— АГХ! Твою мать! Кончаю! — Катя стенала около 2-х минут, что несколько удивило любовницу. — Лизка! Развратница! Ты... и я... Мы теперь обе женщины! Ах!
Но брюнетка еще не попробовала холеную писечку Катеньки, поэтому она быстро расцеловала дорожку от грудей до кисоньки и начала целовать упругие, мускулистые бедра подруги с внутренней стороны. Вдруг Лизке захотелось попробовать и пальчики на ножках любовницы, и я она опустилась еще ниже, подняла правую нижнюю конечность подружки и начала целовать, лизать и покусывать всю ступню.
— Мрр, как приятно! А ты, Лизка, выдумщица! — Катеньке очень нравились ласки ее ножек, и пока одна ножка была во власти ротика любовницы, другая выписывала замысловатые узоры по животику и грудям подруги.
— Твои ножки просто вкуснятина! Я хочу облизать тебя всю! — и брюнетка попыталась засунуть все пять пальчиков миниатюрной ножки любовницы в свой ротик. И ей это удалось! Юркий язычок облизывал каждый пальчик прекрасной ступни постанывающей и мурлыкающей красавицы.
Вдоволь наигравшись с пальчиками и пяточками любовницы, Лизонька стала поцелуями прокладывать маршрут к кисоньке. И вот она — кисонька Катюши: маленькая, нежно розового цвета, без единого волоска, она была похожа на писульку маленькой девочки, но никак не только что ставшей женщиной 19-летней девушки. Губки были приоткрыты, сочилась и стекала под попку влага, перемешанная с кровью. Вид этого чуда природы привел Лизку в восторг, и она буквально набросилась на неподготовленную щелочку. Брюнетка сосала и лизала, кусала и пощипывала — делала все, что хотела с этой прекрасной частью тела своей любовницы. Долго Катенька продержаться не могла и через пару минут страсти снова кончила и даже потеряла ненадолго сознание. Очнувшись, она обнаружила себя лежащей все в той же позе, а Лизу лежащей справа от себя, подружка уткнулась лицом в плечо любовницы и тихонько посапывала. Неожиданно до Кати дошло, что с ее попкой что-то происходит. Девушка приподнялась и увидела, что в ее девственный анус вставлен по вторую фалангу средний пальчик правой руки Лизки.
— Развратница! — шёпотом пропела Катя и осторожно, чтобы пальчик оставался в попке (почему-то девушке это понравилось), повернулась к спящей подружке и, обняв ее, уснула.
***
— Ох, опоздали! Чертовка! Все же сделала это! Смотри! — пусть и негромко, но все же с нескрываемой досадой говорила мать Кати.
Было около 10 утра, они вернулись домой около 6 часов и, не обнаружив дочь дома, через свои связи быстро выяснили, где живет ее «любовь». Анжела Викторовна приподняла одеяло, укрывавшее любовниц. Разумеется, она все поняла, когда увидела кровавые пятна на простыни.
— Сереж, что нам теперь делать, а? Она ведь уже вряд ли одумается.
— Ангел мой, я понимаю тебя — ты мать, но я ведь ее отец! Помолчи, дай мне сказать! Если Катя хочет быть с этой девушкой, вернее, уже женщиной, то я ей мешать не стану! — отец Кати, Сергей Иванович, легонько шлепнул супруги по руке, державшей край одеяла, которое снова укрыло девушек. — Нечего тут светить их прелестями!
— Но, милый, они же... лесбиянки! Что люди скажут?
— Пускай болтают что хотят! К тому же это не наше дело, а нашей дочери и ее... девушки.
— Но... но... — Сергей Иванович взял руками лицо супруги и крепко ее поцеловал, а потом слегка щелкнул по носу.
— Любимая, не переживай. Наша дочь доказала, что является абсолютно взрослой, и может сама нести ответственность за принимаемые решения, что готова пожертвовать всем ради своей любви! Так что, думаю, стоит ее понять и попросить прощения.
— Сереж... Я не знаю... Если ты так говоришь, то...
— Мама?! Папа?! — Катя открыла глаза и увидела стоящих над ней родителей. В девушке тут же проснулся страх за то, что они пришли разлучить ее и Лизоньку. — Уходите! Я не брошу Лизу!
— Тише, тише, дочка! Разбудишь же свою красавицу! — отец с улыбкой погладил подскочившую дочь по голове и снова уложил ее в кровать и накрыл одеялом. — Никто вас не собирается разлучать, верно, Анжел?
— Да... папа... прав... Прости меня, доченька! — и мама бросилась обнимать и целовать свою дочку, заливаясь слезами раскаяния. — Я такая дура! Люби! Люби свою Лизу! Будь с ней счастлива! Только вернись домой, умоляю!
— Мамочка! Ох! Да! Да! Я вернусь! Но могу я кое-что попросить?
— Конечно!
— Можно Лиза будет жить с нами?
— Разумеется, доченька! Конечно!
***
История становления отношений между Катей и Лизой, по сути, подошла к концу. Лизонька переехала жить к своей любимой, продала свою старую двушку и на пару с Катей купила уютную однокомнатную квартирку в том же, что и квартира родителей, только на два этажа ниже. В этой квартирке девушки предавались своей любви всякий раз, когда им хотелось не нежного и ласкового соития влюбленных сердец, которому они предавались в большой квартире (где по факту и проживали), а страстного и даже грубого секса. Родители Катерины нисколько не пожалели о том, что разрешили подобные отношения, и даже через некоторое время прониклись к Лизе родительской любовью, искренне считая ее своей второй дочерью.
Время шло, девушки взрослели, но все так же любили друг друга. Они вместе окончили университет с красными дипломами и уехали работать во Францию. Но каждые полгода эти невероятные красавицы выкраивали недельку или две, чтобы приехать погостить к своим, уже можно сказать, общим родителям.
