- Прошу прощения, - сально улыбнулся командир спецназовцев и медленно прикрыл дверь обратно. В последний момент в дверном проеме мелькнуло округлое лицо уборщицы. Из коридора раздалось ржание коней. Посмотрев друг на друга, Гена и Полина ни с того ни с сего вдруг присоединились к ним. Это была, конечно, истерика, но какая-то веселая истерика. Полина заливалась звонким задорным смехом.

Спустя какое-то время пара любовников покинула бизнес-центр, чтобы наслаждаться своей близостью уже в другом месте. С высоко поднятыми головами они гордо прошли на выход мимо вахтера.

- Это они, - протараторила ему на ухо уборщица, выпучив глаза. - Я думала убивают, а пригляделась-то - ебутся!

Теперь у бабы Мани тем для разговоров было надолго вперед.

В квартале оттуда на моей шее повисла полупьяная Ленка из бухгалтерии. Ее, не побоюсь этого слова, шикарные сиськи прижались и расплющились о мою грудь.

- Кто бы мог подумать, что эта Пи Джей окажется такой сукой! - Ее язык уже слегка заплетался, что было хорошим знаком. - Отхватила себе такого парня! И что он вообще нашел в этой овце?

"Любовь", - хотел ответить я, но вместо этого спросил сладким голосом Змея-искусителя:

- Хочешь поговорить об этом?

Та самая первая ночь вместе была для Полины и Гены волшебной. Сказка любви продолжалась до рассвета, пока они обессиленные, но довольные не уснули в обнимку.

Примерно в это же время Лена растолкала меня, чтобы я проводил ее с утра пораньше.

- Какой негодник, опять заманил меня! - Она то ли упрекала меня, то ли прикалывалась от похмелья. Я так и не понял спросонья.

- Да ладно, Лен, с тебя не убудет. - Я пошел спать дальше. Тварь ли я дрожащая или право имею? Суббота все-таки...

Так все и началось. Я исподволь наблюдал за Генрихом и Полиной и, к своему стыду, с каким-то нездоровым интересом следил за развитием их романа... Нет, романы в нашей большой офисной семейке случались постоянно. Пары то сходились, то расходились когда тихо по-мирному, а иногда и со скандалом и бурным выяснением отношений прямо в центральном зале офиса на виду у всех и с отягчающими в виде попытки выцарапать глаза. Если что, это я о своем веселом опыте служебных романов говорю.

Отношения между Полиной и Геной выбивались из этого ряда, и поэтому для себя я решил дать им какое-то иное определение вместо романа. Пусть будет баллада. Ничего лучше придумать не смог, но мне понравилось. Звучало романтично. Так оно и было.

Когда человек счастлив, то он беззаботен и смотрит на мир другими глазами. Он многого не замечает и хочет разделить свою радость с окружающими. Именно такой и стала Полина. Счастливой. На любовь Гены она отвечала преданностью и нежностью. Если бы меня спросили об идеальной паре, то я бы указал на них.

Эта сладкая гармония никого не оставила равнодушным. Кто-то радовался за них, кто-то завидовал по-белому, как я, например. А кто-то и по-черному. Наших офисных "акул" просто бесила такая идилия и они не оставляли попыток разрушить ее хотя бы из принципа. Со своей внешностью Гена по жизни был явно не обделен вниманием женщин и поэтому умел с ними обращаться. Все свои отказы он упаковывал в такую непринужденную шуточную форму, что никто из претенденток не чувствовал себя обиженной или оскорбленной. Гену по-прежнему все любили, а в моих глазах он вырос за свою стойкость. Полина очень ценила и гордилась этим. Имела все основания. Неожиданно из простого менеджера, настоящее имя которого не все даже знали, а пользовались глупым сокращением Пи Джей, она вдруг стала самой лучшей девушкой офиса, с большим отрывом обогнав гламурных красоток. Впрочем, ее это совершенно не интересовало. Все равно у нее здесь не было подруг. И не могло быть в таком серпентарии как наш коллектив. За всем этим офисным глянцем нескладная и неказистая девушка была по-настоящему и бескорыстно любимой, а ее ответные чувства не знали границ и преград.

Лежа в своей кровати я почему-то был уверен, что именно сейчас Гена занимается любовью с Полиной. Я представлял себе как это может быть. Чувственно и нежно или, напротив, темпераментно и страстно. Может быть, жестко или даже грубо. Мне казалось, что Полине так тоже понравится. Я мечтал оказаться на его месте и придумывал все новые и новые ласки. Мысли унесли меня так далеко, что я начал возбуждаться.

Фантазируя, я гладил пряди волос длиной почти до поясницы и цвета спелого пшеничного поля. Они принадлежали Барби, которая удобно устроилась на моем плече и забросила на меня свою ножку, в ожидании когда я снова вернусь в строй.

- Я хочу встречаться с тобой, - промурлыкала она мне на ухо. - Потом, может, и съедимся.

- О, это так неожиданно! - Я изобразил восторженное изумление, а сам подумал: "Черта с два!" Мне достаточно этих служебных романов как в аквариуме, когда на тебя все смотрят и перемывают все косточки. Меня уже тошнило от всех этих безумных интриг, бесконечных разборок и изматывающих сцен ревности. Именно поэтому с женщинами-коллегами я уже давно перешел на чисто сексуальные отношения, и ничего личного.

