Тридцать лет для мужчины – возраст рассвета. Он молод, крепок телом, а иногда и умом. Утром у него ничего не болит, кроме головы с похмелья. Что-то уже завелось за душой, но при этом нет ни детей, ни больных родителей. Впереди он видит лишь перспективу долгой жизни и даже строит на неё планы. Эта надежда на будущее даёт силы и желание что-нибудь предпринять. И даже в самом банальном смысле этот возраст даёт мужчине то самое "желание".
Вот и Антон проснулся с этим ярко выраженным "желанием". Оно тыкалось в бельё упругой колбасой и грозило взорваться. Повернувшись на другой бок, он увидел приятные округлые контуры своей жены, Дины. Она лежала на боку, к нему спиной, в живописной позе Данаи, укрытая только лёгкой простыней (в спальне было жарко). Это была рослая и стройная молодая женщина, с длинными русыми волосами, в беспорядке разбросанными сейчас по подушке. Антон придвинулся к её молчаливой спине вплотную, положив руку на крутую попку: спит не спит? Но та чуть заметно повелась в его сторону. Не спит.
Его рука нырнула под простыню, задрала скользкую ткань ночной рубашки и проехалась по шелковой коже ноги, поднимаясь вверх по крутому бедру, а потом ещё выше, к полновесной груди. Жена никак не изменила позу. Немного помяв соски до появления в них упругой твёрдости, Антон проделал рукой обратный путь: по мягкому тёплому животу — к гладко выбритому лобку. Ткнулся спереди между сложенных ног — не пробраться. Тогда он прижался плотнее и чуть нажал своей ногой под коленку женщины, от чего верхняя нога её сдвинулась вперёд, а зад отклячился в его сторону. То-то же.
Теперь, шаря рукой по крупной и сочной попке жены, он нащупал пальцами её мягкую щёлку. Там уже было жарко. Он пошевелил там немного, потом вытащил и обильно смазал гладкие складки кожи вокруг выделившейся влагой. Когда всё, по его мнению, было готово, он скинул трусы, пристроился сзади, взяв член в руку, и проник им в податливый вход. Головка, скользнув по складкам, провалилась в приветливую тёплую пещерку, зацепив с собой завернувшуюся губу.
— Ш-ш-ш, — зашипела Дина, — не так резко!
— Ок, котёнок! — Он был внутри и на секунду замер, наслаждаясь этим ощущением. У хорошей женской задницы в такой позе есть один минус: надо иметь член в локоть, чтобы достать через неё глубоко внутри. У Антона был поменьше. Он стал ритмично совершать свои движения, барахтаясь преимущественно у чавкающего влагой входа. Дина не любила такие звуки, он же от них тащился.
Одна рука придерживала жену за бедро, вторая легла на плечо. Сначала супруга продолжила лежать неподвижно, но потом постепенно её стало разбирать, и она ещё выпятила зад ему навстречу, выгнув спину. Мокрое шуршание их тел разносилось по всей спальне. Вагина за время супружеской жизни утратила первоначальную тесность, но благодаря многолетней привычке результат у Антона не заставил себя ждать. Видя только спину жены в ночнушке, в голове он представлял её мокрую щёлочку и её красивые ноги. Так унылая спина жены превращалась у него в заманчивый мираж. Он был на подходе, вцепившись в бедро супруги, задергался быстрее, а потом с облегчением застыл внутри, выплёскивая горячим потоком возможных наследников.
— Ах-х-х, — удовлетворённо промычал Антон.
— Ты всё? — с сожалением спросила Дина, продолжая по инерции подмахивать попкой. Наверняка не для того, чтобы прояснить ситуацию, а чтобы упрекнуть и позлить.
— Да, зая, извини. Хочешь, я тебя поцелую? — предложил Антон.
— Это мне мыться надо вставать, а я ещё хочу полежать!
— Ну, рукой!
— Ничего уже не хочу, — заметила она и злобно укрылась простыней, переворачиваясь на живот. Разговор был закончен.
Антон не хотел начинать день с очередных разборок, поэтому без слов покинул спальню и стал собираться на работу. «Хорошо ей сидеть дома. Ни ребёнка, ни котёнка. Даже еду не готовит. Всё готовое покупаем, только разогреть». Называлось это: «написание диплома», но и тут Антон подозревал, дело не двигалось. Дина больше слонялась с подружками по торговым центрам, пила кофе, обсуждая свою «тяжёлую жизнь» и проблемы знакомых. Антон же думал за них двоих: за ипотеку, за кредитный авто и за какие-то дальнейшие перспективы. И на этой почве хороший секс, когда партнёрша всегда готова тебя принять и на многое согласна в процессе, остался в прошлом.
Когда они только познакомились, Дина казалась Антону идеалом красоты. Стройная, высокая, спортивная. Без капли лишнего жира. Она совершенно его очаровала раскрепощённым поведением в постели и строгими нравами в обычной жизни. Теперь он понимал, что это была её рекламная кампания. Но всё ещё с печалью и ностальгией вспоминал их безумства в медовый месяц. Тогда ему казалось, что он женился на лучшей женщине в мире, сексуальной и ласковой, которая отдавала все свои самые укромные уголки. Теперь же пятиминутный секс исключительно по его настоянию стал обыденностью. Как будто ту женщину, на которой он женился, подменили на бездушного робота, силиконовую куклу. Больше она от него ничего не хотела, отвергая любые предложения "поиграть". Он даже не понимал, как её теперь "заводить" перед сексом, если поцелуи она «никогда не любила», куни «презирала», по крайней мере в его исполнении. Долгий секс? Тогда она тоже начинала откровенно скучать и совершенно беспардонно просила побыстрее заканчивать.
