, что и дедушка в детстве с разной степенью успешности. Оля иногда кончала от этих ласк, но чувствовала, что всё это происходит не так и не с тем, с кем бы ей хотелось. В институте она встречалась с возрастным доцентом. Она думала тогда, что это по настоящему. Он лишил её девственности, но через полгода предпочёл ей студентку помоложе. Она хоть и плакала, но понимала, что он тоже оказался не тем, кого она ждала. Волшебная картинка того как она в короткой юбочке раздвигает ноги и пускает большую мужскую руку с седыми волосками на пальцах между своих ног всё также яростно волновала её воображение и была основой большинства её сексуальных фантазий.
Поэтому "скромница" Оля с невинным и чистыми глазами, с длительным сексуальным опытом и неисчерпаемым аппетитом на этот счет, видела все метания профессора, ходила от этого целыми днями в мокрых трусиках, бурно удовлетворяла себя в служебном туалете и дома, и с надеждой ожидала продолжения сюжета.
Дмитрий Олегович же со времени появления девушки как будто скинул тридцать лет и пребывал на неописуемом эмоциональном подъёме. Оленька казалась ему образцом целомудренности и неиспорченности. Он вдыхал тонкий аромат её волос, склоняясь над ней, сидящей за работой. А потом долго не мог успокоится, вспоминая её нежные девичьи черты.
Он не мог переступить через себя и предложить этой очаровательной аспирантке с ангельским, почти детским невинным лицом пошлую свою старческую любовь. Это было бы домогательством, и никакие уверения сторон не поменяли бы сей факт в глазах общественности. Он не смог бы смотреть в глаза жены и дочки, если бы пошёл на такой шаг и всё вскрылось. Он боялся также попасть в зависимость от этой нежной чаровницы, если бы переступил свои собственные профессиональные и человеческие нормы.
Однако, тело его жило по своим законам. По утрам оно стало оживать и напоминать о былой мужественности утреней эрекцией. Жена тоже поражено заметила его интерес к сексу, который, казалось ей, давно увял безвозвратно. Он хмуро ворчала, устало поворачиваясь к нему задом и терпела сухим и дряблым влагалищем его суетливые и яростные фрикции. Дмитрий Олегович энергично спускал помолодевшую обильную сперму в жену и, наблюдая её висящую кожу на заду и бедрах, седые корни волос, отмечая дряблое, почти не обжимающее стенками влагалище супруги, невольно снова возвращался к наполненному молодостью и упругостью образу Оли.
Так продолжалось несколько месяцев. Все участники в конец измучились, особенно Наиля Рашидовна. От интенсивного наскока озабоченного мужа её влагалище постоянно зудело и горело. Дмитрий Олегович разрывался между похотью и долгом. Оля же не знала, как заставить профессора переступить его глупые условности и страхи. Битва откровенных блузок, коротких юбок, кружевного белья под полупросвечивающим халатом, и моральных устоев засуженного деятеля науки в основное время завершалась в ничью.
Но Оле удалось пробить этот щит. Однажды она вызвалась срочно привезти Дмитрию Олеговичу домой репринты статей из типографии. Коробка была тяжелая, и она добралась до дома профессора взмокшей и растрёпанной. Он увидел её на площадке восхитительно живую и волнительно запыхавшуюся, с вьющимися у висков прядями волос, и понял, что не сможет больше её отпустить. Он поил её чаем и хлопотал вокруг. Говорил ни о чём, но его член предательски встал и давил на домашние штаны.
Он все еще мялся, придумывая подход, когда Оля произнесла показавшуюся ему сначала нереальной фразу: Дмитрий Олегович я вас так люблю, возьмите меня пожалуйста!
Будто бомба взорвалась у него в голове. Они бросились, друг к другу в объятия, встретившись долгим поцелуем. Оля плакала от счастья. Он целовал её мокрые глаза и шептал всякие нежные слова. Плотина была прорвана, и накопившаяся там страсть и нежность затопила их с головой. Следующие часы были для них самыми счастливыми в жизни. Они отдавались и открывали себя друг другу. Стеснявшийся было сначала своей старости и дряблости Дмитрий Олегович чувствовал девичий неподдельный интерес, собственное необыкновенное желание и силу в тех местах, функционал которых давно уже ранее списал. А Оля, дорвавшись до любимых седых рук откровенно млела, позволяя себя ласкать и иметь во всех позах. Это был её дедушка - как она всегда хотела.
С тех пор они стали постоянно и тайно встречаться. Дмитрий Олеговичи обрел, казалось, очередную молодость, летал на крыльях любви и всерьёз решил, "как честный мужчина" уйти к молодой, оставив жене всё нажитое. Он уже подбирал слова, чтобы сообщить супруге об этом. Оля тихо радовалась необыкновенному и долгожданному своему счастью и громко кончала в обществе любимого "старичка".
Однажды утром Дмитрий Олегович собирался на работу. Он все ещё жил с женой, но уже был готов составить с ней тот самый долго откладываемый разговор. Опять утренняя эрекция от мыслей о молодой любовнице заставила его закрыться в ванной и потянуться к своему члену, вспоминая волшебные любимые черты Оли, её стан и грудь, жадное и податливое лоно. Он дрочил как мальчишка на эти картинки в своей памяти! И был на пике, когда тромб, оторвавшись от бляшки во вздутой варикозной вене ноги, ведомый повысившимся от оргазма давлением, проскочил сначала в нижнюю полую вену, прошел камеры сердца и проскользнул сгустком в коронарную артерию, наглухо её запечатав.
Дмитрий Олегович одновременно с медленно толчками потекшей по руке спермой почувствовал невыносимую резкую боль в сердце. Охнул, схватился за грудь и медленно осел на пол, стараясь унять её, задерживая дыхание. Пожилой профессор сидел на полу, как был, без трусов, с туалетной бумагой полной спермы в руке. Сердце его ещё несколько раз дернулось, затрепетало в шоковом пароксизме и остановилось. Боль тут же притупилась, ушла на второй план. В ушах зазвенело. Дмитрий Олегович пораженно застонал, еще силясь подняться, но тут свет померк у него пред глазами, и милостивая смерть накрыла его своим саваном.
