Ночью каждый таков, каким ему бы следовало быть, а не такой, каким он стал.
Э.М. Ремарк.
Говорят, ночь меняет местами приоритеты. Важные вещи отступают на второй план, а самые незначительные детали выпирают на передний. Так сказал кто-то мудрый и был совершенно прав. То, что в темноте порой кажется пугающим, на поверку потом оказывается чем-то совершенно обыденным. И наоборот, в светлое время суток некоторые вещи нас могут напугать или даже шокировать, зато под покровом ночи они приобретают совершенно иные цвета и оттенки, становясь объектом фантазий и вожделений.
Ночь манит нас своей таинственностью, раскрывает истинную суть человеческого индивида, позволяя ему до рассвета стать тем, кем ему хочется быть. Зато с первыми лучами солнца она, эта самая суть, снова стыдливо прячется где-то далеко на задворках подсознания. И порой мимоходом всплывшие днём в памяти ночные сцены или даже мысли заставляют того или иного индивида усомниться в собственной нормальности, а то и вовсе причислить себя к неизлечимым извращенцам.
Сказанное относится в равной степени и к мужчинам, и к женщинам. Возраст тоже не имеет значения. Столкнувшись с подобным впервые в подростковом возрасте, человек несёт потом этот крест через всю жизнь. Меняться могут лишь фантазии, заставляющие вскипать кровь по ночам и не дающие потом покоя одним лишь фактом своего существования до следующего заката.
И если случается так, что жизнь сводит вместе два несущих свой крест индивида со взаимно комплементарными ночными фантазиями, устоять от греха у них едва ли есть шанс. До поры, до времени они, конечно, могут сопротивляться и противиться, но рано или поздно их внутренняя суть всё равно возьмёт над ними верх.
И ей решительно всё равно, кто они, чем занимаются по жизни и кем друг другу приходятся. Важно лишь наличие взаимного притяжения. Это необходимое и достаточное условие для того, чтобы вспыхнувшая однажды случайная искра разожгла жаркий огонь на долгое время. И полыхать ему, как водится, суждено именно по ночам, низвергая в тлен стыд, предубеждения, страх, а заодно и все нормы приличия…
Оля лежала в своей постели, уткнувшись лицом в простыню в изголовье кровати. Подушка сложена пополам у неё под животом, колени поджаты. Одну руку, согнув в локте, она положила себе под лоб, а вторую пропустила между животом и подушкой.
Её красивая оголённая попка была подставлена под ласки сильных мужских рук, которые скользили по нежным девичьим половинкам, постоянно проваливаясь в ложбинку меж них и дотрагиваясь тёплыми мягкими пальцами до сжатого в звёздочку тёмно-розового колечка.
Девушка млела от этих прикосновений, а ещё больше от сознания того, что он сейчас не только ласкает её, но и бесцеремонно рассматривает с близкого расстояния все выставленные напоказ прелести. Свои пальчики она давно направила в горячую киску и неторопливо накручивала там круги вокруг клитора.
Так продолжалось бесконечно, томительно долго. А потом он вошел в неё. Такой брутальный и огромный. Но сделал это столь мягко и умопомрачительно нежно, как не смог бы никто другой. И экстаз тотчас унёс девичье сознание куда-то далеко за пределы бытия. И длился, казалось, целую вечность… А наутро они оба вели себя так, что ни один даже самый гениальный психолог не распознал бы в них завзятых любовников.
Сегодня днём на Олю вдруг с новой силой нахлынули воспоминания о той ночи. А ведь с тех пор прошло уже почти две недели! Она снова и снова мысленно испытывала те изысканно-бесстыдные ласки и прикосновения, которые сводили её с ума вплоть до самого рассвета.
Ей нестерпимо хотелось поскорее повторить их, а потом снова почувствовать в себе его могучую твердь. Но она всё сидела и сидела на этих скучных и бесконечных лекциях, пытаясь даже что-то конспектировать. Киска текла так, что трусики промокли насквозь, и ей пришлось на перемене стрельнуть у подруг ежедневку. Третью за сегодняшний день.
Была ранняя весна, снег уже наполовину растаял, но температура за окном держалась около нулевой отметки. На улице было пасмурно и уныло, временами накрапывал мелкий нудный дождик. Уже смеркалось, но возвращаться в пустую квартиру раньше времени Оле совсем не хотелось, поэтому домой она не торопилась.
По дороге из института она специально вышла из метро на одну станцию раньше, чтобы прогуляться по магазинам, и заодно купить чего-нибудь вкусненького им с папой на ужин. Укрытый густыми сумерками и утомлённый долгим рабочим днём город ещё не вполне отошёл от зимней спячки. Освещённые фонарями улицы отблёскивали мокрым от моросящего дождя асфальтом.
Необычно низко над горизонтом сквозь дымку облаков то и дело выглядывала огромная луна. Ночное светило озаряло и пронизывало всё вокруг своим холодным сиянием. На тёмно-синем небосводе уже отчетливо виднелись многочисленные звёзды. С каждой минутой ночь всё более властно овладевала городом и вводила его жителей в то самое состояние, когда дневные приоритеты и ценности уступают место ночным.
