- Люблю тебя, - прошептал Женька. - Все равно люблю. Свет не померк.

- Мне кажется, - прошептал я, - что я люблю тебя сильнее:

Это было правдой.

Я сполз вниз, к ногам Женьки и добросовестно зализал нанесенную другу рану. Оттуда сочилась моя собственная сперма, я лизал, лизал, напуская слюны, чтобы последствия первого вторжения были как можно более безболезненны.

А потом мы слились в поцелуе и, помню, я, измотанный, все-таки стал задремывать, забрав себе в рот Женькин язык:

*

В шесть часов утра мы, как штык, стояли во дворе у подъезда. У Женьки в руках был громадный букет цветов, у меня - второй букет. Оба мы были в черных костюмах, в белоснежных сорочках, в галстуках. Во двор вкатил неестественно вытянутый лимузин бежевого цвета. Мы влезли на заднее сиденье и Женька крикнул шоферу в другой конец лимузина:

- Поехали сначала на Ждановскую за родителями, а потом едем в Видное за

невестой! К десяти часам утра должны быть обратно в Москве в ЗАГСе!

Шофер с довольно симпатичной мордой, одетый так же торжественно, как и мы, почему-то огрызнулся:

- У меня путевка! Знаю! Успеем! Лучше скажите, кто из вас жених, а кто - кто?

Женька почему-то обиделся и отвернулся к окну. Я крикнул:

- Он жених, а я - свидетель!

- Дружок, значит: Ну, поехали:

И мы поехали - туда, где нас ждала непростая жизнь.