- Ну, что, маленькая тварь, нравится папкин хуй?! – прорычал сквозь стиснутые зубы Кошкин, с ожесточением вколачивая твердую дубинку члена в дочкину писечку. В ответ девушка только кричала и охала, извиваясь под сокрушительным напором отцовской страсти.
Анечкино влагалище давно не было девственным, но по сравнению с дыркой ее матери, ощущалось здоровенным папочкиным членом именно таким – узким и невинным. Одурманенный похотью, Иван совершенно не переживал о том, что может как-то повредить дочери - он утолял прежде всего свой голод.
Однако, каким-то образом уловив тот момент, когда Аня вновь приготовилась кончить, мужчина вогнал в нее член, ударив залупой в матку, и на несколько секунд остановил жесткую еблю.
Задыхающаяся Анечка на мгновение подумала, что папочка хочет ей дать возможность передохнуть, но тут Иван схватил торчащие сосочки дочери, с силой сжал их и стал выкручивать.
Девушка заорала от агонии и схватила папины руки в тщетной попытке оторвать их от своих бедных сисичек. Но силы были не равны, и Иван терзал горящие огнем соски ровно столько, сколько счел нужным.
Все это заняло не больше пяти-шести секунд, и по их прошествии, Анечку захлестнула волна оргазма, усиленная невероятно болезненными ощущениями. Бьющаяся в конвульсиях девушка, нанизанная на член папочки, как жук на булавку, завопила из последних сил.
Иван, дождавшись, когда дочка минует эмоциональный пик, отпустил побагровевшие сосочки. После этого мужчина быстро вытащил из обмякшей дочери член, и та обессиленно распласталась на диване, еле дыша и трясясь всем телом от пережитого взрыва эндорфинов.
- Спа-спасибо… па-папочка… это… это… было… великолепно, - тихо прошептала Анечка, закатив глаза.
Иван, нависший над ней, будто массивная гора, смахнул пот со лба тыльной стороной ладони и коротко рассмеялся:
- Ты что же, думаешь, что на этом все кончено? – Кошкин медленно покачал головой. – Нет уж, доченька. Раз ты так хотела папкиного хуя, то тебе придется еще поработать. Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе кончить и не попробовать моей спермы?
