Лана, судя по переписке, сначала пыталась сопротивляться, но постепенно ее тон становился менее уверенным:
Она: "Ну хватит... Я же сказала, что я на работе, а ты тут такое рассказываешь..."
Но он не останавливался, словно чувствовал, что ее это заинтересовало:
"А потом ты поворачиваешься ко мне, и я вижу, как твои глаза блестят от возбуждения. Ты знаешь, что я хочу тебя, и это делает тебя еще более уверенной. Ты подходишь ближе, и я чувствую, как твое дыхание становится глубже, как твоя грудь слегка поднимается и опускается. Ты кладешь руки мне на плечи, и я чувствую, как твои пальцы слегка дрожат. Ты знаешь, что сейчас произойдет что-то особенное, и это заставляет тебя волноваться еще больше."
Лана, судя по всему, уже не могла игнорировать его слова, но все еще пыталась сохранить дистанцию:
Она: "Блин... Я сейчас просто вышла в коридор, прекрати. У меня урок, я не могу это читать..."
Однако он, почувствовав ее реакцию, продолжил:
"Ну, мы же знаем, что ты все равно прочитаешь. А потом я начинаю целовать тебя. Сначала медленно, нежно, как будто боюсь спугнуть. Ты отвечаешь на мои поцелуи, и я чувствую, как твои губы слегка дрожат. Ты хочешь большего, и я это понимаю. Мои руки скользят по твоему телу, ощущая каждый сантиметр, каждую деталь этого костюмчика. Ты чувствуешь, как мои пальцы касаются твоей кожи, как они медленно движутся вниз, к твоим бедрам. Ты знаешь, что я хочу тебя, и это заставляет тебя волноваться еще больше."
Судя по прерванной переписке, она больше не отвечала ему. Что там было с ней на работе, можно только догадываться. Только под вечер, когда она, скорее всего, уже шла домой, пришло гневное сообщение с просьбой не делать так больше.
Мне тоже нужно было спешить на работу. Опоздания на заводе не приветствовались, а я не мог найти оправданий своему отсутствию. Я появился на проходной минута в минуту, чувствуя, как телефон в кармане напоминает о непрочитанных сообщениях. Было очевидно, что она не прекратила переписку с ним, игнорируя мои сообщения. Сейчас главным было узнать правду или опровергнуть её измену. О том, что буду делать потом, я не думал.
Рабочий день начался как обычно: шум станков, разговоры коллег, планы на смену. Но мысли не давали мне покоя. Я постоянно прокручивал в голове фрагменты их переписки.
Я старался сосредоточиться на работе, но это было нелегко. Каждый раз, когда я брал в руки инструмент или проверял детали, в голове всплывали её слова: «Этот костюмчик… Он из тонкой сетки, почти прозрачной…» Или его: «Ты знаешь, что я хочу тебя, и это заводит тебя ещё больше…»
К обеду я почувствовал себя выжатым, как лимон. Мысли путались, а в груди стоял тяжёлый камень. Я вышел на перекур, закурил и попытался привести мысли в порядок. И снова в голове крутились вопросы: «Ты будешь что-то делать или нет? Что? Конфронтация? Я не хотел этого, да и аргументы в виде «Я читал сообщения» были так себе. Слежка? Каким образом? Я не детектив и не представляю, что и как. Или просто ждать, пока всё прояснится само собой?»
Я не знал. Но одно было ясно: я рано или поздно просто могу накрутить себя, и кукуха брызнет.
Когда смена закончилась, я медленно собрался и направился домой. По дороге я снова думал о Лане. Как она встретит меня? Будет опять вести себя как обычно, или я смогу уловить в ее поведении что-то необычное?
Она была уже дома. Свет в квартире горел, по крайней мере. Я сидел в машине и смотрел на наши окна. Иногда видел ее силуэт, и вроде бы она проходила мимо окна, держа что-то в руках. Я откинулся головой на спинку кресла и зажмурился. Рука сама вытащила телефон и открыла скопированное.
Он: "Привет, все еще дуешься?" — прочитал я на экране.
Я замер, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Я скользнул глазами ниже, понимая, что она ему ответит.
Он: «Ну ладно, когда на работе это, согласен, может мешать. Но ты же сама начала, когда скинула мне эти ссылки. А дальше вышло как-то так...»
Я почувствовал, как внутри меня что-то сжимается. Он пытался вернуть ее внимание и, судя по всему, не собирался сдаваться. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но мысли продолжали крутиться вокруг одного: что она ответит? И ответит ли вообще?
Она: «Ты еще небось там дрочил, написывая мне такое? Да?»
Он: «А если бы и так, ты же сама намокла».
Она: «Нет!!! Не придумывай...»
Он: «Врешь».
Она: «Нет...»
Он: «Пока».
Она: «В каком смысле?»
Но он не отвечал. Все ее сообщения, которые она отправляла дня три, просто игнорировались.
Я выбрался из машины. Воздух внутри салона был словно раскален, душно и тяжело. Еще раз взглянул на окна нашей квартиры. Честно говоря, идти домой совсем не хотелось. В голове крутились мысли, которые я не мог отогнать. Телефон мигнул сообщением от Ланы:
«Милый, ты скоро? Задерживаешься?»
