Все: Порно рассказы

«Уж третий месяц воздержанья!»

«Будь смелей! Одни мы здесь. Разденься!»

«Три девицы под окном»

«Видя такую тупиковую ситуацию, когда естественным образом закончить было невозможно, и видя ее большую любовь к членам (ее рука не отпускала его) я тактично спросил (попросил) ее "Возмешь?" и пересел на стол. Не говоря не слова Люда опустилась перед столом на корточки, расстегнула и опустила мои штаны до колен, освободил "моего друга" и взяла его в рот. Мой член, подторможенный алкоголем, стоял что надо, не подвел. Как она сосала, какой это был минет ! Господа, без преувеличения скажу: ни до, ни после этого такого минета мне никто никогда больше не делал. Это были божественные ощущения. Она так глубоко заглатывала член, так его обсасывала, так облизывала яички - я был на верху блаженства. Обхватив ее голову руками я направлял ее движения. Минуты через 2 такого блаженства я кончил. Люда сперму сразу сглотнула, что мне тоже понравилось. Я был ей очень признателен за то удовольствие, что я получил. Я ее поднял Люду с колен, поцеловал в рот (с языком, как мне нравится). После этого мы оправились и спустились в зал к компании. Никто ничего не заметил (Или мне так показалось)»

«Я сразу согласился. Я понял что я развратник. Всав на коления взял сначала у одного а потом и у другого в рот. Впервые я сосал член. Это незабываемое удовольствие. Я и это советую вам.»

«Через пару минут ее пальцы вновь были во мне, движения становились чаще, я чувствовала приближение оргазма. Мое тело напряглось, ее рука двигалась быстрее и я кончила с пронзительным криком. через пару секунд мы пошли в спальню и там началось все с начала...»

«Но ощущения были изумительные: такой твёрдый, такой энергичный, хоть и небольшой... всё совсем не так, как с мужем... Через несколько минут Сергей обмяк и затих. Тяжесть его расслабленного тела тоже была приятна Свете... Потом они просто лежали рядом, приходили в себя. Он виноватым голосом пробормотал что-то вроде: наверное, я слишком быстро кончил, ты не успела почувствовать. Она ничего не ответила.»

«Мед. сестра поднесла девушке шарик с нашатырём к лицу, потёрла виски и после этого вылила на спину содержимое флакончика. Комната огласилась истошным, протяжным воплем Вали. Она завертела головой и задёргалась всем телом. Когда крик стих, фрау Ульрих, с блаженной улыбкой, растёрла жидкость по спине допрашиваемой, вызвав новый вопль. Василий начал бить по ягодицам, а Алексей, размахнувшись, ударил деревянной палкой по середине икр. Валя вытянула ступни как балерина и опять истошно заорала. Девушку били минут двадцать. Марта, периодически, останавливала избиение и задавала вопросы. Валя в ответ только отрицательно мотала головой. Наконец, допрашиваемая впала в глубокий обморок. Ягодицы бёдра и голени представляли собой сплошной синяк, а спина кровавое месиво.»

«Марта подошла к Марине сзади и с размаху ударила её по ягодицам. От неожиданности Марина расцепила руки и упала на пол, на живот. Резкая боль пронзила зад девушки и разлилась по всей спине, ей показалось, что её коснулось, что-то ледяное, ставшее тут же раскалённым железом. Марина закричала, и схватившись руками за попу, согнула ноги в коленях.»

«Игорь не стал церемонится, он достал из бумажника 50 долларов и дал шоферу, а потом притянул меня к себе, так, чтоб можно было снять трусики и увидеть мою киску...он опустил голову к моему нутру и принялся лизать его.так неистово, что я взвыла от удовольствия! У меня было много мужчин, но такого нежного и в тоже время страстного я еще не встречала! Через пол часа мы приехали в гостиницу.он снял номер и мы поднялись на верх... Он не дал мне даже опомниться и снять с себя туфли... он просто как зверь прижал меня к стенке и начал разрывать мою одежду. Потащил меня на кровать..завалил резко вошел в меня... такого оргазма я не испытывала еще никогда! Пото он позвол меня в ванну.и попросил чтоб я сделала ему минут, но чтоб в это время он видел как я писаю...я не могла позволить себе этого..тогда для меня это было постыдно, но он приказал и я подчинилась... он кончил почти сразу.»

