Гомосексуалы: Порно рассказы

«Как мне было скучно и одиноко в тот день. Маленький скан дальчик накануне с моим бой-фрэндом, очередная нервомотка на ковре у начальника. Ничего не предвещало хорошего и на этот вечер. Я ехал в своем опельке после нудного рабочего дня на тренировку в грязный, пропитанный потом, тренажерный зал отбывать еще одну трудовую повинность. Все таки принадлежность к сексуальному меньшенству заставляет меня быть, что называется, в форме.»

«Собственно, всё было ok: Заяц был жив-здоров, кафельный пол в туалете был чист, писсуары "сверкали, как у кота яйца"... а в спальном помещении на одной из коек Архипа ждал голый Саня Бакланов - впереди у них был еще не изведанный, но, нужно думать, такой же упоительный кайф, какой был до этого, - всё было ok! Всё было просто сказочно, и потому - чувствуя в теле молодое горячее нетерпение, Архип уже хотел рвануть к Баклану, как вдруг совершенно непроизвольно взгляд Зайца скользнул вниз... взгляд Зайца, в котором одновременно застыли страх и беспомощность, неожиданно для самого Зайца скользнул вниз - и только тут стоящий по стойке "смирно" рядовой Заяц обнаружил-увидел, что трусы у рядового Архипова дыбятся колом...»

«СЕРГЕЙ. Хуй там! Говорю ей: "Ладно, пососи, если в щелку не хочешь". А она - ни в какую... овца, бля, ебаная! Твердит: "Нет, нет... " Ты понял? Вообще никак...»

«При чтении советую слушать "Этюд Ля бемоль мажор" Шопена.»

«А вообще то я сам виноват. Ты же предупреждал меня, говорил, что когда нибудь это кончится. Как ты ловко подметил... я резко отличаюсь от всех твоих пацанов. Только не тем, чем я хотел бы отличаться. - Всегда Ты содержал своих малышей, а здесь наоборот...Смешно аж... И мы смеялись... Да на кой черт мне нужны были твои деньги! У меня их и так хватает... И на тебя хватало и на многое другое... Ты мне дал то, чего у меня никогда не было и не измерить это деньгами. Я не знаю, понимаешь ли ты сам, что сделал для меня, что дал мне.»

«Он случайно застал меня, когда я переоделся. Неожиданно подошел и прижался ко мне сзади. Я вскрикиваю от неожиданности - какой ужас: меня застал мужчина, когда я в таком виде. Он поворачивает меня лицом и начинает целовать шею, уши. Я как могу отстраняюсь, пытаюсь вырваться, но он крепко сжимает меня. Его руки гладят мою попку, опускаются ниже, нащупывают кружевную резинку чулок, а затем и то, что между моих ног. У меня дыхание перехватило, но моего гостя не смутила такая находка. Он старается поцеловать меня в губы, его руки поглаживают мои ножки, обтянутые красивыми чулками и мне это очень нравится, хотя я и продолжаю по инерции сопротивляться. Он начинает шептать ласковые слова, называет меня "нежной девочкой", "прелестью" - тут я окончательно сдался. Стал потихоньку отвечать на поцелуи. И вот я в красивом женском одеянии наслаждаюсь мужскими поцелуями и ласками (а как он восхитительно меня целовал). Я понимаю, что одними поцелуйчиками дело не ограничится, и он захочет, чтобы я стал его "девочкой" полностью. Он берет меня за руку и ведет к кровати. Я сажусь, ложу ногу на ногу и коротенький халатик не может скрыть полоску тела над резинкой чулок. Говорят, мужчин очень возбуждает именно контраст тела и чулочек. И я вижу, что мой мальчик впился взглядом именно в это место. Тут я кокетливо приподнял краешек халата, что произвело нужный эффект. Он стал торопливо снимать с себя одежду: майку, джинсы, а потом, глядя мне в глаза, снял и трусики. Все стало ясно и никакие объяснения (ах, я случайно оказался в белье, ах, я не специально отвечал на поцелуи и ласки) не смогут предотвратить его интимных отношений со мной. Да я и не думал об этом. Мой взгляд и мысли были прикованы к его члену. Наконец-то я смогу взять в ротик возбужденный мужской член, поцеловать его, обхватить губами головку. Почувствовать, как он прикасается к моему нёбу, как яички прижимаются к подбородку, а его волосы на лобке щекочут мой нос. Он прочитал всё это в моем взгляде и подошел к кровати. Его пенис как раз оказался перед моим лицом, я почувствовал исходящий от него запах. Мне показался он самым приятным ароматом.»

