- Ну это практически из приличного. – Заметил Леха. – Для твоего воображения, я бы даже сказал, целомудренно. А что-нибудь покруче есть?
- Да нет. – Маришка весело хихикнула, услышав Лешкину характеристику ее фантазий. – Пока не придумала.
- Такой кризис? – Удивился Алексей. – А как же ты ручкой перед сном без полета мысли?
- Ну на такую мелочь идеек хватает. – Маринка стрельнула на мужа лукавым взглядом. – Но, если честно, не стоят они того, чтобы их долго-долго обдумывать, а потом еще разрешения на них у тебя выпрашивать. Может быть потом что-нибудь нарисуется.
- Надеюсь, обойдется. – Искренне отозвался Лешка, которому вовсе не улыбалось пережить еще одно придуманное женой и несомненно далеко выходящее за рамки традиционных представлений о дозволенном развлечение. Хватит с него и вчерашнего.
Но по иронии судьбы следующую порнофантазию подкинул Марине именно он. Случилось это, правда, не сразу, а чуть больше двух лет спустя, когда Валерка уже пошел в первый класс. В один из сентябрьских вечеров Маринка, лежа в спальне рядом с Лешкой, что-то рассказывала ему об учебных делах сына, а потом, кивнув головой в сторону детской комнаты, добавила.
- Совсем большой Валерка стал, школьник уже.
- Ну, пока еще не слишком большой. Вот подрастет еще на столько же, тогда да. – Лешка насмешливо покосился на жену и, дразнясь, добавил. – Сможешь для своих фантазий использовать.
- Инцест с собственным сыном? Круто. Даже я до этого не додумалась. – Отозвалась Марина и в свою очередь лукаво глянула на мужа. – И что? Ты бы позволил?
- Ну, для сына не так жалко, как для чужого мужика. – Не стал отступать, продолжая игру, Лешка. – Так что, если хватит у тебя пороху так с ним согрешить, то почему бы и нет.
- И это говорит мой муж! – Делано воздела руки к небу Маринка. – Признаться, вариант, что я с Валеркой, как с мужчиной, смогу, у меня в голове не укладывается. Но если рассуждать чисто теоретически, то когда мальчонка дорастет до того, что им можно будет пользоваться, мне всего лет тридцать пять будет. Вполне еще интересная женщина, которую и захотеть не грех.
Она помолчала немного, видимо, переваривая сказанное и услышанное, а потом заговорщически толкнула Лешку локтем в бок.
- Только мне тогда уж и интерес к себе подогревать надо. Я-то как раз при подросшем сыне себя строже стала держать. И полураздетой по дому не бегаю, и в бане только топлес, чтобы лишнего не разглядывал. А для такого дела надо, наоборот, вольнее с ним быть. Перед сном, как и раньше в коротенькой ночнушке без трусов, в жару халат на голое тело, в бане голышом. И целовать стану не в щечку, а в губы. Разрешаешь?
- Валяй. – Добродушно махнул рукой Леха и насмешливо добавил. – Соблазняй пацана голой попой.
В реальный будущий пересып Марины с Валеркой он пока не верил и возможность такого допускал разве что абстрактно. Это даже теоретически может случиться настолько нескоро, что весь их сегодняшний разговор пустая болтовня. Да и сама картинка подобного совокупления или сцена, в которой они с сыном пускают Маринку по кругу вот на этой кровати выглядела настолько сюрреалистичной, что скорее дразнила и забавляла, а не вызывала отторжение. А вот то, что пацан на раздетую мамку лишний раз посмотрит, и в бане они вместе голышом помоются может быть и спорно, но с точки зрения взросления, пожалуй, и не хуже. По крайней мере, дикарем не знающим как себя вести при виде обнаженки, став постарше, сын не будет. Так что пускай.
Да и Маринка, хоть и выпросила у мужа разрешения слегка похулиганить, на самом деле тоже не верила в возможность своего инцеста с сыном. Не могла представить, что делает минет Валерке и уж тем более, раздвинув ноги, ложится под него. Пока не могла.
Но эта запредельная, разнузданная фантазия уже посеяла в ее воображении свои развратные семена, стремясь проклюнуться маленьким, еле заметным сперва росточком желания. Вырасти и окрепнуть, чтобы явиться женщине в смутных поначалу, но становящихся со временем все более ярких и подробных видениях, волнующих и возбуждающих. Заставить ждать и хотеть их повторения. А потом, став уже неотъемлемой частью фривольных игр Маринкиного ума, терпеливо ждать, когда наконец придет срок, стать осознанным, требующим своего осуществления, страстным желанием. Времени на это превращение до той поры, когда объект интереса подрастет, у Маринкиной фантазии было вполне достаточно.
