Андрей и Алиса жили под одной крышей три года, с тех пор как их родители поженились. Им было по восемнадцать, и хотя крови между ними не было, их отношения всегда были натянутыми — смесь подростковой неловкости и какого-то странного притяжения, которое оба отрицали. Андрей — высокий, худощавый, с короткими каштановыми волосами и тёмно-зелёными глазами, вечно в мятых футболках, чувствовал себя неуклюжим рядом с девчонками, которые его не замечали.
Алиса — чуть ниже, с длинными светло-рыжими волосами, обычно в хвосте, и серо-голубыми глазами, скрывала свою стеснительность за язвительными шуточками. Оба были девственниками, оба тосковали по чему-то, чего не могли найти. Всё изменилось в жаркий августовский вечер. Родители уехали, дом опустел. Андрей весь день просидел за компом, погружённый в игру, но к вечеру усталость и жажда погнали его вниз. Проходя мимо комнаты Алисы, он услышал тихий звук — вздох, переходящий в стон.
Дверь была приоткрыта, и любопытство, смешанное с уколом стыда, заставило его заглянуть. Алиса лежала на кровати, волосы разметались по подушке, одна рука теребила грудь под футболкой, другая скользила под шортами — медленно, ритмично. Её глаза были закрыты, губы приоткрыты, щёки горели. Андрей замер, сердце заколотилось, как молот, а в груди сжалось от смеси шока и жара. Он знал, что должен уйти, но ноги не слушались — возбуждение накатило волной, подогреваемое запретностью момента. Она открыла глаза.
— Чёрт, Андрей! — Алиса подскочила, натягивая одеяло, её голос дрожал от ужаса и стыда. Она чувствовала, как кровь приливает к лицу, а внутри всё сжимается от мысли, что он видел её такой — уязвимой, голой в своих желаниях. — Ты что, подглядываешь?
— Я… не специально, — Андрей отвёл взгляд, но его голос выдал дрожь — смесь вины и чего-то тёмного, что он не хотел признавать.
— Просто услышал. Она сжала одеяло, сердце колотилось, а в голове крутился вихрь: злость, унижение, страх, что он будет смеяться. Но потом, неожиданно для себя, она хмыкнула — нервно, на грани истерики. Это был её способ справиться, спрятать растерянность за бравадой.
— И что теперь? Всем разболтаешь? — спросила она, но в голосе сквозила надежда, что он не станет.
Андрей покачал головой. Внутри него боролись стыд и странное желание, которое он давно подавлял. Она была красива, даже сейчас, в этом смятении, и мысль, что они не родные, вдруг вспыхнула ярко.
Он сглотнул и выдавил: — Нет. Я подумал… может, нам попробовать. — Что? — её глаза расширились, дыхание сбилось. Она чувствовала, как страх мешается с любопытством — он серьёзно это предлагает? Её сердце подпрыгнуло, а внизу живота что?то сжалось, но она не знала, от ужаса или предвкушения.
— Мы не родные, — продолжил он, голос дрожал, но он цеплялся за эту мысль, как за спасение. — Оба одни, оба… ну, ты поняла. Никто не узнает. Она молчала, её разум кричал «нет», но тело говорило другое — тепло между ног, оставшееся от её прерванного занятия, подталкивало согласиться. Она откинула одеяло, чувствуя, как уязвимость сменяется странной смелостью. Её ноги обнажились, футболка задралась, и она увидела, как его взгляд дрогнул. — Ты серьёзно? — голос стал ниже, с ноткой вызова.
Андрей кивнул, шагнув ближе. Его трясло — от страха, что она откажется, и от возбуждения, что она могла согласиться. Он сел на кровать, чувствуя, как ладони потеют. Воздух стал густым, как сироп. — Давай попробуем. Если что — остановимся, — сказал он, надеясь, что это звучит увереннее, чем он чувствовал. Алиса выдохнула, откинулась на подушки. Её сердце колотилось, стыд боролся с желанием — она боялась, но хотела знать, каково это. Она посмотрела на него, прищурившись, и решилась. — Ладно.
Ты первый. Он наклонился, их губы столкнулись — неуклюже, слишком резко, но это было как взрыв. Андрей почувствовал её дыхание, мягкость губ, и внутри всё перевернулось — страх ушёл, уступив место жадности. Поцелуй стал глубже, его язык нашёл её, и она ответила, чуть прикусив его, будто проверяя. Её страх растворялся в этом ощущении — тепло его рта, лёгкий привкус мяты от его жвачки. Они отстранились, оба задыхаясь.
