Хоть у Олежки попа и была уже несколько разработана, но Женькино "полено", да с таким резким проникновением, причинило ему боль ещё страшнее, чем когда Лера впервые засунула в него свою игрушку. Он чуть не рухнул на живот, но Женька - а силёнок у неё оказалась немало! - так сдавила ему живот и сжала печень, притягивая к себе и натягивая на страпон, что он едва не потерял сознание. Через несколько фрикций девушка вынула страпон, и вновь вогнала его в Олежку, так же сильно и грубо, словно гвоздь в доску. Снова боль разорвала ему голову тысячей фейерверков...
Так продолжалось ещё раз пять или шесть. Женьке нравилось делать побольнее, от этого она входила в экстаз, и потому кончила она быстрее, чем Лера или Марина. Но и как Марину, её затрясло, и страпон ходил в Олежкиной дырочке во все стороны, причиняя жуткую боль. Струи соков полились по ногам девушки, орошая и покрывало на кровати. Отдышавшись, Женька велела Олежке вылизать выделения с её бёдер, обсосать страпон, несколько раз хлёстко прошлась прутом по его распухшей попе, и принялась играть с его попой. Она то щипала ему края ягодиц, то дёргала его за член со словами вроде "твой петушок когда-нибудь бывал крепким, или от рождения он у тебя не вырос?", потом всунула Олежке в попу сложенные вместе все пять пальцев, и запустила в него кисть руки до самого запястья.
- О, у тебя уже не жопа, а лоханка! Быстро разработалась! - со смехом проговорила она, и заставила обсосать и вылизать вынутую из его попы свою руку. - Ладно, продолжим! Поскакали, нооо! - Женька бросилась на него как какое-то дикое животное, и с силой всунула Олежке в попу страпон.
Неизвестно, что творилось в Женькином сознании, какие ассоциации и фантазии рождались в её голове, или она очень хорошо могла понять, что чувствует и переживает шевелящееся под ней тело, но буквально минуты через три она опять затряслась и закричала от сильного оргазма. Так повторялось ещё раз пять или шесть. И каждый раз она кончала почти что сразу, иногда даже едва только присунув в его попу. И только когда она порядком устала, Женька ушла к подругам, хорошенько отстегав Олежку прутом.
Обессиленный Олежка лёг и полностью расслабился. Дикое напряжение спало, лишь нестерпимо болели исхлёстанные ягодицы да задний проход. Он уже думал, что мучения его окончены, вот-вот ему вернут одежду и отпустят домой. Как же он ошибался! Это было только начало, и на сегодня ему предстояло вынести вторую половину мучений. Пускай не столь болезненных, но противных.
Не прошло и десяти минут, как в комнате снова появилась Лера. Без страпона, но совершенно голая. Покачивая бёдрами, с чувством полного превосходства, она подошла к Олежке, пристегнула цепочку к ошейнику, рванула его с кровати, и огрела прутом, брошенным на полу до того Женькой.
- Видимо, ты снова забыл, что надо делать, когда приходит госпожа?
Олежка поспешно спрыгнул на четвереньках с кровати, грохнувшись об пол. Лера ещё раз с десяток протянула его по попе и ляжкам.
- Тебя снова выпороть? Ты обещал услужать госпожам?
- Да, госпожа Лера.
- Тогда почему ты не занял при появлении госпожи подобающее тебе положение - на коленях, а валялся будто находишься у себя дома?
- Я... ещё не знал... Простите меня, госпожа Лера!
- Хорошо, сейчас драть мы тебя не будем. Днём - посмотрим! Ты очень хорошо поработал попкой, сейчас мы посмотрим, как ты умеешь работать ротиком и язычком! - Лера села на край кровати, широко развела ноги и откинулась назад. С силой потянула за цепочку. - Ты понял, что тебе надлежит делать?
Олежка обернулся. За его спиной стояли улыбающиеся Женька с Мариной. У каждой в руке был пучок из пластиковых прутьев с раздвоенным концом, штук по пять в пучке. Он посмотрел вперёд, увидел щель между напухшими в предвкушении губками Леры, её лобок, заросший довольно длинными светлыми волосами. Его чуть не стошнило. Лера рванула цепочку так, что Олежке показалось, что ещё и чуть, и оторвётся голова. Жалящий удар прутом обжёг его попу. Нелепо подпрыгивая на скованных наручниками руках, не испытывая ничего, кроме безнадёжной обречённости, он пополз к Лере...