Мысли путались в голове усталой студентки. Глубокомысленные философские рассуждения то и дело перемежались с возникающими в памяти фразами нудного лектора. Неожиданно снова всплывшие воспоминания о той безумной ночи вдруг разом отодвинули всё на второй план и целиком завладели сознанием.
А поскольку стрелять ежедневку теперь было уже не у кого, Оле пришлось энергично встряхнуть головой и потереть пальцами виски. Она решила вспомнить о житейских надобностях и зайти в ближайший торговый центр. Всем ведь известно, как покупки успокаивают гармонизируют женское естество!
Войдя в стеклянные двери, девушка купила в крошечном кафе стаканчик горячего шоколада навынос. Потягивая горьковато-сладкое питьё через трубочку, она стала неспешно прогуливаться по торговым галереям. Хотела было зайти в отдел с джинсами, но ей дали понять, что с едой и напитками в их магазин вход воспрещён. Пришлось гулять дальше – не допивать же залпом густой горячий десерт! Зато таким образом она добрела до другого интересного отдела, куда её пустили без разговоров, несмотря на большой картонный стакан в руках.
На манекене при входе висела очень даже симпатичная светло-голубая пижамка модного нынче фасона – с откидным клапаном на попе. Оля давно о такой мечтала. И отдавали её со скидкой аж семьдесят процентов, сезон-то близился к завершению! А на ощупь она была такой мягкой и уютной, что сомнений не оставалось. Да ещё и первый же выбранный из корзины рядом с манекеном экземпляр оказался подходящего размера – S. Даже не удосужившись распечатать заводскую упаковку, чтобы проверить комплектность, девушка решительно направилась к кассе.
После оплаты картой, как обычно, пришло СМС от банка. Оля достала телефон и только тут увидела ещё одно непрочитанное сообщение – от отца, в котором он писал, что вечером после работы немного посидит с друзьями за кружечкой пива, и просил к ужину его не ждать.
Вообще, с алкоголем отец был в довольно «дипломатических» отношениях, и никогда не позволял себе лишнего. По крайней мере, за все свои девятнадцать лет она ни разу не видела его откровенно напившимся. Изредка бывал навеселе, конечно, и в такие моменты он становился особенно добрым, общительным и дружелюбным.
В силу того, что ужин с отцом в этот пятничный вечер отменился, девушка решила не заморачиваться дома с готовкой. Оля знала, что отец вернётся поздно и наверняка будет сыт. Ужинать вдвоём по пятницам было у них давней традицией, но сейчас она ничуть не обижалась на него, так как понимала, что мужикам тоже надо порой пообщаться в своей компании и пропустить по паре пива после службы.
Перекусив здесь же в пиццерии, она окончательно решила, что за продуктами сейчас не пойдёт. И к тем занудам из джинсового отдела тоже возвращаться не станет. А вот так вот – из вредности! Тем более, что в руках у неё был заветный пакетик с так неожиданно приятно приобретённой чудной пижамкой! Или, как её некоторые называют, попожамой – из-за отстёгивающегося клапана сзади, позволяющего при необходимости быстро и без труда оголить попу. Ну… мало ли кому и зачем это может понадобиться!
Придя домой, студентка почти час нежилась в горячей ванне с ароматической солью. Распарилась как следует, вымыла волосы и натёрлась несколько раз мочалкой. Намотала на голову полотенце, накинула халат и, захватив с собой маникюрный набор, направилась в комнату. С полчаса на диване перед телевизором пилочкой приводила в порядок свои ногти. Она бы постеснялась делать это здесь при отце, да ещё и в таком виде, но сейчас она в квартире была одна, а свет от торшера гораздо ярче, чем в ванной.
Отношения у них с папой всегда были основаны на взаимном доверии и уважении. За те семь лет, что они жили с ним вдвоём, успели, что называется, притереться друг к другу. Он никогда не повышал на неё голос, а она почти и не давала ему для этого повода. Если в раннем детстве меж ними была почти пропасть – он очень редко уделял маленькой дочери время, почти нигде с ней не бывал, то сейчас они определённо стали родственными душами. Как говорится, «не было бы счастья…».
Общества мамы они лишились очень странно и неожиданно. Причём неожиданно не только для их семьи, но и для всех родственников и друзей, которые знали их очень давно. Бывает, мужчине «вселяется бес в ребро», он внезапно влюбляется в какую-нибудь смазливую блондинку и бросает жену с ребёнком, а то и с несколькими детьми сразу. Но тут вышло как раз наоборот.
Оказывается, иногда подобное случается и с женщинами. Когда Оле было двенадцать, мама вдруг встретила «любовь всей своей жизни» – какого-то тощего и долговязого бизнесмена из Турции, но зато с деньгами и очаровательным домиком на берегу Средиземного моря. Все увещевания и мольбы одуматься были тщетными – она всё равно укатила к нему, пообещав дочери через полгода (ну, максимум – через год!) забрать туда и её тоже. Однако по факту за эти семь лет она дважды забыла даже поздравить Олю с днём рождения!..