Я усмехнулся. Да, я задерживаюсь. Мне нужно дочитать, чтобы узнать, дала ты ему или нет. Мой смех прозвучал нервно, и проходящая мимо женщина с болонкой даже отшатнулась в сторону, с опаской посмотрев на меня.
Я закурил, стараясь успокоиться, но руки слегка дрожали. Сообщение Ланы всё ещё висело на экране, словно напоминая мне, что жизнь продолжается, и дома меня ждёт жена, которая, возможно, даже не подозревает, что я знаю о её переписке. Или подозревает? Может быть, она чувствует, что что-то не так?
Я снова взглянул на телефон. Сделал несколько движений пальцем и продолжил читать. Она, похоже, тоже злилась, несколько сообщений было удалено. Последнее, что я увидел от неё:
Она: Ну хорошо — я намокла! Признаюсь...
Он ответил не сразу, может, тянул, а может, просто забил и уже не собирался писать.
Он: Намокла как... Подробности?
Она: Это уже перебор... Издеваешься?
Он: Первое — не я тебе пишу, а ты мне. Второе — подробности или... Всего хорошего.
Она: Да, я намокла, сильно. Я читала и просто... Просто... Блин, у меня бедра были в потеках.
Я замер, чувствуя, как внутри меня что-то сжимается. Ее слова, такие откровенные. Я представил ее, сидящую за своим рабочим столом, читающую его сообщения. Ее дыхание становится глубже, щеки розовеют, а между ног появляется тепло, которое она не может игнорировать. Она пытается сосредоточиться на работе, но его слова, такие настойчивые, такие провокационные, не дают ей покоя.
Она: Я чувствовала, как влага стекает по внутренней стороне бедер, как она пропитывает ткань трусиков. Я даже не могла нормально сидеть, боялась, что кто-то заметит.
Я читал это с какой-то отрешенностью.
Он: Пришли фото!
Она: Офигел? Я и так сделала то, что ты просил...
Он: Ты написала, ответив на вопрос, фото — это как извини.
Она: А если нет?
Он: Я думал, ты поумнела и такие вопросы задавать не будешь. Я говорю пока всего один раз. Потом, даже если мне приятно было общаться, я удаляю и забываю.
Если бы такое ей написали в начале, то «пока» бы говорил не о ней, а ему. Но сейчас, несмотря на просто буквы, я буквально чувствовал, как она метается. Она точно хотела послать, но что-то просто не дает ей этого сделать, словно он стал чем-то большим. Она скинула фото, и не одно.
Он: Молодец, моя милфочка.
Я почувствовал, как внутри меня что-то рвется. Ее фото... Она действительно скинула их ему. Я представил, как она, сжав зубы, выбирала ракурс, как ее руки дрожали, когда она нажимала на кнопку. Она, моя жена, которую я знал как скромную и сдержанную женщину, сделала это.
Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но картинки в голове не отпускали. Я видел ее, как она стоит перед зеркалом, снимая юбку, как ее пальцы скользят по коже, снимая трусики. Она смотрит на себя, чувствуя, как ее тело реагирует на его слова. Ее грудь слегка поднимается и опускается, а между ног появляется тепло, которое она не может игнорировать. Она чувствует, как влага стекает по внутренней стороне бедер, оставляя дорожки. Она знает, что это неправильно, но не может остановиться.
Я стоял на улице, чувствуя, как холодный ветер бьет мне в лицо, но внутри всё горело. Желания читать дальше уже не было. И, наверное, удали я всё не глядя, то дальше пошло бы иначе. Но я, прежде чем это сделать, просто скользнул взглядом по экрану. Я прокрутил список, желая посмотреть, сколько там еще, и увидел прикрепленный аудиофайл. Голосовуха? Нет... Именно звуковой файл. Я нажал кнопку «плей».
Сначала была тишина, и я уже подумал, что файл пустой или поврежден. Но потом раздался звук. Слабый, едва уловимый, но знакомый. Это было дыхание. Глубокое, прерывистое, словно кто-то старался дышать тихо, но не мог сдержать волнения. Потом послышался легкий стон, сдавленный, словно его пытались заглушить. Я замер, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
Затем голос. Ее голос. Едва слышимый.
«Я... я не могу... это слишком...» — прошептала она, и в ее голосе было столько напряжения, столько желания, что я почувствовал, как внутри меня что-то сжимается.
Потом еще один стон, уже громче.
Я закрыл глаза, чувствуя, как внутри меня все переворачивается. Ее голос, такой знакомый, такой родной, звучал теперь по-другому.
«Да, да... ммммм... вот так...» — ее голос дрожал, и я слышал, как она тяжело дышит.
Потом еще один стон, уже почти крик, но сдавленный, словно она прикрыла рот рукой. И тишина. Файл закончился.
Я стоял, сжимая телефон в руке, чувствуя, как внутри меня все кипит. Ее голос, ее стоны, ее слова... Они звучали в моей голове, не давая покоя. Я не мог поверить, что это она. Моя Лана. Та самая женщина, которую я знал как скромную, сдержанную, почти стеснительную.
