История эта основана на реальных событиях, случившихся не так давно — в 2018 году.
Для начала немного о себе. Обычный парень, среднее телосложение — не качок, но и не толстый. Рост — 180 см, русые волосы, светло-серые глаза. Работаю инженером-проектировщиком в небольшой фирме. Моя девушка, Настя, ниже меня на две головы — 160 см, тёмно-русые волосы до груди. Фигура миниатюрная, грудь небольшая, но при этом попа выделяется, даже кажется чуть больше, чем ожидаешь у её телосложения.
Осень принесла перемены. У Настиной лучшей подруги, Лады, произошло несчастье... или, может, наоборот, счастье? Она развелась с мужем. Их брак с самого начала выглядел странно: познакомились на её работе — фирма по фотопечати на всём, что можно. Он был старше на 15 лет, уже пережил один развод. Роспись в ЗАГСе случилась без суеты, просто пришли с паспортами и поставили печати. «В этом была какая-то романтика», — потом рассказывала Лада.
Но вскоре всё изменилось. Её пригласили работать в деканат родного университета, и она ушла с фирмы мужа. Тогда и начались проблемы. Он начал пить, становился раздражительным, ревновал её буквально к каждому рабочему дню. Сцены, скандалы… В общем, долго это не продлилось. Лада подала на развод.
Настя, добрая душа, сразу предложила ей пожить у нас — вторая комната всё равно пустовала.
Стоит сказать пару слов о самой Ладе. В принципе, вы её уже видели — она на обложке. Уравновешенная, спокойная, никогда не кричит. Рост — 155 см, длинные чёрные волосы. Фигура изящная, грудь ближе к двоечке, аккуратная попка, красиво очерченные бёдра, стройные ножки. Привлекательная? Определённо.
Но раньше я не обращал на неё внимания. Просто подруга Насти, не более. Иногда заходила к нам в гости, иногда мы встречались где-то втроём. Но теперь ситуация изменилась: симпатичная девушка живёт за стенкой. И тут я поймал себя на мысли... А ведь запретный плод всегда сладок.
Кардинальных изменений в нашей жизни с Настей после появления «третьего лишнего» вроде бы не случилось. Всё шло по привычному распорядку: утро — душ, завтрак, работа. Вечером Настя возвращалась домой раньше меня — где-то в полшестого. Я же, как всегда, добирался в полседьмого, иногда к семи, если застревал в пробках. Лада приходила позже — в промежутке между семью и восьмью вечера.
Но вскоре я начал замечать, что за мной установлен тотальный контроль. Настя стала следить за каждым моим шагом, а всё потому, что моё время возвращения домой всё чаще совпадало с приходом Лады.
Сначала это были невинные вопросы:
— Опять поздно?
— Что так долго?
Но потом начались тонкие намёки, а за ними — и открытые предъявы.
— Ты стал приходить домой позже, — говорила Настя с прищуром, будто ловила меня на лжи. — Причём ровно в то же время, что и Лада… Странное совпадение, не находишь?
Меня это задевало. Не просто задело — выбесило. Потому что на тот момент я и сам понятия не имел, чем заслужил такие подозрения. Я ведь реально не пересекался с Ладой!
Как я уже сказал, в нашей жизни ничего не изменилось. Но вот в моей — ещё как. Я стал наблюдателем.
Наблюдателем за прекрасной подругой моей девушки.
Первое, что я начал замечать — её фигуру. Особенно — попку.
Каждое утро происходила одна и та же сцена. Сначала в душ шла Настя, потом Лада. В этот момент Настя будила меня, чтобы я вставал и готовил завтрак, а сама садилась делать макияж. Квартира у нас была спланирована так, что из спальни нельзя было увидеть, где именно я нахожусь — на кухне, в коридоре или в ванной. И это было мне на руку.
Дело в том, что ванная находилась рядом с кухней, и Лада, то ли случайно, то ли намеренно, не всегда закрывала дверь.
И когда я проходил мимо, мне открывалась шикарная картина:
Она стояла, нагнувшись вперёд, опустив голову в ванну, а её округлая, упругая попка была направлена прямо в сторону двери.
Да, Лада была в спальных шортиках, и не всё было так откровенно, как могло бы быть. Но воображение дорисовывало детали само. Я невольно зависал, задерживая взгляд на этом соблазнительном изгибе, на тонких бёдрах, на том, как ткань чуть-чуть приподнимается, обнажая кусочек гладкой кожи.
А она, увлечённая своим занятием, ничего не слышала из-за шума воды.
Как только Лада заканчивала смывать пену с волос, я тут же плавно отходил и исчезал на кухне, включая чайник, как ни в чём не бывало.
Так продолжалось пару месяцев, и меня всё устраивало. Утро теперь проходило в куда более приятном ключе.
А иногда и вечером выпадали бонусные моменты — когда Лада выходила из душа в одном полотенце, с влажными волосами и покрасневшей от горячей воды кожей.