Я столкнул с себя Барби (в миру - Вера Станиславовна, начальник департамента логистики), уложил ее на спину и забрался сверху. Она задрала свои стройные ножки и решила, что я возбудился после ее предложения.

Календарь неумолимо отсчитывал дни, одна неделя сменялась другой, и так далее. Этот процесс невозможно остановить. Со временем народ привык к такой необычной и красивой паре. Все давно поняли, что у Гены с Полиной все всерьез и надолго. Охочие до сплетен уже начали шушукаться о перспективах возможной свадьбы. Сашка-юрист хотел отбить у меня обратно свой косарь и предложил ставку, но я сказал пас. Никогда не заключайте пари, если полностью не уверены в выигрыше. А я был неуверен. Ничего конкретного, но в моей голове как заезжанная пластинка на репите постоянно крутилась одна и та же строчка: “All beauty must die”. Я не знал, к чему бы это. Когда мужчина не в состоянии объяснить происходящее с логической точки зрения, а вынужден апеллировать лишь к внутренним ощущениям, то он обязательно утонет в холодном океане когнитивного диссонанса. В каком-то таком подвешанном состоянии я и пребывал без особых на то причин, что сильно меня угнетало. Напиться что ли?

Но пить было не время. Конец каждого квартала - это время отчетов, подведения итогов и составления новых планов. Народ буквально зашивался бумажной работой и зависал в офисе допоздна, иной раз и за полночь. Меня, как одного из заместителей директора, назначили дежурным присматривать за планктоном. Иногда кто-то обращался за помощью или советом, но в целом мне делать было нечего.

Поздним вечером Полина широко зевнула, потрясла головой чтобы прогнать сон и оторвалась от монитора. Она положила ладонь на ногу Гене повыше колена и устало посмотрела на него. Со своего командирского кресла я украдкой подглядывал за ними. Полина пересекла офис к шкафчику с запасными ключами. И тут наши взгляды встретились и застыли. Я точно не помню, то ли мне показалось, то ли я действительно слегка кивнул ей.

Полина сняла с крючка ключ и прокралась в директорский кабинет. Минут через пять к ней потихоньку присоединился и Гена. С того самого первого раза они больше никогда не занимались любовью на работе, но этим вечером им, похоже, сильно приспичило. Единственным подходящим для этого местом был кабинет директора, где не должно было быть веб-камер. Ведь не будет же босс следить сам за собой.

Полина знала, что не сможет сдержаться и закричит. Тогда она засунула свои трусики себе в рот.

- Как же я буду тебя целовать? - Тихо спросил Гена. Полина помотала головой. Ей были нужны не поцелуи, а другое.

Они ошибались. Камеры там были, и я со своего рабочего компа безуспешно пытался взломать корневую папку системы видеонаблюдения и посмотреть чем они там занимаются. Тогда мне это казалось просто забавой чтобы скоротать время пока все эти трудоголики не разойдутся по домам. Много позже бессонными ночами копаясь в себе я понял, что был именно тем, кто невольно дал толчок цепочке событий, которые потом назовут трагедией. Ах, если бы я тогда прогнал Полину от шкафчика с ключами!

Как только я появился в офисе следующим утром, секретарша сразу же дернула меня к директору. Мне это не понравилось потому что я не выспался и пребывал в дурном расположении духа.

- Вот что мне прислали из службы внутренней безопасности, - босс развернул ко мне ноутбук. - Полюбуйся! Каково тебе, а?

На экране я увидел то, чего не смог вчера.

- Кто вчера дежурил? - Спросил директор.

- Я.

- Опять о какой-нибудь пизде мечтал пока из моего кабинета делали проходной двор?!

- Да ладно тебе, ребятишки всего лишь немного пошалили! - Я был не в настроении оправдываться.

- Пошалили... - Повторил он за мной уже другим, более примерительным тоном, но он мне понравился еще меньше. - И ведь, главное, прямо на вот этом кресле!

В роскошном кожаном кресле, где сейчас закинув ногу на ногу расположился босс, на экране сидел Гена.

- С этого ракурса плохо видно. Кто это на Лиходееве? Кажется... как там ее... Пи Джей?

- Она. - Подтвердил я.

- Кто бы мог подумать... Ладно, иди.

Пару слов о нашем боссе. Ее звали Светлана Лазаревна, но она предпочитала сокращенное "Лана" и настаивала на том, чтобы к ней обращались именно так без отчества и исключительно на "ты". Это якобы должно продемонстрировать демократичность отношений между руководством и подчиненными (читай - между Хозяйкой и ее офисными рабами). Меня давно блевать тянуло от лицемерия и ханжества этой либеральной тусовки.

Лана была "бомбой." О таких говорят, я бы вдул. Она тщательно скрывала свой возраст, но по данным разведки ей было сорок пять или что-то около того. Выглядела Лана лет на десять моложе и свои потрясающие любого мужчину внешность и формы объясняла, видимо, фанатичной приверженностью к здоровому образу жизни (ну, и еще немножко к профессиональной пластической хирургии, по-моему). Фитнес, космитеческий салон, плавательный бассейн, солярий. И никаких сигарет, дозированный легкий алкоголь, правильное питание. Однажды Лана предложила мне фреш и спросила какой я предпочитаю.