- А кстати, ты чего так резко гостя притормозила? – Поинтересовался, ложась в кровать Лешка, пока сбросившая халатик Маринка вертелась голышом перед большим зеркалом, разглядывая себя в свете ночника. – Весь вечер специально раззадоривала, а перед переходом к самому интересному задний ход включила.
- Чтобы не возомнил о себе будто он великий мачо способный запросто замужнюю женщину с пути сбить, а помнил, что все только от моего желания зависит. – Марина, видимо удовлетворившись осмотром себя любимой, подошла к лежащему Лешке. – Да и побоялась, что этот герой прямо за столом увлекаться начнет. Я когда на колени к нему села, такой «растущий к себе интерес» попой почувствовала, что мама не горюй. И лапа Егоркина мне тут же на голую ляжку легла, благо хоть тебе этого не было видно. Пришлось игру на паузу поставить. Лучше уж я с ним дальше наедине. Без свидетелей. А потом к тебе за продолжением.
Маринка вдруг одним движением сдернула с Лешки одеяло.
- А почему ты не голенький? – Она решительно потащила с мужа трусы, а потом склонившись ловко поймала ртом его игрушку и начала сосать, пробуждая Лешкиного бойца к жизни.
- Вредина! – Возмутился тот. – Мало того, что к другому трахаться идешь, так еще и меня попусту дразнишь.
- Это чтобы ты сильнее по мне скучал. И потом, я скоро вернусь. – Не смущаясь, отозвалась Маринка и, оторвавшись от вставшей игрушки, поцеловала мужа в губы. – Жди меня и не вздумай уснуть.
Ага, блин! Уснешь тут, когда твою жену сейчас в соседней комнате иметь будут, а тебе только лежать и слушать остается, гадая, что там за стеной происходит. Сна, бляха, ни в одном глазу, зато уши, помимо воли каждый звук ловят. Легкие Маринкины шаги по коридору Лешка пропустил, зато расслышал, как открылась и снова закрылась дверь в Валеркину комнату, и прозвучавший там приглушенно-удивленный возглас не ожидавшего Маринкиного появления Егора.
А следом послышались приглушенные смешки и негромкие женский и мужской голоса. О чем именно говорилось, было не разобрать. Разве что разок Лешке показалось, что произнесли его имя. А потом вроде бы пару раз скрипнул диван, а голоса стихли. Не замолчали совсем, а стали еще глуше, чем были до этого. И между доносящимися из-за стенки невнятными фразами стали возникать все более длинные паузы. А если во время них и долетали до Лешкиных ушей какие-то звуки, то были они абсолютно неразборчивы. Черт бы побрал всех строителей и их шумоизоляцию. Лешка, может, и рад был совсем не слышать возни за стенкой, так ведь не получается, зато как ни прислушивайся, что у соседей творится, ни фига толком не разобрать.
Умом Леха понимал, что Маринка уже рядом с Егором легла, и они сейчас, все сильнее увлекаясь, ласкают друг друга. И потому между ними слов все меньше, а поцелуев и прочего все больше. А звуки, долетающие оттуда, рождены взаимной постельной игрой сладкой парочки и членораздельными не могут быть по определению. Попробуй, расшифруй, что ты там простонал, когда твой разгоряченный член в рот взяли. Блин! Чем так лежать, прилипнув ухом к стенке, лучше б наяву видеть, как Маринка там с Егором кувыркается.
Между тем прелюдия в соседней комнате, судя по всему, подошла к концу. Во всяком случае, доносящиеся оттуда неясные шорохи сменились довольно громким и ритмичным скрипом дивана да проскакивающими порой невнятными возгласами, природу которых угадать не составляло труда. Во всяком случае, уж Маринкины рожденные удовлетворяемой страстью вскрики Лешка прекрасно знал. Да и в сопровождающих их ответных мужских вздохах-стонах оттенка сладострастия только глухой бы не услышал.
Потом на какое-то время все стихло. Но Марина из комнаты так и не вышла. Зато вновь стали слышны негромкие голоса и смешки. А затем посреди доносящегося от соседей говорка двух любовников опять стали возникать все более длинные паузы, которые предсказуемо переросли в новые развратные скачки, вновь сопровождаемые скрипом дивана, шумными стонами-охами да звонкими вскриками даже не пытающейся сдерживать себя Маринки. Жена, похоже, еще и специально старалась, чтобы Леха слышал, как она с Егором развлекается.
Как ни странно, но эти наполненные страстью и похотью крики за стенкой уже дразнили Лешку, вызывая в нем одновременно и жгучую ревность оттого, что любимая женщина вот так вызывающе, не стесняясь его запросто отдается другому, и странное, но сильнейшее возбуждение, какое-то почти животное желание трахать эту скачущую сейчас на чужом члене шлюшку. Дождаться, когда она, получив свое, явится к нему и иметь сколько хватит сил, не спрашивая как и куда ей хочется. Лешка, чувствуя, как вздрагивает поднимающийся член, слышал, как Маринка вскрикивает, снова кончая, слышал резкое, шумное дыхание Егора и влажные шлепки мужского живота о женскую задницу и, конечно, долгий и громкий мужской стон, завершающий сеанс прелюбодеяния.
Леха словно воочию увидел, как, рухнув без сил на диван, лежат рядышком Егор с Мариной, как, чуть отдышавшись, целуют и обнимают друг друга. А затем Маринка ускользает с дивана и, помахав парню на прощание, исчезает из его комнаты.