«Хуй мулата увеличился, побагровел, полностью обнажив блестящую головку. Охранник застонал и с шипением выпуская воздух сквозь зубы, наподдал бедрами, загоняя свой член почти мне в горло. Я было ткнулся, чтобы вытолкнуть его, уперся в головку языком и почти вытиснул ее, как мулат снова наподдал и загнал ее вглубь, затем снова, и снова, и снова:»

«Пришли, разделись. Зашли в парную. Да, уже не парилка, но еще пока нормально, попариться можно слегка. Стали мыться. Не выдержал, посмотрел на него, а он до сих пор хорош, хоть и тридцать уже, такой же худой, тело молодое, поджарое. Блядь, как же я его хочу. Отвернулся. Да не отворачивайся уже, видел все равно уже, что член твой не совсем спокойный. Видимо, предчувствует. Сереж. Что? А ты меня вообще-то вспоминаешь? А что? Ну, как, я тебя часто вспоминаю, особенно, наши старые дни. Ну да. Весело было. Давай, я тебе спинку потру? Не надо. Да ладно, че ты? Я сам. Ну, как хочешь. Подошел к нему вплотную. Дим, не надо. Почему? Если ты не хочешь, почему тогда не сказал, чтобы я не приезжал? А? Просто хотел тебя увидеть. И я тоже. И не только увидеть. Все, я в тазике сижу и отсюда не вылезу. Ну и сиди. Кто тебе мешает? Я и так все сделаю. Нет. Почему? Окна. Что? Окна. А, сейчас, сейчас. Взял одно полотенце, зацепил его за гвоздики по краям рамы. Второе повесил на другое окно. Ну, все, теперь ты спокоен? Дверь закрой. Ты что думаешь, Катька к нам войти может, когда ты здесь не один? Все равно. Ладно. Пошел. Закрыл на щеколду. Ну, вот, теперь все. Может, не надо, Дим. Тише, все будет хорошо. Сел на лавочку под ним. Нагнулся. Вот он, мой друг, целый год по нему скучал. Взял член в руку, он уже стоял. Хорош. Первый раз я его видел при свете. Красив. См 16-17, наверное, не толстый, не тонкий, средних размеров. Взял его в рот и стал сосать. Сережка закрыл глаза, голову запрокинул и сидит, кайфует. Вот так, раз, вниз, два, вверх, раз, вниз, два, вверх. Жаль до попки не достать, а то бы пальчиком ему там поласкал. Ну, славу богу, хоть не притворяется теперь, что ему все равно. Даже вроде постанывает. А может тогда... Вставай, Сереж. Чего это? Ну, встань, пожалуйста. Встал. Я сел на корточки. Снова взял в рот. Обхватил его руками за талию и начал двигать его на себя, от себя, на себя, от себя. Проникся. Через пару движений мне уже не надо было им руководить, сам стал двигаться. Раз-два, раз-два. Но я не хотел, чтобы он кончал сейчас. У меня были другие планы. Я встал. Взял его за руку. Подошел к лавке и повернулся к нему спиной. Взял мыло с полки, намыл себе руку и смазал себе дырочку. Сереж, возьми меня. Он стоит. Сереж, ну, пожалуйста. Давай. Смотрит на меня. Вижу, что пытается бороться. С одной стороны, нельзя это, неправильно, а с другой стороны, вижу, что хочет. Наконец, решился. Я нагнулся и уперся руками в лавку. Он подошел сзади и стал пристраиваться. Я вытянул руку назад и старался помочь ему, взял его член в руку и направил в себя. Он надавил. Ай, вошел. Так. Теперь давай, двигайся. Он начал движения. Сначала потихоньку, потом полностью вошел в меня. Как ни странно, но боли в этот раз я почти не чувствовал. Было только чувство заполненности. И счастья. Что он снова во мне, что я добился опять своего! Ну, давай же, давай, двигайся. Раз-два, раз-два. Он стал убыстряться. Быстрее, быстрее, я не выдержал, стал стонать. Слышу, он тоже постанывает. Еще быстрее, еще быстрее. Меня больше нет, я где-то растворился. Какое же это великолепное чувство, ощущать в себе частичку самого дорогого и любимого человека! Уф. Все, кончил. Вышел. Сел на лавочку. Я тоже. У меня по ногам течет сперма. ЕГО сперма. Взял в руку свой член, два три движения и я кончил. Он взял ковш и стал поливаться. Помыл член, ополоснулся. Молчит, нахмурился. Я подошел к нему. Спасибо, Сереж, я так счастлив. Да пошел ты! Ты чего? Да ничего. Кто тебя просил? Но я же люблю тебя, Сережа! А я тебя ненавижу, ненавижу, понял? Ты мне всю жизнь поломал! Только все приходит в норму, и тут появляешься ты и все портишь! Ты понимаешь, что не может у нас ничего быть, не может! У меня семья, жена, ребенок и меня все устраивает. Я их никогда не брошу. Блядь, что я говорю. Я вообще не принимаю этих отношений. Я не голубой, понял? Я тебя не обвиняю, это твоя жизнь и ты можешь жить, как хочешь. Хочешь спать с мужиками, ради бога. Мое отношение к тебе не изменится. Но я никогда не смогу быть с тобой. Быть с тобой постоянно. Пауза. Тишина. Долгая тишина. Другими словами, Сереж, ты хотел сказать, что можешь быть со мной только иногда, изредка? Смотрю в глаза, попался. Не цепляйся к словам, Дим. Я хотел сказать, что это не правильно, мы больше никогда не должны этого делать. Ты понял? Понял. Только не очень. Я же вижу, ты тоже этого хочешь. Зачем ты скрываешь это от меня, а главное, от себя. Ну, признайся, не бойся. Меня устроит, если мы хотя бы иногда будем с тобой встречаться. Хоть раз в месяц. Хоть раз в полгода. Но я должен знать, что это будет. Тогда мне будет, зачем жить, и я буду ждать. Ну, все, хватит, поговорили. Он ушел в предбанник. Когда я вышел, он уже оделся и ушел.»

