Стоило мне отойти от Юльки, как я тут же получил несколько нескромных взглядов и две визитки в кармашек от женщин средних лет. Одна при этом закусила губу, вторая — сладострастно, с языком, надкусила тарталетку, так, чтобы я видел. И это было не удивительно. Оставленные своими половинами, успешными властными мужиками средних лет, глазеющими исключительно на официанток, они искали свои варианты.
Видимо, персонал подбирал мужчина. Обслуживали только девочки. Несколько мальчиков было у столов и разливали тем, кто подходил самостоятельно. Я не вглядывался в лица обслуги, примеряя на себя обличье будущего члена клуба успешных. И не пялился на их ноги — чтобы не уподобляться поведению местных жирных котов. Я старался смотреть на Юлечку и только на неё. После той памятной ночи со случайной подругой она будто что-то почувствовала, и мне приходилось работать над отношениями как никогда тщательно. Она мне с этим совсем не помогала. Кроме того, что я продолжал вешаться от отсутствия курева и ненависти ко всему миру, она чуть ли не специально включила наибольшую свою подозрительную суку и не отпускала меня ни на шаг, проверяя тем самым и меня, и «наши чувства».
Если бы они, эти чувства, там были, то давно бы у любого кончились; и только моё ангельское терпение и стиснутые в улыбке зубы позволяли мне изображать благополучие. Её выродок от первого брака тоже постоянно лез с играми и вопросами. В общем, мир решил меня выбесить и довести до состояния полнейшей исступлённой ярости. Насилу совершив свой жениховский долг, в глубине души страстно мечтающий повалить эту невзрачную и что-то там возомнившую из себя бабу на пол, разорвать ей трусы и засадить в жопу без смазки, и сношать, с наслаждением слушая её истошные вопли, я уезжал в свою конуру и кидался от всего этого на стены.
Мне было крайне важно уехать от неё, чтобы сбросить пар, проораться и выместить ярость на груше, висевшей у меня в комнате. На кулаках от такой «счастливой жизни» уже стали формироваться мозоли, и они тоже беспокоили Юленьку, потому что мои руки «огрубели», а она любила «нежные». Я, одаривая её самой своей лучшей улыбкой, просил «мышонка» потерпеть, пока не изведу проклятые мозоли кремом для рук.
Теперь я ходил по «Биеннале» между стен, увешанных невразумительным дерьмом, в компании ненавистных мне людей, пил говёное шампанское и мечтал найти под столиком лыжную маску и пулемёт с патронной лентой, и воспользоваться им по назначению.
— Молодой человек, хотите повторить?
Я как раз оставил Юлю с родителями, а сам отошёл, чтобы дать мимическим мышцам отдых, и не мешать «семейным разговорам», зависая у какой-то раскрашенной тряпки, жалея себя.
— Спасибо, у меня есть, — ответил я, не глядя.
— Ну, может, всё же вы хотите повторить? — опять последовал тупой мерзкий вопрос, медленно и с расстановкой на слове «повторить».
Я медленно повернул голову, складывая в голове гневную отповедь, но слова застряли у меня во рту. Это была Лена! В тёмном коротком платье и переднике официантки! Стояла и улыбалась, будто выиграла миллион! Она была очень, очень, очень хороша в этом сраном белом фартучке! Я узнал её в первую же секунду. Будто это всё ещё было то субботнее утро, и она только что сглотнула ротиком мою сперму!
— Блять! — непроизвольно выкашлянулось у меня. Я метнул взгляд на Юлю, она стояла к нам спиной. Сколько есть времени, минута, две? — Ты меня преследуешь?
— Вот ещё! Я тут работаю. Я же официантка. Я же говорила! — кивнула она на поднос с фужерами.
— Кому говорила? В первый раз слышу! — Часы в моей голове неумолимо отсчитывали секунды безопасного общения с кем-либо, кроме Юли, женского пола и моложе 60. Я взглянул на часы; — Через пятнадцать минут у туалетов! — Я буквально приказал ей. Но она только кивнула и отошла к другим гостям.
Секунду назад я был поглощён своими яростными мыслями, и вот уже все они крутятся вокруг этой Лены! Откуда эта тварина взялась?! Она отошла, покачивая выпуклыми смуглыми бёдрами, а моя мысль понеслась вскачь, моделируя варианты. Я решил для себя, что обязательно должен встретиться с этой девушкой. Мало ли что у неё на уме. Она видела меня с Юлей, может, даже догадалась, что у меня на кону, и поняла, что держит меня за яйца. Вот над этим мой мозг сейчас активно и работал, в то время как тело выделяло между лопаток холодный пот. Встречаться у туалетов, которые пришли мне на ум в первую секунду, было плохой идеей. Мне стоило придумать что-то получше. Я лихорадочно отыскал на столике программку и нащупал в пиджаке ручку.
Через оговоренное время я неспешно прогуливался мимо туалетов, делая озабоченный вид, и увидел, как ко мне скользит моя новая знакомая. Она радостно улыбалась мне, будто и вправду рада была меня видеть, но я сохранял деловой вид и молча сунул ей программку, сопроводив выдавленным через зубы сообщением: «Напиши мне!».