В общем, это была ещё одна большая проблема. Если бы Антон не имел за плечами разной степени успешности другие романы, где всё с сексом было хорошо, да и потрясающий медовый месяц в памяти, он бы подумал, что дело в нём. А так приходилось только ждать, во что это всё выльется.
Сев на своего "корейца" и доехав до работы, Антон хотел было заняться делами, но телефон брякнул — его вызывали к начальнице. Это было очень некстати не только сейчас, но и вообще — он не хотел бы её видеть никогда больше. Однако его никто не спрашивал, и под ироничными взглядами коллег он проследовал в начальственный кабинет.
Ксения, его менеджер, была сегодня в боевом настроении: откровенный костюм с юбкой выше колена придавал хотя бы некоторую женственность её хрупкой, почти мальчишечьей фигурке. Лёгкая блузка с двумя расстёгнутыми сверху пуговицами выдавала край бюстгальтера на миниатюрных грудках. Капризная и упрямая голова с большими глазищами и хищным острым носом тряхнула пепельным коротким каре: «Привет, проходи, ЗАКРОЙ ДВЕРЬ!»
Началось у них всё на выездном корпоративном тренинге. Это были выходные с ночёвкой в пансионате. У Антона в тот момент намечалась интрижка с одной из коллег. Ещё ничего серьёзного, но всё к тому шло. Он питал большие надежды именно на этот выходной: на выездных тренингах по вечерам девушки особенно раскованы. Ксения, его начальница, видимо строила свои планы, в которых он фигурировал, и буквально через час после заселения остановила его, деловито спешащего на блядки, на лестнице и настоятельным и ровным деловым тоном попросила "зайти к ней вечером в номер, как будет время". Именно тон смутил Антона. Он сразу решил, что вопрос рабочий, а значит, может и подождать до понедельника. Поэтому легкомысленно предложил ей встретиться на работе. Но начальница настаивала, и он, в итоге, пообещал заскочить, чтобы только от неё отвязаться. После чего почти мгновенно забыл об этом.
Слишком его голова была занята другим. Объект его вожделения сам активно шёл на контакт. Звали ту девушку Наталья. Она была довольно простенькой на лицо, но подкупала великолепной "выпуклой" фигурой с крупными крутыми бёдрами. У неё была небольшая и круглая грудка, тонкая шея, и плавные, плывущие движения. Она всё делала с медлительной томностью, даже разговаривала низким бархатным голосом. Ей очень подходило определение "тёлочка". Она часто мечтательно вздыхала, поднимая к нему свои широко открытые голубые глаза. И от этого у Антона всё внутри закипало. Весь день он был рядом с ней на занятиях, впитывал ноздрями призывные ароматы её тёплых бёдер, и желание его, поддерживаемое недвусмысленными улыбками и пожатиями ноги под столом, только росло.
Провожая её до номера, он уже с трудом сдерживал себя. Наконец, дверь закрыта, и они, не сговариваясь, бросились друг к другу. Первый поцелуй. Что может быть лучше? Ты впервые пробуешь девушку на вкус! Встречаешь её нескромный язык своим! Ощущаешь запах её волос и кожи! Твои руки обследуют упругий стан, её тело, так страстно и податливо прижавшееся к тебе. Она целовалась великолепно, глубоко и страстно, вся отдаваясь в этом действии. Антон начал было задирать на девушке платье, пробираясь к белью. Но Наталья поймала его руки: «Нельзя — сейчас соседка придёт!».
Он взвыл от нетерпения:
— Нельзя ли отправить её погулять?
— Тогда ей придётся всё рассказать. Тебе это надо?
Да, она была права — огласка не нужна была им обоим. Тогда он потащил её в ванную: «Скажешь, что принимаешь душ!». Дверь была надёжно закрыта, а Наташа предусмотрительно включила воду. После чего Антон снова кинулся к девушке. Они возились с одеждой, когда дверь номера открылась, и женский голос сообщил, что «она пришла». «Хорошо, я в душе, ты меня не жди, если будешь уходить», — прокричала Наташа между поцелуями.
Антон уже прижал девушку к стене и раздевал её. Сначала была расстёгнута блузка, и он воочию познакомился с упругими небольшими холмиками Натальи и маленькими плотными сосками на них. Он припал к ним, нацеловывая каждый. Девушка тяжело дышала и обнимала за плечи, предоставляя полную свободу действий. Он опустился на колени, руками задрав длинную юбку на крутые бедра. Она помогла, придерживая подол рукой. Трусики упали к ногам, и перед ним открылась гладенькая тщательно выбритая промежность. Она была великолепной: небольшая, аккуратная, всего лишь сомкнутая тонкая щёлочка, обрамлённая выпуклыми гладкими губами. Только в середине маленькими лепестками из больших губ выглядывали нежные розовые складочки малых. Антон прильнул к ним губами. Наталья вздохнула и сильнее расставила ноги. Сквозь шум воды было слышно её тяжёлое дыхание, таз подавался навстречу его губам, рука легла на его голову. Ноги девушки стали дрожать, а колени прогибаться. Потом эта дрожь в ногах переросла в широкие движения, они заходили ходуном, и девушка, сдерживая рвущийся из неё крик, осела на пол рядом с ним, тихо переживая свой оргазм.
