– Да чисто междусобойчики, – призналась она. – Там, где длинные стоянки и приятный пейзаж, всегда собирается много экипажей, и пилоты по традиции устраивают массовую случку, чтобы сравнить стюардесс. А про лучших потом годами друг другу рассказывают, так что в авиации это довольно престижно.
– И на показательных чем удивляла?
– Я умею сосать по часам, – гордо блеснув глазками, заявила Эмма. – Поставь таймер в телефоне на любое время и кончишь ровно в нужную минуту. На Ибице мы тогда заводили огромные механические будильники!
– Вера что-то подобное обещала, – вспомнил я.
– А кто ж её научил, как ты думаешь? – возмутилась она.
Сама ситуация – а мы находились в металлической клетке, рядом с которой была пристёгнута полицейская собака, – уже перестала меня нервировать, но всё равно мало располагала к утончённым экспериментам по показательным минетам. Хуй стоял, спасибо полицайке, но внутренний настрой ещё оставался прежним.
– Слушай, – сказал я. – Я верю, что ты чемпионка, но настроение не совсем подходящее.
– Ты серьёзно? – обалдела она. – Мне уйти, что ли?
– Ну, не так кардинально, – улыбнулся я, толком не понимая, что сказать. – Просто к минету душа не лежит.
– А Верка сказала, что ты фанатеешь от минетов, – удивилась она.
– Ну, минеты мне за последнюю неделю как только ни делали, – пояснил я, выкручиваясь на ходу. – А вот полицаев я ещё ни разу не ебал.
– Ты серьёзно? – обалдела она. – Пройдешь мимо уникального аттракциона?
– Аттракцион мы ещё успеем, – улыбнулся я. – До вылета много времени. Надень бронежилет, моя радость.
– Ну, ты и извращенец! – заржала она. – А когда аттракцион?
– Позже решим, – предложил я, глядя в её блядские глазки.
Хохочущая Эмма сбегала за бронежилетом, и я долго драл её раком, радуясь, что внезапное задержание обернулось шуткой. Пиздёнка была растянутой, но довольно голодной – хозяйка старалась играть вагиной, как в молодости, хотя практики в последние годы ей явно не хватало, так что процесс был без всяких скидок приятным и весёлым.
Жопа на ощупь была хороша, длинные ноги смотрелись отлично, даже несмотря на целлюлит, настроение повышалось с каждой минутой. Единственным, что сбивало эмоции, был телефон. Он вибрировал в кармане чуть ли не постоянно, пока я его не отключил, пообещав себе, что перезвоню Женьке, когда кончу.
Но, как только я вышел на финишную, весь порыв прервала собачка, внезапно завыв дурным голосом.
– Чего она? – раздражённо спросил я.
– Так она тоже сучка, – так же раздражённо объяснила Эмма. – Чует запах самца и ревнует.
– А что за порода?
– Да лабрадор, – ответила она и затараторила по-немецки, ругая собаку. Собака жалобно отвернулась и затихла.
Минут за пять я всё-таки кончил и, бросив на пол использованный презерватив, устало отвалился к стене. Весь мой мужской опыт советовал поцеловать красотку в знак благодарности, но нервы, потрёпанные в первые минуты знакомства протестовали – мол, выебал полицайку и забей.
– Пора выпить? – разрядила атмосфера Эмма. – Я старалась, а ты обещал.
– Ты прекрасна, мой внезапный подарочек, – спохватился я. – И заслуживаешь лучшего ресторана в этом городе.
– В город мы не поедем, – благодарно улыбнулась она. – Пойдём к японцам в Мош-Мош. Не идеальное место, зато рядом.
В ожидании, пока Эмма оденется, я курил и разговаривал с собачкой. Теперь она изо всех сил тянулась понюхать мой член, натягивая поводок, и тихо скулила. Я же объяснял ей по-русски, что к зоофилии отношусь отрицательно, а уж свой член и близко не соглашусь поднести к зубастой морде. Когда вернулась полицайка, я уже застегнул ширинку, потушил окурок и закончил беседу с животным.
– Эмма, это тебе на чай, – протянул я рулончик зелёных. – Очень запоминающимся получился подарочек. У меня никогда такого не было.
– Ой, как приятно, – зарделась она. – Верка говорила, что ты щедрый и отблагодаришь чаевыми. Половину отдам ей.
На мой взгляд, Вера и так получила немыслимые суммы за два дня развлечений. А полицайке достанется всего лишь два-три тарифа дешёвой шлюхи. При том, что она устроила настоящее костюмированное шоу – с сюжетом, декорациями и крутым саспенсом. Я не врал, что запомню этот подарочек до конца жизни.
– Держи ещё, раз так, – я выдал ей второй рулончик.
– Какой ты милый, – обрадовалась она и хихикнула. – Верка и тут угадала! Но мы договорились, что второй порцией я с ней делиться не буду!