После чего, ещё раз осмотревшись на предмет свидетелей, ретировался с места преступления.
Я не успел дойти до зала, как с незнакомого номера пришло первое сообщение — гребаный смайлик. Я уже знал, что это от Лены, и она получила мой номер на той программке. Оставалось договориться о встрече.
Юля уже потеряла меня и беспокойно озиралась:
— Ну, ты куда пропал? — надула она нижнюю губку.
— Котёнок, вот я! Встретил знакомого с работы, разговорились! Представляешь, им дали федеральный грант на три года, совершенно новая тема, уже закупают оборудование! Их главный — просто пробивная машина!
— Мне уже скучно, может, поедем?
— Конечно, милая, как скажешь, вы одевайтесь, я пойду за машиной!
Я уже говорил, что Юля тонко чувствовала все изменения в эфире? Вот и сейчас, в машине она тревожно смотрела с пассажирского сидения, пока я не затыкаясь ни на секунду фантазировал о мифическом знакомом и его гранте, напридумывав мимоходом его научную ценность и практическую целесообразность. Я не мог остановиться, потому что молчать для меня было ещё мучительнее. Я молил только, чтобы это моё волнение и не унимающаяся дрожь в голосе была списана ею на размер того эфемерного гранта, так как я неоднократно рассказывал ей о важности собственной научной работы.
Пусть она лучше считает меня карьеристом, чем мужиком, который увидел полчаса назад свою последнюю случайную любовницу и уже назначил ей новую встречу.
Мы зашли в дом. Юля стала сразу ластиться. Отправив сына в комнату, а сама сняв платье и оставшись в одном лифчике и трусиках. Будто под ними было хоть что-то, что могло меня заинтересовать.
Невысокая невзрачная фигурка, крупная, чуть отвисшая задница со следами намечающихся рытвин, затяжки на слабеньком животике, белая почти серая кожа, дрябловатые груди, слившиеся в чашечки, тонкое лицо с умными глазами и русая обесцвеченная стрижка с крупными завитками. Она прижалась ко мне, замурлыкав, запустив руки к ремню:
— Давай Илюшку пораньше спать уложим, я так соскучилась!
— Хорошо, котёнок, давай так и сделаем! Я тоже тебя так хочу! Но не сейчас же! Он же ещё не спит!
— Поцелуй меня! — Она поставила мне свои сухие губы. И я вложил всё своё умение, чтобы растопить этот поцелуй. Она раскрыла рот, приняв мой язык, и задрожала в настоящем желании. Я запустил её руку в трусики.
— Ой, нет! Не сейчас!
— Я хочу тебя немедленно! — Я прихватил её за талию и утянул в ванную. Там стояла стиральная машинка, стянув с любимой трусики, я подсадил её на край.
— Ой, какой ты нетерпеливый! — Ворчала она, а сама уже распускала мой ремень. — Вот он! — Член скользнул ей в руку. Она погладила его.
Да чего уж, от сегодняшней нервотрёпки он стоял как на школьной линейке. Я заправил его в её бритую рожавшую промежность, прижав Юльку к себе. Она обняла меня и задрожала. Мы почти сидели, и мой член при движении задевал её клитор. Такая поза была очень удачной для неё, и я стал постепенно наращивать амплитуду, регулируя степень воздействия наклонами её туловища. Между нами зачавкало. Она держала мне за галстук, второй рукой опираясь на стиралку. Она была возбуждена, и её наслаждение предсказуемо росло. Я тщательно следил за этим. Когда её стало разбирать, и она подбиралась к концу, мне надо было изобразить предоргазменную страсть. Я в меру порывисто обнял её, зашептал на ушко: «Юленька, Юленька, я так тебя люблю, ты такая… такая!» и резко задвигал тазом в притворном пароксизме приближающегося конца.
— Не в меня! Не в меня! — зашептала она, сама уже сжимая ноги от волн нахлынувшего оргазма.
— Ну что ты, милая! Нет, конечно! — Я подождал, пока она окончательно затихнет, потом вытащил член, отвернулся от Юльки и притворно спустил себе в ладонь, изображая судороги. Оставалось быстро помыть руку под краном и повернуться обратно к любимой: «Боже, это было великолепно! Я тебя обожаю!».
— Но это же не конец!? У нас вся ночь впереди!?
— Конечно, любимая!
Хихикая, мы выбрались из ванной. Малец ещё не почуял нашего отсутствия. Юлька отправилась хлопотать на кухне, готовя семейный ужин, я сидел с ней. В нужное время сработал поставленный мною будильник. Звонок как на вызове. Я приложил трубку к уху, оперативно выключив напоминание:
— Да, привет! В чём дело. Какой доклад? Завтра! Он же в пятницу! Завтра? Так рано?! Спасибо, что напомнил, а то у меня все материалы дома! Мужик, выручил! С меня причитается. Даже не протестуй! — Повесил трубку, я изобразил задумчивость на лице.
— Что случилось?
— Оказалось, мой доклад будет завтра, а у меня флешка с презентацией дома осталась! Да ладно, завтра встану часиков в пять, съезжу за ней, до пробок!