После такого фантазии сами собой просились наружу…
Наступили новогодние каникулы, и Лада собралась ехать к знакомому в Мурманск. Билеты на поезд она купила заранее, но почему-то решила, что вызовет такси всего за час до отправления и спокойно доберётся до вокзала.
Но не тут-то было.
Город накрыла предновогодняя суета — пробки встали намертво. Такси не найти. Паника. Лада мечется по квартире с телефоном в руках, нервно обновляя приложения, Настя тоже начинает переживать, предлагает варианты.
— Рома, может, она успеет на маршрутке? Посмотри по картам!
Я открываю навигатор, быстро прикидываю маршрут.
— Если выйдет прямо сейчас — должна успеть.
Но Лада лишь ещё сильнее сникла. В глазах — растерянность, даже слёзы на подходе.
— У меня чемодан… А на улице снега по колено, я его просто не дотащу…
Настя смотрит на меня с мольбой:
— Ром, поезжай с ней, поможешь!
Я вздыхаю, но соглашаюсь. Лада тут же оживает, благодарно улыбается — надежда на спасение её поездки вспыхивает с новой силой.
Мы успеваем.
С пересадкой, но всё же добираемся до вокзала вовремя. Я заношу её чемодан в вагон, убеждаюсь, что всё в порядке, а до отправления остаётся ещё немного времени.
Мы стоим на перроне.
— Рома, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, — говорит Лада, смотря на меня снизу вверх.
— Да ладно тебе, ерунда. Просто обними меня, и на этом хватит, — улыбаюсь я.
Но в голове уже зрел коварный план.
Лада шагает ко мне и обнимает, но вместо того, чтобы положить руки ей на спину, я скольжу ладонями ниже — прямо на её упругую попку.
Сжимаю.
Не слишком сильно, но так, чтобы она точно поняла: это не случайность.
Она вздрагивает, но не отстраняется. Не делает резких движений, не отталкивает меня.
Просто молчит.
Стоит, прижимаясь ко мне, дышит чуть глубже, чем обычно.
Я медленно, но уверенно поглаживаю её формы, сжимаю плотные, словно пружинистые, мышцы, чуть разводя их в стороны. У Лады попка совсем не такая, как у Насти. У моей девушки она мягкая, нежная, словно желе, а у Лады — крепкая, натянутая, как слегка приспущенный волейбольный мяч. Сжимать её сложнее, но от этого ещё приятнее.
Объятие длится всего несколько секунд, но напряжение между нами можно резать ножом.
Когда она наконец отстраняется, наши взгляды встречаются.
В её глазах… что-то новое. Искра.
Раньше она так на меня не смотрела.
Я чувствую лёгкое головокружение — то ли от адреналина, то ли от её близости. В голове пусто, и единственное, что вырывается с губ:
— Спасибо.
— Не поняла, за что? Это же я тебя должна благодарить.
Она улыбается, и я ловлю себя на том, что мне не хочется её отпускать.
— В общем, Ром, когда я вернусь — можешь попросить меня о чём угодно, — говорит она с лёгкой игривостью. — А теперь тебе пора, а то ещё уедешь со мной.
Мы прощаемся.
Я еду домой.
Новогодние праздники пролетают быстро. Жизнь возвращается в обычное русло.
Возвращается и Лада.
После праздников мой интерес к Ладе не угас ни на грамм. Наоборот, казалось, что он разгорелся с новой силой.
В конце недели Настя попросила меня развесить бельё после стирки.
— Ром, раз уж я иду в ванну, развесь, пожалуйста, бельё.
— Да без проблем, — бросил я, особо не задумываясь.
Она выложила свежевыстиранные вещи в тазик и скрылась в ванной, а я взял его и направился в нашу комнату, где стояла сушилка.
На ходу я машинально окинул взглядом содержимое и понял, что в этот раз стирались в основном цветные вещи. Среди них были и наши, и Лады. Но вот что бросилось в глаза — из вещей Лады там были почти одни трусики.
Чёрт.
Я, конечно, знал, что девушки любят разнообразное бельё, но здесь передо мной развернулась целая радуга кружев, тонких лямочек, соблазнительных тканей.
Развешивая вещи, я всё больше чувствовал, как в голове поселяются не самые приличные мысли.
Когда до конца оставались только трусики Лады, я уже не мог сдержать любопытство.
Первый экземпляр — из тончайшего кружева, чёрного, с узором из переплетений. Маленький треугольник спереди, а сзади… почти ничего. Почти невесомые лямки-стринги, которые могли скрыть разве что каплю скромности.
Следующая пара — нежно-розовые, из гладкого атласа, с крошечным бантиком спереди. Классика, но с вызывающе низкой посадкой, которая идеально подчёркивает изгибы.
А вот эти… Белые, ажурные, с тонким полупрозрачным узором, который, казалось, создан для того, чтобы только разжигать фантазию.
Я провёл пальцами по нежной ткани, оценивая её мягкость.