«Марта поднялась и начала, руками в перчатках тереть ступни жертвы. Ульрих покрутила лебёдку, и подошвы подвешенной оказались на уровне груди Марты. Немка гладила их руками, потом прислонилась к ним лицом и начала нюхать, жадно вдыхая воздух. Ошарашенные, девушки молча смотрели за происходящим. Марта начала учащённо дышать, затем расстегнула бюстгальтер и бросила его на пол. После этого она начала тереться сосками о подошвы Алевтины, издавая громкие стоны. Наклонялась к ступням и начинала их лизать и целовать, кусала пятки и сосала пальцы. Так продолжалось минут десять. Все притихли. Даже Алевтина не издавала ни звука. Её исполосованное тело висело неподвижно. Марта вдруг резко отошла назад и схватила резиновую палку, которая лежала на столе. В глазах её был бешенный блеск. Она вся вспотела, и её кожа лоснилась под светом лампы. Она бросила на пол пилотку, и изо всех сил ударила Алевтину по пяткам. Несчастная опят истошно заорала. Марта лупила по пяткам и выше, по всей ступне. Через десять ударов она остановилась, и вновь принялась неистово лобызать подошвы жертвы. Так она несколько раз чередовал побои с ласками. Немка выглядела обезумевшей, громко стонала и периодически кричала, что то по немецкий. Помнив, насколько это больно, Марина невольно считала удары, вздрагивая всем телом, на каждый из них. Всего она насчитала сорок ударов. Несчастная Алевтина выла, пытаясь хриплым голосом, умолять Марту остановиться. Её ступни стали синими, из-за того, что она долго висела привязанная за ноги и от побоев. Больше всего досталось пяткам, они были почти чёрные, со следами укусов после ласк Марты.»

«Лена наклонилась и подняла с пола вторую палку. Медсестра рявкнула на Марину. Девушка подняла палку и ударила по пятке Марты. Удар получился слабый, и Марина тут же почувствовала боль в спине. Ульрих два раза сильно хлестнула девушку плёткой. Лена замахнулась и сильно врезала по подошве Марты, та завыла и задёргала всем телом. Марина повторила то же самое, и у неё получилось лучше. Фрау Ульрих перестала бить её. Девушки старательно лупили немку по пяткам и подошвам. Марта громко кричала и извивалась на станке. Её ступни покраснели и покрылись потом. Ульрих скомандовала, и девушки принялись лизать ступни Марты. Так повторялось несколько раз подряд. Медсестра подошла к голове офицерши и, сняв сланец, поставила ногу ей на лицо. Марта принялась истово лизать ступню Ульрих. Через пятнадцать минут экзекуции, медсестра подошла к перепуганной Алевтине, и потащила её за косу к станку. Алевтина хотела, было, сопротивляться, но получив по грудям плёткой, покорно поползла. Ульрих ткнула девушку, в промежность Марты и что-то сказала.»

«Марта позвала палачей, и они приступили к экзекуции. Марину раздели и положили на лавку, закрепили доски с прорезями для шеи и ног, привязали ремнём в области поясницы, завязали кисти рук. Девушка громко плакала и причитала. Василий взял розгу в руку, и сильно размахнувшись, начал сечь по ягодицам. Розга со свистом рассекла воздух и припечаталась к коже, оставив на ней красную полосу. Марина ощутила сильное жжение в области попы и начала визжать как поросёнок. Василий методично с интервалами наносил удары. Полосы на коже ложились параллельно. Покрывая постепенно весь зад девушки. Марина вспотела, глаза вылазили из орбит. Боль нарастала с каждым ударом и распространилась от попы к затылку. Единственное, что могла делать несчастная, кроме крика, так это вертеть головой. В глазах Марины плавали круги. Она охрипла и оглохла от собственного крика. После двадцатого удара, Василий начал сечь поперёк первых полос, боль ещё усилилась, Марина орала как резаная, и умоляла Марту прекратить наказание. Но та продолжала, вместе с майором, молча наблюдать за поркой. Василий сменил очередную измочаленную розгу, и продолжал наказание. После сорокового удара, Марта приказала остановиться. Марину отвязали. Рыдающая девушка встала, взялась руками за попу, даже не пытаясь прикрыть свою наготу.»

«Сейчас самое время посмотреть в ее наполненные страстью глаза - в них я увидал жажду продолжения. Ника - прекрасная моя Ника изнемогала от желания, и жар ее тела испепелял меня и заставлял задыхаться, словно от нестерпимого зноя. Кажется, что кружится голова, я не могу больше стоять сверху и припадаю губами к ее чудесной груди, небольшой, но такой вкусной. Я играю языком с ее соском, целую смуглую кожу вокруг, и спешу ласкать второй. Мокрые, они блестят и встают еще больше. Ника стонет и улыбается мне в ответ.»

«Лиза кончила. Она издала дикий вопль и от бессилия повалилась на стол. Но Эдуарду этого было мало. Он подошел к Лене, взял ее за талию и вонзил свое "острое копье" в цель. Девушка начала кричать. Рома даже испугался. Он быстро вытащил член и отпрыгнул назад. Но когда понял, что все в порядке, решил помочь другу. Они оба взяли ее...взяли без всякого сожаления, как звери...»