«До дома мы шли молча, но войдя в лифт начали целоваться, и как входили, как ложились в постель, я уже плохо помню, я чувствовал себя на седьмом небе, все было просто нереально, Артур был сама нежность и забота. Я был в диком восторге, наконец полностью познав все прелести гейского секса.»

Геи тоже любят подчиняться. Перед нами как раз один такой экземпляр, который прямо сейчас светит голой задницей перед своим Хозяином.

Юноша, привыкший к строгим спортивным тренировкам, соглашается на массаж, чтобы восстановиться после травмы. Но обычный сеанс превращается в нечто большее: опытный массажист стирает границы, о которых парень и не подозревал. Расслабление сменяется возбуждением, а доверие — подчинением. Как далеко он зайдёт? Был ли это случайный поворот событий или тщательно продуманный план? История обещает шокировать и заставить задуматься о природе желаний и границах дозволенного.

«У Игоря Васильевича Ивановой была самая большая коллекция женских трусиков. Розовенькие, голубенькие, беленькие, ярко красные, черные, с гипюром и без, с узорами, кружавчиками и вышивкой. Были близкие по форме к мужским плавкам и длинные, облегающие ляжки, как мужские "семейные трусы". В горошек и цветочек, с "окошками" и глухие, и бог весть, какие еще. Он мне сам об этом рассказал, и я имел возможность в этом удостовериться, так как видел очень большую часть его собрания. В любых женских трусиках его член вызывал с моей стороны совершенно бешеную реакцию. Говоря самокритично, наши свидания носили с моей стороны любовно припадочный характер. Меня начинала быть лихорадка. Я устремлялся в кабинку, закрывал за собой дверь, сбрасывал с себя полотенце, которым был опоясан, - и с вознесенным к пупу членом приближался вплотную к Игорю Васильевичу. Обнимал его и сильно упирал свой член в его, находящийся в трусиках. Или под поясом для чулок. Или в трусиках, поясе и в дамской комбинации. Игорь Васильевич никогда не надевал бюстгальтер, потому что у него была костлявая грудная клетка, прорезанная с обеих сторон ребрами. Но и без бюстгальтера он смотрелся во всем остальном или только в чем-то одном, как настоящая женщина. Нет, как дама, оказавшаяся внезапно голой под взглядом незнакомого мужчины.»