Бляди, они и есть бляди, куда деваться. Я вполголоса матюгнулся и направился к выходу. Выдвинувшись из пыльного околотка, мы снова прошли длинными коридорами до лестницы, потом такими же длинными коридорами до лифта, там собачка в очередной раз задумчиво обнюхала мой пах и впервые гавкнула.
– Молчи, дура, – рявкнула на неё Эмма по-русски, отчего лабрадориха совсем опешила и смолкла.
– Зачем она мне всё время яйца нюхает? – поинтересовался я.
– Она приучена нюхать, – пояснила полицайка. – От тебя спермой пахнет, вот и дуреет. За наркотики ей кормёжка и сахар, а от спермы только зависть и ревность.
Выйдя из лифта, мы направились в сторону ресторана, намеченного Эммой, но нам наперерез сразу бросилась Женька, взмыленная и взъерошенная. Пытаясь погасить накал страстей, я объяснил полицайке, что это моя сотрудница, а не арабский террорист. Евгения потребовала адвоката и объяснений причин задержания, так что пришлось и ей тоже пояснить, что никаких проблем нет, я просто иду с девушкой в ресторан.
– Игорь, что это было? – нервно спросила Женя, когда Эмма с сукой на поводке удалилась за дверь служебных помещений. – Я тут все службы обегала, три заявления написала.
– Всё равно не поверишь, – улыбнулся я. – Пошли в кабак, подождём её.
– Хотя бы в двух словах! – потребовала взволнованная Стрелка.
– Ну, я её слегка трахнул, – пояснил я. – Сейчас идём в ресторан обмыть это дело.
– Собачку тоже? – после небольшой паузы заржала она.
За столиком, в ожидании Эммы, Женька хохотала как безумная, периодически повторяя, что Белка за такую ачивку зауважает босса на всю жизнь. Я постарался всё объяснить, рассказал об обещанном Верой подарочке и что я никак не ожидал презента с надписью "полицай", но каждое моё слово Евгения встречала новым взрывом нервного смеха.
– А собачка хорошо сосёт? – прыскала она, срываясь в новый приступ хохота.
– Жень, прекрати, пожалуйста, – попросил я. – Люди смотрят.
Дождавшись, пока Стрелка выпила вина и немного успокоилась, я попытался перевести тему и поинтересовался, как они с Белочкой посидели без меня. Женя обиженно доложила, что выждала пятнадцать минут и помчалась искать меня по всем каналам аэропорта, требовала поднять записи с камер, писала юристам о возбуждении исков против управляющей аэровокзалом компании – практически объявила войну Франкфурту.
– Ты классная, Стрелочка, – поднял я бокал. – С тобой не страшно в любую разведку, даже к Гитлеру.
– Мне уже тоже не страшно, – кивнула она, чокаясь. – Ты там сразу трахнешь Еву Браун.
– Ну, не надо, – попросил я. – Не преувеличивай.
– А потом ты трахнешь всех немецких овчарок Рейха, – снова захохотала Женька, – и Гитлер сам застрелится от невыносимого позора.
Под нервный смех моей прекрасной сотрудницы к нам, наконец, подошла Эмма – уже в гражданской одежде, джинсах и лёгком топике, – несколько удивлённо глядя на происходящее. Я представил девушек друг другу, пояснил, что Женя разволновалась, стараясь найти меня, потом налил всем и предложил выпить за редкие подарочки, которые иногда настигают нас неожиданно, но при этом радуют и даже восхищают.
– Ты всё знаешь? – с лёгкой тревогой спросила Эмма.
– В общих чертах, – холодно ответила Женя. – Но я не жена, ревновать не приучена.
Девушки сдержанно улыбнулись друг другу и выпили. По моей просьбе выпили ещё пару раз, потом попытались поболтать на нейтральные темы, но Стрелка быстро сбилась на уточнение деталей подарочка, а Эмма с удовольствием поделилась подробностями.
Хохочующие сучки за очередным бокалом обсудили скорость моей эрекции (этот момент беседы мне даже польстил), потом Женя громко, на весь ресторан, удивилась, что босс отказался от минета, а Эмма с восторгом призналась, что хотя кончить не успела, но её давно так качественно не долбили.
Допив вторую бутылку, девчонки исчерпали все интересные темы, и Эмма вежливо сообщила, что ей пора домой. Женя ласково расцеловала полицейские щёки и предложила почаще встречаться, тем паче, что мы нередко пересаживаемся во Франкфурте. Словом, выглядела настоящей очаровашкой. Эмма помахала пальчиками, и я поднялся проводить её до дверей ресторана.
– Она тебе кто? – на ухо спросила Эмма, вежливо целуясь на прощание.
– Сотрудница.
– Я баб насквозь вижу, – шёпотом призналась она. – Твоя сотрудница – блядь до мозга костей. В авиации сделала бы ошеломительную карьеру. Ещё не поздно. Передай ей!
Помахав Евгении, Эмма модельной походкой вышла из заведения, а я вернулся за столик, где Женька, отложив телефон, с любопытством смотрела на меня.