Алиса стянула футболку, её грудь обнажилась, и она ощутила укол смущения, но его взгляд — голодный, восхищённый — придал ей смелости. Андрей дрожал внутри, его пальцы скользнули по её животу — кожа была горячей, мягкой, и он боялся сделать что?то не так. Он расстегнул её шорты, она помогла, и его сердце подпрыгнуло, когда увидел её наготу.
— Ты… красивая, — выдавил он, чувствуя себя идиотом, но это было правдой. — Не пялься, делай что-нибудь, — она усмехнулась, но голос дрогнул — ей было стыдно, но возбуждение пересиливало. Андрей наклонился, целуя её живот, спускаясь ниже. Его сердце колотилось от страха и восторга — он не знал, как правильно, но хотел попробовать.
Его дыхание обожгло её, и она выгнулась, чувствуя, как всё внутри сжимается от предвкушения. Когда его язык коснулся её, она застонала — это было слишком остро, слишком ново. Её разум кричал от смущения, но тело отвечало жаром. Он начал медленно, язык скользил по её складкам, пробуя её вкус — терпкий, солоноватый. Андрей чувствовал себя неуклюже, но её стоны подбадривали, и он находил ритм. Она дрожала, её бёдра сжимались, и это было как сигнал — он делал что-то правильно.
Он надавил на клитор, и она вздрогнула, её пальцы вцепились в его волосы, а внутри неё нарастала паника — она теряла контроль, и ей это нравилось. — Да… вот так… — вырвалось у неё, голос стал хриплым. Её стыд утонул в волнах удовольствия. Андрей ускорился, посасывая, чувствуя, как она течёт. Её запах сводил с ума, он сжал её бёдра, боясь, что она вырвется. Она выгнулась, её ногти впились ему в затылок, и оргазм накрыл её — резко, с вскриком. Её тело содрогнулось, разум помутился, а сердце колотилось от смеси восторга и ужаса — она не ожидала, что будет так сильно. Она оттолкнула его, тяжело дыша, чувствуя слабость и лёгкий стыд.
— Чёрт… ты точно новичок? — её голос дрожал, она пыталась скрыть смущение за бравадой. Он улыбнулся, вытирая губы, чувствуя гордость и облегчение. Но она села, потянула его за джинсы, расстёгивая их. Его член вырвался наружу, и Андрей ощутил укол страха — вдруг ей не понравится? Алиса замерла, глядя на него, и внутри неё смешались любопытство и нервозность — он был твёрдый, горячий, и это пугало её своей реальностью.
— Моя очередь, — сказала она, стараясь звучать уверенно, но голос выдал дрожь. Она наклонилась, её волосы упали ему на бёдра. Андрей затаил дыхание, чувствуя, как всё внутри сжимается от предвкушения и страха. Её губы коснулись его — тепло, влажно, и он застонал, его разум помутился от ощущения. Алиса двигалась неуверенно, пробуя языком, потом обхватила ртом. Её сердце колотилось — это было странно, интимно, и она боялась ошибиться. Но его стоны подбадривали, и она брала глубже, чувствуя, как слюна стекает, а вкус его кожи — солоноватый, резкий — заполняет рот. — Алис… я… — он пытался предупредить, его голос дрожал от паники и удовольствия.
Она ускорилась, добавив руку, и он кончил — резко, с хриплым стоном, прямо ей в рот. Алиса вздрогнула, её глаза расширились от шока — горячая, густая сперма ударила ей в язык, и она растерялась.
Она не знала, что делать — часть проглотила от неожиданности, горький вкус обжёг горло, часть вытекла на подбородок.
Она отстранилась, кашлянула, вытирая рот ладонью, её лицо стало алым от смущения и неожиданности момента. — Чёрт… могла бы… и подумать. — её голос слегка дрожал, она смотрела на него с со смущением и легкой растерянностью.
Она покраснела — она не ожидала такого, и стыд накатил волной, смешавшись с остатками возбуждения. — Я… я забыла, что так будет… Андрей, всё ещё тяжело дыша, потянулся к ней, обнял неловко, чувствуя вину и нежность.
— Всё нормально. Надо было предупредить — он пытался успокоить, но сам был в смущении. Они сидели молча, её голова упала ему на плечо.
Оба думали, о том, как резко изменилась их жизнь.