«Она задергалась, но я, схватил карандвш "Гигант" (помните такие - по советскому строю), который был в вазе на письменном столе, вогнал его ей во влагалище.»

«Дамир и Ленка ничего не слышали. Он думал о ней, а она о пошлости брака и пользе секса. Поезд набирал скорость, а их молодые тела беспощадно лишались калорий:»

«Полизав кончиком языка её, ставшие твёрдыми соски, я, по её мычанию, понял, что она "готова".Тем неожиданнее было для меня её "возвращение к жизни". Она мягким , но настойчивым движением руки усадила меня на унитаз, а сама , встав на колени , расстегнула мне ширинку и достала мой хер . Полюбовавшись на него она стала водить своим мокрым , горячим языком по багровой головке. Это, я вам доложу, было просто чудесно. Я даже в самом чудесном сне не мог представить себе эту картину... Аня, стоя на коленях, раздетая до пояса, обслуживает меня по полной программе. Минуты через 4 я обильно кончил в унитаз. Дабы не терять времени зря, мне пришла идея отблагодарить Аню . Подойдя к ней вплотную , я целуя её начал снимать с неё джинсы. Когда мне это удалось, моему взору представились почти насквозь мокрые трусики. Я положил разомлевшую девушку на спину и в свою очередь, встав на колени, отодвинул нижнюю часть трусиков вправо. С удивлением отметив , что Аня была гладко выбрита ,я начал плавно водить языком по распухшим, довольно толстым половым губам. Когда я глубже проникал, в её щель Аня томно мычала, при этом издавая тихий стон. Круговыми движениями, раздражая её клитор, я слышал эти стоны всё громче и громче. И вот ,наконец ,она вся напряглась, тело её приподнялось в порыве оргазма и...Испытав сладостные мгновения, Аня в изнеможении растянулась на полу ,тяжело дыша.»

«И понеслось... "Я губами чувствую, что тобой толком еще никто не занимался." Разве? Он поцеловал ее, сначала в губы, потом стал целовать ее тело, спустился ниже, к груди, затем к животу. Затем начал языком ласкать клитор, долго, упоительно... Да, подумала она, ТАК мной еще никто не занимался. Это был первый оргазм, который она ТАК получила. Она была ему благодарна и хотела как-то отблагодарить его, ее желание не ушло, а только еще больше выросло. "Иди ко мне". Резкий толчок. "Какой же он ограмный, как же это больно, как же это здорово..." Два, три... Не прошло и минуты, как от всего пережитого возбуждения он кончил... Она почувствовала легкое разочарование. "Сейчас я вернусь и мы продолжим." Так быстро? Он не переставал удивлять ее. Они занимались любовью два дня и чувствовали, что так хорошо им никогда не было.»

«...Эта ночь покажется мне бесконечной. Я буду видеть и слышать во сне только тебя. Уже сейчас я прошу... прости меня, моя маленькая белая звездочка - за темные круги, нарисованные акварелью бессонницы и тоски под моими глазами. Как бы мне хотелось, чтобы ты поцеловала их... потом, когда - ни будь, позволив принять этот поцелуй и сделав мне такой подарок. Зная, что этого никогда не произойдет и что мое чувство, такое одинокое и неправильное - неразделенное навеки, я все же прошу у тебя прощения. Мне почему то кажется, что тебе бы не понравилось, что я так тоскую по тебе...»

«Не в силах больше терпеть Максим прислоняет Марину к стене, она обнимает его ногами за талию, и орудие парня входит в Маринкину норку. Она стонет и тяжело дышит, он щекотит язычком Маришино ушко , а зубками нежно покусывает мочку. Они стоят почти не двигаясь, только девушко слегка то поднимается, то снова насаживается на член.»

«Весеннее солнце заливало весь класс, заражая безудержным весельем его обитателей. Даже модель скелета казалось, радостно улыбалась. До звонка оставалось не больше десяти минут, и поскольку урок был последним, настроение у всех было каким угодно, только не рабочим. Напрасно Александра Владимировна прохаживалась по классу, стараясь не допустить возникновения всеобщего бедлама.»

«Девушка вытянула язык, мужчина задрал свой член кверху. Ольга провела языком от головки члена до мошонки и обратно. И ещё несколько раз. И тут он кончил. Брызнула сперма, девушка отпрянула назад. Сперма стекала её по волосам, по лбу. . .Мужчина шагнул к ней.»

«21.00 - Он был трезв. Кроме двух рублей денег не было вообще. На его плече сидела довольная крыса, которую больше никто не мучил. Он развернулся, сказал приятелю что пора. На оставшуюся двошку купил бутылку "Славутича" и свалил. Даже не ушел, а просто свалил... Его никто и нигде не ждал...»