«СЕРГЕЙ. Придумаю, бля, что делать. Пацанов подключу - из колледжа. Сам буду пиздить его каждый день. Да мало ли есть способов... сосать у меня будет - пока не отдаст!»

«Однажды я проснулся неожиданно от его голоса. Сперва подумал, что это продолжение сна, но наваждение не проходило, он действительно разговаривал с мамой на кухне. Когда он вошел ко мне я не нашел ничего лучшего как претвориться спящим. Он провел своей ладонью по моим волосам и неожиданно погладил часть груди, не прикрытой одеялом. Я улыбнулся как будто во сне, и он вслух усмехнулся. Я приоткрыл один глаз, и еле сдерживая себя от резких движений, улыбнулся, и в тот же миг его поцелуй обжег мою щеку. Не знаю как, но через мгновение его голова покоилась у меня на груди зажатая в замок моими руками...»

«Я решил позволить ему кончить, но не в моем рту. Подталкивая я заставил лечь его на спину, сам стал на колени около него и обхватил рукой его член. Он весь трепетал от перевозбуждения, горел как в огне, его было даже жарко держать. Я начал активные и ритмичные движения вдоль ствола, все убыстряя темп. Через несколько секунд белые струи живительного сока с реактивной скоростью вылетели из разбухшей головки его члена. Я никогда прежде не видел, что бы он выстреливал такое количество спермы.»

«Немного холодно. Но как же хорошо. Зажмуриваю глаза Чувствую его губы на моём животе. Всё ниже... ниже... Тело забилось. Я застонал, не в силах больше сдерживать себя. Я кончил ему на лицо...»

«Первый поцелуй. Не буду описывать подъезд, если были школьникам, то знаете, что значит целоваться в подъезде. Сашка еще никогда не испытывал такого чувства при поцелуе, его переворачивало и трясло изнутри.»

«- Я решил для первого раза смягчить наказание и разрешить тебе не считать вслух удары - вместо этого мы будем просто беседовать - совместим так сказать приятное с полезным. Сила и количество ударов будет зависеть от того, как быстро и искренне ты будешь отвечать на поставленные вопросы. Понял меня? - спросил я и наотмашь хлестанул по выставленной жопе.»