Негромкий щелчок двери Леша и в самом деле услышал, а через несколько секунд послышались быстрые шаги, и в спальню ворвалась, другого слова не подобрать, запыхавшаяся, растрепанная Маринка.
- Лешка, я тебя хочу!
Одним рывком сдернув на пол одеяло, она, словно жеребца, оседлала мужа, оказываясь в любимой позе сверху. В свете ночника хорошо было видно, как возбужденно блестят Маришкины глаза, как часто колышется грудь. Дыхание женщины прерывалось, прижавшаяся к Лехиному члену киска была мокрой от сока и Егоровых сливок, от Марины пахло чужим мужиком и его спермой, не только наполнившей жену изнутри, но и белеющей россыпью капель прямо на животе. В общем, полное воплощение кошмара об измене явленное Лешке наяву.
Захотеть Маринку, увидев ее такой, было просто немыслимо. Но, видимо, сама невообразимость, невозможность этой дикой для Леши картины была такова, что вызвала совершенно противоположный отвращению эффект, заставив Лешкин член буквально подпрыгнуть.
- Садись скорей.
Марина, одним привычным движением направив мужнино копье в киску, с размаху наделась на него, сладко охнув, когда оно, «пронзив» ее тоннель, «поцеловало» головкой матку. Еще. Еще. Маринка раскачивалась на члене, едва не слетая с него. Еще. Марина, в очередной раз резко опустившись вниз, заерзала, кончая, на Лешкиной игрушке.
- А-а-а, Лешенька! Мне хорошо!
Склонившись к лицу мужа, она потянулась к нему губами, но Леха, подозревая, что Егор и во рту Марины отметился, целовать жену не спешил. Понявшая в чем дело Маринка усмехнулась и, обняв Лешку, жарко шепнула ему на ухо.
- Целуй смело, я у Егорки не отсасывала.
Ну, раз так. Лешка жадно приник к ее губам, по новой начиная двигаться в горячей, влажной киске. Он и сам был близок к тому, чтобы «выстрелить» и останавливаться надолго не хотел. Впрочем, Маринка тоже ничуть не удовлетворилась своим первым оргазмом и с готовностью ответила на его движения. Вверх-вниз, туда-сюда. Наполненная соком желания и принесенными от любовника сливками киска отзывалась на каждое движение тихим влажным чмоканием, дразня и возбуждая Лешку с Мариной. Два обнаженных тела раскачивались в неверном свете ночника, звуки поцелуев перемежались с тихими стонами и частым дыханием обоих. Лежащий на кровати «жеребец» и скачущая на нем наездница, оба стремились к финишу этой разнузданной скачки.
На этот раз Лешка пришел первым. Накопивший силу фонтан его наслаждения, срывая все запоры, рванулся наружу так, что Леха даже выгнулся вверх, приподнимая на животе Маринку, а внутрь киски, еще больше заполняя ее ударил густой, горячий выстрел. Громкий, наверняка слышный в комнате Егора, крик Марины слился со сладострастным Лехиным стоном. А-а, хорошо! Лешка откинулся на подушку, наслаждаясь приятной истомой. Но его бойца и не подумали оставить в покое. Маринка, ничуть не смутившись некоторой утратой бодрости мужниной игрушки, продолжила ездить на ней, справедливо полагая, что близость возбужденного женского тела, взбодрит ее лучше всякого отдыха. И оказалась права.
Чуть поникшее было Лешкино копье, вновь выпрямилось и затвердело, продолжив раз за разом скользить в глубине женского тоннеля, вызывая к жизни сперва легкие, а затем и все более мощные волны удовольствия, которые, накрывая Маринку, заставляли ее на мгновение сладко замирать на члене и, наконец, обрушивались на нее волшебной круговертью оргазма.
Вряд ли Егор в соседней комнате смог уснуть, пока они трахались. Маринка, кончая, стонала и кричала в голос, распластывалась без сил на груди Леши, снова скакала на члене, хлюпая переполненной киской. Снова проливалась «волшебным дождем» и только просила не останавливаться. Да Лешка и сам не хотел. Неприкрытая и, если не видимая, то слышимая им измена жены сейчас отзывалась сильнейшим возбуждением, заставляя Лешу без устали трахать супругу.
Второй Лешкин фонтан ударил в глубину Марининой киски. Новый звонкий крик огласил комнату. Марина, кажется, кончила одновременно с ним. Во всяком случае бедра ее судорожно сжались несколько раз, а затем она, тяжело дыша, вытянулась на Лешке, целуя мужа пересохшими губами.
- Классно! Ты меня еще будешь? Я хочу, только сил нет.
Маринкино возбуждение явно не покинуло ее и звало продолжать. Только инициативу приходилось передавать другому.
- Могу и поиграть. Теперь я тобой распоряжаюсь.
- Да! Делай, что хочешь.
Желание у Лешки от этих слов только усилилось. Конечно, он будет продолжать. Даже при том, что уставшая от сегодняшних скачек Марина дальше потянет лишь пассивное участие. То есть будет лежать и раздвигать ножки. А может лучше не ножки, а булочки? Лешка выскользнув из-под лежащей на нем Маринки, склонился и расцеловал ту в белеющую в полутьме попку. В киске у жены сейчас хлюпает как в болоте. Сливки и смазка, не помещаясь, по ляжкам текут. А попочка вот она. Нетронутая. Вряд ли Егорка успел и там отметиться. Вот мы и воспользуемся. Леха вытянул ящик тумбочки. Где там наш гель?