«В марте я снимал проституток через агентство там, где я живу. Недалеко от моего дома. Первая - Ксюха, пошла якобы мыться, но когда я кончил, стал снимать презерватив, у меня рука вся воняла каким-то ссаньём. Через 10 дней, в марте, я снял там-же, только другую (Алесю). Тёлка просто заебись. Она потекла, так дрыгалась подомной, что это была самая лучшая ёбля за всё, что у меня были предыдущие.»

«Моя попутчица была небольшого роста с полными ногами и внушительного размера бюстом, обтянутого шикарным лифчиком, кружева которого просвечивали сквозь белоснежную блузку. На ней была короткая не для ее форм юбка. Но от этого ее великолепные ножки выглядели еще аппетитней. Лучи света исходившие от уличных фонарей, постоянно, то и дело подчеркивали ее формы. Подошел кондуктор и я пытаясь достать мелочь на билет, 'случайно' роняю ее на пол. О ее бедра, ее шелковистая кожа, как восхитительна она в лучах тусклого света. Нагнувшись еще чуть-чуть, нетрудно было разглядеть ее трусики. Поднявшись, я ловлю ее взгляд, взгляд хищницы. Мужское достоинство уже не умещается в штанах. Моя королева автобуса замечает это и прикусив пухленькие малиновые губки наклоняется вперед. Ее великолепные груди чуть ли не вываливаются мне на встречу и приглашают их теплом. Но, к сожалению, моей мечте так и не суждено сбыться. Мы подъезжаем к метро, и моя прекрасная незнакомка как птица выпархивает в ночную неизвестность. И я предвкушая желание новой встречи изо дня в день езжу на моем автобусе N...»

«Киса повернулась ко мне задом, рукой через свою промежность взяла меня за член и вставила в себя. Я взял ее за талию на начал входить. Она терла свой лобок иногда касаясь моего члена. Так мы сношались в коридоре - кончил я во влагалище, все что вытекло из нее она растерла по своему лобку и животу. "Пойдем мыться" - сказала она. Киса вымыла меня и сказала - "Тебя надо побрить" - но взяла мой член и начала медленно и с наслаждением брить. После этого я выглядел как мальчишка.»

«"Мама, не мацайте писю,»

«"Открой, козёл, я тебя в жопу выебу! А не откроешь - я выломаю дверь и не только выебу, но и хуй тебе отрежу!! Я вам покажу, суки! Да я таких сволочей как вы в рот ебал!!!" Я много раз видел мужа Эльвиры - это был здоровенный мужик с огромными волосатыми ручищами, и ему ничего не стоило выломать дверь. "Давай лучше откроем" - прошептала Эльвира - "Он ведь выломает, и тогда нам действительно не поздоровится!" Я подумал, и решил, что она права. К тому же, было бы большой подлостью с моей стороны продолжать прятаться и тем самым вынудить Фёдора обрушить весь свой гнев на Эльвиру когда она явится домой. С этими благородными мыслями я решительно подошёл к двери и повернул ключ в замке. Ударом ного Фёдор распахнул дверь и , ворвавшись в квартиру, быстро запер её изнутри, а ключ положил себе в карман. "Ну что, натрахались, суки?"- спросил он тихо и вкрадчиво - "Дурака из меня решили сделать? А вот теперь вы отсюда не выйдете, пока я не захочу! А я разрешу вам выйти лишь после того, как посчитаю, что достаточно наказал вас за такое блядство!"»

«Я не просила этой любви, я вообще не просила никакой любви. И его любовь я старалась не замечать. В конце концов, как можно заметить то, чего не было, и, скорее всего никогда не будет? Но чем больше я ничего не видела, тем сложнее было ничего не видеть, пока в один из дней я не поняла, что дышать больше без него не могу, и, скорее всего уже не буду. Вот тут то и начался кошмар - губы, которые до этого использовались только для разговора, начали искать его губы, а тело жаждать его ласки. Он же, как непревзойденный змий-искуситель, поддерживая разгорающуюся страсть, искал параллельно пути к отступлению. Добившись своего - нет не банального секса, но чувственности и желания, испугался за свое доброе имя и не найдя способа лучше - отдалился. Я же, не заметив перемены, по прежнему льнула к тому, чей образ стал для меня подобен ангелу и богу, и чьи ласки возносили на пик блаженства. Возможно ль, содрогаться всем телом от одной мысли о поцелуе и желать объятии так, что сердце забывая биться, замирало. Каждую ночь, каждую проклятую ночь, я надеялась, нет, я искренне верила, что он не лжет, что он любит. Я жила только его словами о безграничной любви и истинной преданности. Но в тот миг, когда я поверила и сдалась, когда раскрыла губы навстречу его ищущим губам - я проиграла. И дело не в том, что, добиваясь цели, мужчина ищет новую цель, а лишь в том, что, достигнув ее, он боится ее последствии и, поджав хвост, возвращается в конуру, которую сам себе отвел.»