«Наше с ним знакомство произошло как-то само по себе, просто в один из дней начали здороваться. Узнал я, что зовут его Ваней, учится он в параллельной группе. Я старался не пропускать ни одного занятия, где наши группы были вместе. И что самое ужасное нравился мне этот парень с каждым днём всё больше и больше. Выспрашивая, у тех с кем уже познакомился, о других однокашниках, в том числе интересовался, как бы невзначай, и о нём. Слухами земля полнится. Много чего новенького я узнал о незнакомых мне людях, но интересовал меня только один. Как оказалось, этот изящный брюнет, с тонкими чертами лица, и бездонно голубыми глазами занимался танцами, и подрабатывал в одном из ночных клубов города. Конечно же, этот человечек отличался от всех окружающих, он был всегда стильно одет, хорошо причёсан, ухожен и уверен в себе. И по слухам, был он самым настоящим Геем, но, слухи - слухами, а в поведении его читалось именно это. А мне, вот именно такие и нравились. По разговорам ни парни, ни девушки его не воспринимали. Отношение к Геям у большинства людей показушное, говорят много, громко, и плохо, просто не понимая, а может, понимая, но ведь как можно - стереотипы. Поэтому мои хорошие отношения с ним, наверное, многим показались подозрительными, но кроме рукопожатий нас ничего не связывало. А мне хотелось, безумно хотелось вдыхать его аромат, бесконечно тонуть в голубизне его глаз, говорить и говорить с ним. В своих фантазиях я подходил к нему, прижимал к сердцу, обнимал со всей нежностью и утопал в его горячем поцелуе. Мои пальцы путались в его кудрях, сердце выскакивало из груди, а всё моё существо закипало в порыве страсти. Но всё это только картины воображения, наяву- только две sms-ки, причём отправленные мной, ответа я так и не дождался. Сколько человек может скрывать свои чувства? Рано или поздно всё должно было открыться, но итог был непредсказуем. Любя, и не зная чувств другого человека, внушаешь себе, что ты ему безразличен, и боишься быть отвергнутым и сделать первым шаг. Но жизнь проходит и, наверное, нет более глупо потраченных дней, чем в ожидании, страхе и незнании. Развязка пришла сама собой. Один из выходных дней, ночной клуб, Ванька на сцене, безмерное количество алкоголя в моём организме, такси. Мы ехали на заднем сидении по ночному городу, молча смотрели друг - другу в глаза, держались за руки, и каждый, наверное, думал о своём, и казалось, что вот там за поворотом - конец света. Так хотелось умереть, на глазах слёзы а в голове цепная реакция. Нет, это не рай, наверное, это и есть обычная земная жизнь. Жизнь в которой нет завтра, не было вчера, а есть только мгновение счастья. И не важно, отдам всё, за этот миг молчания, шума мотора и шуршания шин. За этого человека, и дальше пустота. Ночь пролетела. Нежные поцелуи, от которых кружилась голова и хотелось бежать, бежать от этого сумасшедшего мира в дикие джунгли. Аромат любви, заставляющий каждый нерв в мозгу притуплять ощущения, и чувствовать, как по телу проносятся электрические разряды. Мы слились в единое целое, и я в первый раз занимался именно любовью, а не сексом. Я входил в него и чувствовал, как он принимает меня, как наши пульсы бьются на одной частоте, как наши тела, только что познавшие друг друга, при прикосновении лихорадило, и мы растворялись. Губы покрывали нежными поцелуями каждую клеточку обнажённого юношеского тела, и не было ни чего прекрасней слов шептаемых на ухо. Тёплое дыхание заставляло мурашки бегать по всему телу, и мы находились в лёгком ознобе. Я его любил. Он меня любил. Всего один миг. А завтра уже не наступило.»

«Босс двигался все быстрее, потом начал звучно хлопать меня правой рукой по правой ягодице, причем хлопки с каждым разом становились все чувствительнее и чувствительнее, а левой он изо всех сил впился в мою левую ягодицу, как будто хотел оторвать ее. Внезапно он резко подался вперед, и я ощутил, как поток теплой маслянистой жидкости излился в мою многострадальную попку, смягчая и увлажняя ее. Босс резко выдернул из меня свой полуобмякший член, секунду полюбовался моим очком, которое превратилось в красную рваную дыру в потеках крови и спермы, схватил меня за волосы и поставил перед собой на колени. И тогда я понял, что мне предстоит изысканное унижение - поработать язычком и очистить этот великолепный агрегат. Не секунды не колеблясь, я приоткрыл губы и всосал ослабшую голову в рот, лаская ее языком со всех сторонни, и ощущая как мой рот наполняется пряным вкусом семени и кала:»

«Мы поужинали, курили в зимнем саду, стали смотреть кино, которое он предложил мне выбрать. Вот думаю, началось. Сейчас откроет шкаф, а там полон шкаф гей-порнухи. Нет девочки, не угадали. Мы смотрели "Сибирский цирюльник" и "Эвиту". Потом я стал зевать и ушел в душ. Выхожу, везде притушен свет. Захожу в спальню.»

«Зашли в сортир и он мне говорит: "Саня, че хошь делай но я тебя щас ебать буду, полгода я на тебя облизываюсь". А что мне делать было? Ну давай говорю попробуем, но предупреждаю, у меня не было такого, и если больно будет то сразу прекратим, а то я заору так, что вся рота в ружье поднимется. Он согласился и мы прошли во вторую комнату где сам сортир, т. е. кабинки. В последней закрылись, а там тесно пипец. Вобщем он говорит, что сначала в рот давай, я как-то заартачился, но он вывалил своего коня черного, и я уже прижат был к стене. Пришлось опуститься на корточки и начать. Хуй был чистый, сегодня тока баня была, я сосал как мог, хуй выскакивал то идело из рта и бил меня по носу, щекам. Вся рожа с мазке и слюнях. А Мага голову вверх поднял, глаза закрыл, дышит как паровоз, думаю уж не плохо ли ему стало. Потом минут через 5 вытащил и говорит "Давай Санька задок подставляй, говорит, нежно тэбя буду целочку ломать". Я медленно повернулся задом и слезы у меня потекли, он увидел, повернул меня к себе лицом, и стал как бабу взасос целовать и шептать, что не надо боятся, что больно сильно не будет, что я вытерплю. Я снова занял позицию задом к нему. Он опустил мне кальсоны и своим пальцем послюнявленным стал мне на очко давить, да мять его. Мне даже стало нравится, но когда влез в меня палец было неприятно, но не особо больно. Покрутил пальцем он в жопе у меня и захрипел от страсти видимо. Стал уже залупой давить, Она соскальзывает, хуище то у него о-го-го, а дыра у меня маленькая. Мучился он мучился и... о бля как слезы брызнули у меня, да хорошо он мне рот успел зажать, я охренел от боли. А он ебет не останавливаясь. Шепчет: "Все, все еще чуток патэпри малыш, щас я быстро. А какая попочка маленькая, а а а а а". Вобщем ебет парень мальчишку, так это было со стороны. Драл он меня минул пять всего, потом как стал сливать мне в жопу, а она вытекает и по ляжкам течет. У меня рот зажат, я ничего не пойму. Еще все больно, а потом он мне стал дрочить и вот уж тут я поплыл, такую струю пустил в стену, ух. Мага вытащил хуй из меня, красный весб, вспотел. А глаза счастливые. И опять меня в засос, , и говорит: "Ты Саша прости меня, я нэмог болше сдерживаться" и вышел из сортира. А я так и стоял со спущенными кальсонами, жопа вся раздолбана, по ногам малофья его течет. И заплакал, такие чувства в моей душе бились, просто невозможно передать. Ведь если ребята узнаю это все, петля мне. Проревел я часа два, потом пошел подмыл жопу и спать поплелся. Мага уже спал, и я теперь на него посмотрел даже как-то по другому, Теперь я понял, что моя жизнь дальнейшая в его руках. Мага оказался хорошим человеком, ни одна душа не узнала, о том, что он мне целку поломал. И потом у нас было еще с ним и не только с ним. Вот такая истрия, извините за сумбурность, я не писать, впервые такое пишу. Спасибо, что выслушали!»

Какая печалька, у главного героя не было члена во рту уже больше чем полгода. Наконец сегодня появился тот, кто заткнет его изголодавшуюся глотку.

Ушли ребята нормальными туристами в похода, а вернулись все заднеприводные с жутким желанием члена в заднице.

Парень, работая грузчиком на складе находит ящик с множеством латексной одежды, приспособлений для бондажа и многое другое вдобавок начальник сказал избавиться от этих вещей. Парень не выдерживает и забирает все эти вещи домой и решает испытать на себе все эти вещи, надев несколько слоёв резины и вонзив пробку в задницу он подключает вибраторы и связывает себя в этом положении. Что же его ждёт?

«И тогда-то он стал доставать командира своими насмешками и непослушанием с утроенным усилием. Шестаков злился. Злился на то, что этот глупый смазливый слабак вызывает у него чувства, которых не должен вызывать. И чем дальше это заходило, тем больше было злости.»

-Ё Эу’Z*ѓУ"�ѓCНjіЛ]dUОiЖвХђ1Uj GЗ$Яй(+Щ¦8±Ѕа#„f…ушaўx- ч/ХЧаЙSЇoccЁР~фэpЩєNWЮщКРovЯЂ8ЩшbњёхsО"W.ы…XДЦ™и;<&

Любовь - прекрасное чувство, еще прекрасней оно становиться, когда любят друг друга два симпатичных создания женского пола. А уж какой страстный и завораживающий секс у этой парочки - не описать словами.

Часто пинка заводит людей не на те дороги судьбы. Вот и наш герой по пьяни на рыбалке стал гомосексуалом.

«Дверь из ванной открывается выходит совсем обнаженная мама, у меня на лице наверно написано удивление с полностью отвисшей челюстью, я краснею и отворачиваюсь. У нее такие здоровские формы, любая бы модель удавилась бы с горя.»